Сумасшествие. Перезагрузка

Шумит непокорным городом,
шинами на асфальте.
Когда-нибудь мы ему скажем: «Ну, всё, отстаньте!
Отдайте меня пустыне! Я – просто примус».

Но мы ещё не достигли черты той, разве
что к осени учащаются перебои
со светом, теплом, водой, и
по трубам боли, чистейшей горячей боли
кубы?.

Мы становимся
заносчивы и грубы.

Я бы не выбралась, выбрала, выжила, вышла
из этой осенней толщи, где «гнить и плакать»,
где мы – вообще не море, а грязь и слякоть,
растекшаяся, не нужная никому.
В дыму.

Я бы не выбралась, город во мне погас ли,
просто разбился ли, обледенел совсем, но
я не сражаюсь, когда все моря погасли;
не отогреть,
холодный полярный круг.

Ведь сколько себя ни строй,
это всё системно,
и море живёт, пока его берегут
от вьюг.

Так не выпускай же,
прошу, никогда
из рук.

6 ноября 2017 г.

* * *

Напои меня, утро, солнцем, что в небе тонет.
Свет сочится и мирно ждет у моих ладоней, —
Оттого-то душа и кажется всё бездонней,
Как глаза-океаны мальчишек-озорников.

Напои меня, утро, ветром, затихшим скоро,
Что, спеша, опоясал лентами сонный город.
Я ловлю их, кидаю за ворот – цветное горло,
И тогда под ребром не испытываю сквозняков.

Напои меня, утро, лучшей строкой плебея
У щеки золотой рассвета, едва робея,
Чтобы мир ощутил весь пыл широты хорея
Наших судеб, объятых светом небесных рук.

Под ногами великих горных цепей-героев,
Еле слышно перебирая волну в миноре,
Отдыхает простое море, живое море.
Напои меня этим морем своим, прошу!

Вынырнуть бы

Скорее вынырнуть бы… Однако,
с места не сдвинется, пока
дна песчаного не коснется рука.
Меняется окружение: «Что ты?! Просто вода!»
Десятый понедельник, пятнадцатая среда
всё еще там.
Скорее вынырнуть бы… Нет, еще не пора —