Странник Тим. Книга 2. Миражи Амальгамы

Тимур шагнул к ней и протянул руку.

– Отдайте, – тихо, но твёрдо сказал он.

Азерра ещё несколько секунд сжимала в руках сумочку, но затем дрожащими пальцами открыла замок.

– Я могу уйти? – хрипло спросила она, протягивая кисточку.

Тимур с Кренделем отошли в сторону. Накинув капюшон, девушка сделала пару шагов и обернулась.

– Вы правы. Он страшный человек, надеюсь, вы никогда с ним не встретитесь.

– Как его зовут? – Тимур бросился за Азеррой, но она уже исчезла в зеркале.

– Может, ты ошибаешься? – Крендель подошёл к краю башни и посмотрел вниз. – И всё придумала актриса, у неё для этого данные налицо.

– Да, она умная и хитрая, но не гениальная. – Тимур встал рядом. Река, текущая вспять, лениво играла волнами. – Известный коллекционер похвастался Рангинкамон актрисе, пусть даже хорошей? Не верю. Любое незначительное упоминание о существовании кисточки уже опасно. Сиканен мог показать её только тому, кому безгранично доверял. – Тимур подставил лицо тёплому ветру.

– А вдруг он страстный театрал и пригласил Азерру к себе? – не сдавался Крендель.

– Ага, а потом растрогался и сказал шифр от сейфа.

– Соглашусь, выглядит немного фантастично. Молодая красивая женщина, вокруг столько поклонников… Лишнее слово и его последствия не предсказать, – кивнул проводник. – И кто же он? Уверен, у тебя уже есть зацепки.

– Можно сказать, что на кукловода у меня практически ничего нет, так, незначительные детали. Уверен лишь в одном: он или очень богат, или занимает высокую должность. И, возможно, у него феноменальная память или идеальный слух.

– С чего ты взял? – Крендель удивлённо посмотрел на Тимура.

– Попасть в дом коллекционера с улицы нереально, а открывать при ком-либо сейф – глупость. Сиканен явно не дурак, понимал, что обладать Рангинкамон опасно. Но не удержался и похвастался приобретением человеку, которому верил. Возможно, их связывает не дружба, а что-то другое, о чём мы понятия не имеем. Не исключаю вариант, что всё могло произойти непреднамеренно – гость появился внезапно и застал горе-художника с кисточкой в руках. Просто цепь непредвиденных обстоятельств: загорелся дом, а не только забор; отец Кеши именно в тот день решил зайти за подарком в магазин и выбрал именно тот набор; у афиши отклеился уголок, и я заметил старое объявление; запах скипидара в гримёрной; незначительные на первый взгляд ошибки Азерры. Всему виной – случай. Никто из участников кражи не мог продумать такое развитие событий. Повезло нам, а не им, – Тимур грустно улыбнулся.

– Думаешь, кукловод, как ты его назвал, выкрал код сейфа?

– Возможно. Или у него феноменальная память, позволяющая точно воспроизводить движения. Я читал в интернете, есть люди с идеальным слухом, которые с закрытыми глазами по звукам могут восстановить любые передвижения, – задумчиво проговорил Тимур.

– А это ты сейчас к чему сказал? – поинтересовался Крендель.

– В фильмах про грабителей часто показывают, как вскрывают сейф. Там правильные цифры определяют на слух.

Тимур посмотрел на изумлённую морду проводника и захохотал.

– Щелчок раздаётся в том случае, когда цифра на ручке занимает правильное положение.

– Значит, ты считаешь, что у кукловода абсолютный слух, а обычного взломщика сейфов не допускаешь? – прищурился Крендель.

– У грабителя было слишком мало времени на подбор цифр. – Тимур погладил кисточку – на ощупь ворс оказался очень мягким.

Через несколько дней посыльный принёс прямоугольный свёрток. Тимур сразу догадался – картина. На ней был изображён их цветущий Каштан. Невидимый ветерок волновал серебристые листья и зелёную траву. За окном мелькали знакомые фигуры, а на порожке Торопыжка увлечённо ловила насекомых.

– Мне кажется или я слышу, как жужжат мухи? – недоверчиво нахмурился Крендель.

– А я чувствую запах цветов и слышу шелест листьев, – улыбнулся Тимур.

– М-да, – протянул проводник, – Парис была удивительной волшебницей.

Тимур перевернул картину, на обратной стороне стояла аккуратная подпись: «От Кеши и Рангинкамон». Он повесил картину в своей комнате – вечерами долго смотрел на переливающуюся серебристую волну и засыпал с улыбкой.

Глава 3

Тайна дома О’Ши

Тимур задумчиво смотрел в окно: на улице лил промозглый дождь. Капли барабанили по стеклу, потоки воды с гулом струились по водосточным трубам и уже затопили дорожки в саду. Сегодня выходной, и все разбрелись по детдому. Лиза ускакала на кружок рисования. У сестрёнки есть талант, что подтвердили победы на всероссийских конкурсах. Тимуру нравились её картины – нежные пастельные тона, лёгкость мазка и правильное построение пространства. Всё-таки он согласен с мамой, которая часто иронизировала над работами современных художников, особенно абстракционистов. «На них нет объекта, за который можно зацепиться взглядом, – говорила она. – Приходится выяснять, что хотел сказать автор. Они пишут для нас, зрителей этих полотен, так почему я вынуждена додумывать, о чём эта картина?»

