Квантовиты. Книга 2. Кроссман

Алистер растерянно кивнул. Весть о смерти Эшли отозвалась тупой болью в груди. Значит, умерла… Мужчина покачал головой. Эшли такой человек, что она никогда бы не была счастлива. Она постоянно хотела куда-то сбежать, даже когда очутилась на просвещенной планете с доброй расой. Наверняка она бы не удовлетворилась, даже если бы Андмор и в самом деле сделал ее своей спутницей. Ей все хотелось бы большего, и она бы никогда не остановилась. Что ж, по крайней мере, она помогла Алистеру воспользоваться оружием. Хоть перед смертью его бывшая жена поступила достойно, взяв огонь Андмора на себя.

Инна Викторовна ушла. Прошло еще полчаса, наполненных мучительным ожиданием.

– Почему она не просыпается? – изможденно спросил Алистер.

– Дай ей время, – ответил Вебер. – В конце концов, она не только была отравлена ядом. Ты удалил из ее тела все неопределенное, и вряд ли изменение ДНК может пройти без последствий. Организму нужно восстановиться.

Еще полчаса. Пришел Клод. Алистер отвернулся и не стал на него смотреть. Инна жива, хоть и не приходила в сознание, поэтому он не будет его убивать. Но это не значит, что он все простит.

– Доктор Кроссман, я хочу попросить прощения…, – начал Клод.

– Заткнись! – отрезал Алистер. – Я не желаю ничего слушать. Ты хотел убить меня – на полном серьезе, только за то, что я провел вполне невинный вечер с твоей девушкой. Из-за этого Инна чуть не умерла. Да, ты принес противоядие, но только потому, что тебя Светлана послала. Лучше уходи.

Но Клод не ушел. Он приблизился к Инне и протянул руку. Алистер, недолго думая, со всей силы его по ней ударил. Парень охнул от боли.

– Не смей ее трогать! – сердито сказал Алистер. – Ты потерял на это право. И почему только Андмор под стражей, а ты нет? Как только Инна придет в себя, я найду кого-нибудь, кто сможет засадить тебя за решетку.

– За решетку?.. – раздался слабый голос.

Инна вяло зашевелилась. Алистер оттолкнул Клода и опустился перед ней на колени.

– Я так боялся, что ты не очнешься…, – пробормотал он, сжимая тоненькие пальцы девушки.

– Что произошло? – Инна немного недоуменно огляделась. – Где мы?

Мизуки подбежала к своей подруге и крепко ее обняла.

– Ты чуть не умерла из-за этого придурка, – она ткнула пальцем в Клода. – А он еще имеет наглость приходить сюда и просить прощения, будто такое можно простить.

Инна непонимающе посмотрела на Клода. Тот опустил голову и что-то невнятно пробормотал. У девушки не было сил злиться, поэтому она тихо произнесла:

– Я его прощаю. Андмор им манипулировал, так что он не виноват. Но… Клод… я больше не хочу быть с тобой. И, знаешь… мне кажется, я никогда этого не хотела.

– Я знаю, – вздохнул Клод. – Мне это было ясно с самого начала, но, тем не менее, я по глупости продолжал с тобой встречаться, надеясь, что это изменится. Еще раз прости меня, – и он поспешно покинул комнату.

Мизуки крикнула вдогонку:

– Скатертью дорожка!

Тем временем Инна посмотрела на Алистера. Тот улыбнулся, чувствуя, как по груди разливается тепло. Когда она тоже улыбнулась ему в ответ, он прижал ее к себе так крепко, как только смог. Да, они проиграли, и много людей погибло… Это было ужасно. И все-таки от того, что Инна в порядке, ему было немного легче.

После яда Инна чувствовала себя очень слабой. Тело слушалось плохо, мысли двигались вяло. Вебер прописал ей постельный режим и попросил заведующую найти свободную спальню в этом здании, потому что путешествия его пациентке сейчас были только во вред. Впрочем, Инна и сама пока не испытывала желания куда-то лететь.

Пока она была без сознания, столько всего произошло, что у нее разболелась голова, когда Мизуки затараторила, пересказывая это все. Она поморщилась, и подруга заметила это.

– Доктор Кроссман, почему бы Вам не отнести ее во временную спальню? – предложила Мизуки.

Алистер с готовностью подхватил девушку на руки. Инна уткнулась ему в шею и глубоко вдохнула запах его кожи. И почему только ей всегда так уютно в его объятиях? Когда он ее касался, все страхи и опасности как будто отступали. Инна даже обрадовалась, что она сейчас слишком слаба, чтобы ходить. В минуты после их проигрыша так хотелось побыть рядом с кем-то надежным и сильным, с кем-то, чьи прикосновения отдаются теплом в душе.

Мужчина отнес ее в комнату, которую выделила Инна Викторовна. Здесь была кровать – большая, мягкая, с толстым одеялом из какой-то гладкой ткани, в которое, наверное, так приятно завернуться. Алистер положил туда девушку, и она с наслаждением вытянулась. Мягкий, не раздражающий глаза свет лился откуда-то сверху. Наверное, ей стоило бы переодеться и попробовать заснуть. Алистер, похоже, тоже об этом подумал и хотел уйти, но Инна упросила его остаться. Впрочем, он не особо сопротивлялся. Похоже, он тоже не хотел сейчас быть один.