Агата была приверженцем старой школы и оценивала таких живописцев по собственным критериям: «Художник должен иметь несколько реалистических картин, где проявлены все возможности его таланта. Если нет, тогда слово “авангардизм” скрывает обычную мазню». Когда в гости приходили друзья Агаты, на этой почве часто разгорались яростные споры. И в большинстве случаев Тимур был на стороне мамы.

Именно поэтому ему так нравились картины Лизы. Там был сюжет и герои, даже в пейзаже всегда можно было различить главное и второстепенное. У них с Лисёнком обязательно будет свой дом, и он всё сделает, чтобы Лиза пошла учиться в Суриковский[10 - Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова.].

К вечеру распогодилось. Мелкий дождь прекратился, но на смену ему пришёл холодный ветер. Мокрые деревья за окном метались из стороны в сторону на фоне лиловой полосы неба, где опять сгущались чёрные тучи. Красивый, но в то же время тоскливый закат.

Тимур поудобнее устроился в кресле, поправил упавшую на глаза прядь, включил компьютер, но сразу выключил – захотелось посидеть в тишине и подумать. Перебирая бумаги мамы, он наткнулся на папку с надписью «Дело № 0». Внутри оказалась пара исписанных красивым почерком листков и нарисованная схема. Её содержание взволновало Тимура.

Это было, скорее, досье на некоего Эдварда Спрута. Причём необычная фамилия казалась настолько неоднозначной, что больше походила на кличку или псевдоним. Фамилия вообще штука странная, например, у них в детдоме работали женщины с фамилиями Добробаба и Халявка. В приложенной схеме упоминались дела, в разное время распутанные Агатой. Теперь Тимур, похоже, понимал объединявшую их закономерность. Почти за всеми преступлениями стоял тайный манипулятор, а явно тщательно разработанный план совершенно расходился с небрежной реализацией. Все перечисленные в схеме дела были очень похожи на три его последних расследования: «Проклятое кресло», «Похищение Ноэль» и теперь вот «Волшебная кисточка». В каждом из них Тимур интуитивно чувствовал присутствие ещё одного фигуранта, руководившего действиями исполнителей. Причём они его явно смертельно боялись, ведь имя «режиссёра» не прозвучало ни разу. О существовании этого человека говорили лишь детали, такие как обгоревший листок у фотографа и платок с инициалами у Матильды… Тимура уже тогда заинтересовала личность подарившего несчастной служанке академика Белачеу такой дорогой аксессуар. Возможно, она и вовсе взяла платок сама – вряд ли человек, осторожный до такой степени, стал бы демонстрировать своё имя. Ведь горничная была в музее не одна, но юношу так и не смогли разыскать, а Матильда наотрез отказалась о нём говорить.

В похищении волшебной кисточки просматривался тот же след. Тимуру было совершенно очевидно, что ни один из задействованных персонажей не мог выстроить настолько хитроумный план. Но кто знал, где лежит кисточка и как открыть сейф? А Азерра? Она прямо намекнула на существование такого человека.

В тот вечер Тимур восстановил ещё несколько своих расследований, которые, как ему показалось, могли подходить под категорию связанных с Эдвардом Спрутом. Но как его вычислить? Где найти ниточку, потянув за которую можно было бы распутать весь клубок преступлений? Зацепок нет, описания нет – только имя на папке. И то, скорее всего, вымышленное.

Целый день Тимур рисовал схемы похищений и анализировал детали, пытаясь отыскать хоть что-то общее, подсказку, которая поможет найти главное действующее лицо. Получалось плохо. Пару раз заглянул Ромка, звал на улицу, но Тимур отказался.

Когда вернулась Лиза, пол в комнате был завален скомканными листами.

– Не получается? – посочувствовала она.

– Тебе нужно найти человека. Ты не знаешь ни его имени, ни как он выглядит… Что бы ты сделала?

– Наверное… – Лисёнок задумалась, – то, что умею: попробовала бы его представить и нарисовать.

Тимур с интересом посмотрел на неё: неожиданный ответ, даже очень. Сестрёнка выросла и научилась рассуждать.

– А тебе зачем? Ты кого-то ищешь?

– Да нет, просто детектив интересный читаю, до конца далеко, а мне хочется самому вычислить преступника.

– Так посмотри в конце, – рассмеялась Лиза.

– Будет нечестно. Да и рисовать-то я всё равно не умею, – улыбнулся в ответ Тимур.

– Тогда давай так, – она забралась с ногами на кровать, – рассказывай, а я попробую сделать эскиз, – сказала Лиза и достала свой этюдник.

Тимур похвалил себя. Папка для рисунков была тёмно-синей, с золотым тиснением в виде ажурного узора. Прекрасный подарок он захватил из Амальгамы. Девочке завидовали все юные дарования в художественном кружке.