Остаток дня они провели вместе. Алистер в более мягкой форме пересказал ей последние события. Инну ужаснуло поведение Светланы, но, в конце концов, она с самого начала подозревала ее в чем-то. С первого взгляда на эту женщину Инна поняла, что та не поддерживает Андмора, но и к людям теплых чувств не питает. Чего-то подобного следовало ожидать.

Чуть позднее зашел доктор Вебер и принес еду. Заодно проверил состояние Инны. Яда в крови уже совсем не осталось, однако изменение ДНК и стрессы последних дней довели девушку чуть ли не до истощения, поэтому врач заставил ее съесть все до последней крошки. Пока она ела, он сообщил новости: ависоны нашли всех выживших и теперь помогают раненым и детям вместе с волонтерами с космической платформы Эйрены. Из правительства никто не выжил, кроме некой Ромины Мюллер, заместительницы главы министерства обороны Швейцарии, в связи с чем бразды правления было решено временно передать в ее руки. Прямо сейчас Мюллер облетала на корабле ависонов выживших и производила, так сказать, перепись населения. Она говорила, что в ближайшие дни обязательно будет проведено собрание, на котором они решат, что делать с Андмором, а также как жить дальше. Из квантовой реальности ничего не слышно, а разрушения прекратились. Возможно, их решили оставить в покое.

А потом Инну ждал «сюрприз». Девушку уже начинало клонить в сон, когда в комнату с причитаниями ворвалась ее мать. Виктория тут же бросилась обнимать дочь и та, как ни странно, даже не ощутила раздражения.

– Я так о тебе беспокоилась, – пробормотала мама. – Мне рассказали, что тебе пришлось пережить. Это так ужасно! И еще этот яд… Не ожидала такого от Клода…

Инна тоже обняла мать ослабевшими руками и поспешила заверить:

– Со мной все в порядке. Я жива и здорова. Только немного устала.

– Да, конечно, – Виктория поспешно отстранилась от нее. – С тобой столько всего произошло. Тебе нужно отдохнуть. Поговорить можно и завтра.

После чего она покосилась на Алистера с таким видом, как будто в чем-то подозревала. Мужчина скромно сидел в кресле и не мешал семейному воссоединению, вот только его отстраненный взгляд и стиснувшие подлокотники кресла пальцы выдавали его внутреннюю боль. Наверное, он вспоминает свою мать и то, что он больше никогда не сможет ее обнять. Сердце Инны сжалось. У него ведь совсем никого нет…

Кто знает, что Виктория хотела сказать на самом деле, но, заметив взгляд дочери, очевидно, передумала. Ее лицо разгладилось, она приблизилась к креслу, присела на подлокотник и вдруг обняла Алистера. Тот пораженно замер, не зная, что в такой ситуации делать.

– Спасибо, что позаботился об Инне, – сказала ему Виктория.

– Да я ничего особенного не сделал, – смущенно пробормотал Алистер.

– Нет, сделал. Я знаю, что ты был рядом с ней все это время. Ты поддерживал ее и много раз спасал ей жизнь. Она жива только благодаря тебе. Спасибо, – мама улыбнулась.

Алистер неуверенно оглянулся на Инну, но та лишь пожала плечами. Осознав, что мать девушки выражает свою благодарность на полном серьезе, он тоже робко приобнял ее и закрыл глаза. Уголки губ мужчины слегка приподнялись, но из-под век выступила одинокая слеза и прокатилась по щеке. Инна поняла, что он в этот момент представляет свою мать. Интересно, какой она была? Наверное, она очень любила сына. Как бы Инне хотелось облегчить его боль…

Потом Виктория оторвалась от Алистера, присела на кровать к дочери и снова ее обняла.

– Я зайду завтра, – пообещала она.

После чего Виктория вышла из комнаты, на прощание оглянувшись на дочь. Инна робко улыбнулась ей в ответ.

Дверь закрылась, и девушка выдохнула с долей облегчения:

– Я боялась, что она решит остаться на ночь.

И тут усталость навалилась так сильно, что терпеть дольше стало невозможно. Инна устроилась на постели поудобнее. Алистер заметил это и хотел уйти, но она попросила:

– Пожалуйста, останься.

Алистер посмотрел на нее очень внимательно. Кровать в комнате была только одна, и Инна хотела бы, чтобы он лег с ней, но могла ли она просить о таком? Поколебавшись, Алистер кивнул и снова сел в кресло. Нехорошо просить его спать сидя, когда у нее есть целая кровать, но вряд ли он бы согласился лечь с ней, даже если бы она предложила. Впрочем, Алистер быстро выяснил, что спинка кресла откидывается, и тоже лег. Несмотря на усталость, Инна долго не засыпала, наблюдая за тем, как постепенно напряжение спадает с лица мужчины. Но, в конце концов, уснула и она.

Утром все началось снова. Визиты Вебера, матери, заведующей… Алистер снова был рядом, молча сидел и смотрел на нее, иногда участвовал во всеобщих разговорах. Инне очень хотелось признаться ему в своих чувствах, но она никак не могла решиться.

И вот в обед ее все же прорвало:

– Алистер, мне нужно кое-что тебе сказать.