Квантовиты. Книга 2. Кроссман

– Ладно, – равнодушно протянула Инна. – Но если узнаешь что-нибудь важное, то обязательно позвони мне и расскажи.

– Хорошо, – согласился Клод.

Кроссман посмотрел на девушку с беспокойством, а потом повернулся к начальнику:

– Доктор Новак, могу я проводить Инну домой? И, если Вы не против, я бы взял один из таумобилей. Клод прав: вряд ли она сможет стоять на ховерборде.

Новак, похоже, настолько проникнулся чрезвычайностью ситуации, что ни против чего уже не возражал. А потому поспешно закивал:

– Да, конечно, можете взять. И, знаете, что, когда проводите ее домой, лучше там и останьтесь. Вдруг ей станет хуже. Эх, был бы ее отец жив…

Инна ощутила в сердце укол боли. Если бы ее отец был жив, он бы наверняка со всем разобрался. Умнее человека она еще никогда не встречала. На глаза навернулись слезы, и девушка отвернулась от всех, пытаясь справиться со своими эмоциями. Но жгучая горечь растекалась по грудной клетке. Ей было так плохо… Не то что бы Павел Рябинин когда-то проявлял по отношению к ней особое тепло, но все же ей всегда становилось легче, когда он был рядом.

– Инна, пойдем, – Кроссман направился к выходу.

Она поспешно смахнула слезы с глаз и тоже пошла.

Покинув институт, Инна неожиданно ощутила, что ее мутит. Причем физическое ли это было чувство или душевное, она не могла понять. Инна знала только то, что ей невыносимо жить в городе, в котором когда-то жил ее отец, и знать, что он больше никогда не пройдет по этой улице. Никогда не поможет ей в сложной ситуации. Никогда не посмотрит на нее своими спокойными голубыми глазами и не скажет, что все, о чем она беспокоится сейчас – ерунда, а важно лишь то, что они делают. Ей отчаянно захотелось убежать куда-нибудь подальше, где ее не будут мучить воспоминания. И тогда она не выдержала и разрыдалась.

Не в силах идти дальше, она прислонилась к стене здания и сползла по ней прямо на землю. Ее не волновало, что она испачкает одежду. Кроссман присел рядом с ней. Инна расплакалась еще сильнее и уткнулась ему в шею.

– Это невыносимо, – простонала она. – Клод, Мизуки, мама, все говорили мне, что со временем станет легче, но оно не становится… Я продолжаю работу, но у меня ничего не получается… А теперь еще и квантовиты возвращаются, и мне начинает казаться, что его смерть была напрасной…

– Она не была напрасной, – возразил Кроссман. – Ведь ты жива.

– И что с того? – вскричала Инна.

Мужчина обнял ее и зашептал на ухо:

– Как это что? Ты дышишь, ходишь, у тебя есть друзья, работа…

– А что толку, если скоро квантовиты все это отнимут у меня?

– Мы им не позволим, – уверенно произнес Кроссман. – Мы их один раз уже победили, и победим еще раз. Ты просто устала. Тебе надо отдохнуть. Вставай, я отвезу тебя домой.

Взявшись за его руку, Инна поднялась на ноги. Мир вокруг немного кружился, и удерживать равновесие было очень трудно. Она попыталась сделать несколько шагов, но покачнулась и упала бы, если бы Кроссман ее не придержал.

– Да ты уже даже идти не можешь, – покачал головой Кроссман, а потом решительно поднял девушку на руки.

– Совсем не нужно меня нести, – смущенно пробормотала Инна. – Я и сама в состоянии добраться до машины.

– Да мне не сложно, – заверил ее Кроссман и, не отпуская ее, направился к стоянке таумобилей.

Выбрав ближайший аппарат, он открыл дверцу и аккуратно положил Инну на заднее сиденье. Бросив на девушку немного встревоженный взгляд, он сел вперед и принялся настраивать машину на нужный путь. Инна немного полежала, но потом приподнялась. Пока мужчина что-то нажимал на панели управления, она, покачиваясь и хватаясь за спинки сидений, добралась до него и села рядом.

– Я думал, ты захочешь немного вздремнуть, – заметил Кроссман.

– За десять минут не выспишься, – вяло отмахнулась Инна. – Я лучше с Вами посижу.

Мужчина не стал возражать. Он закончил настройку, и вскоре таумобиль взлетел в воздух навстречу серому из-за облаков небу. Управлять машиной не было нужды – она и сама прекрасно могла найти дорогу до дома Инны. Тем временем тело девушки снова тяжелело, а перед глазами все плыло. Через некоторое время она не выдержала и положила голову Кроссману на плечо. Тот на секунду замер от неожиданности, но потом осторожно приобнял Инну и успокаивающе погладил ее по руке. Это дало девушке ощущение уюта и безопасности. Пожалуй, она и в самом деле могла бы вздремнуть…

Однако таумобиль долетел очень быстро. Машина добралась до места и приземлилась. Кроссман открыл дверцу, впустив в салон холодный воздух. Потом он снова взял Инну на руки. Похоже, для него она практически пушинка, к тому же ей очень хотелось поскорее лечь на свою кровать и уснуть, так что Инна не стала возражать против того, чтобы ее отнесли в дом. Но внутри ее ждал сюрприз.

– Алистер, что случилось? – всплеснула руками Виктория Домбровская, мать Инны, когда мужчина занес девушку в прихожую.

Вид у миссис Домбровской, нужно признать, был еще тот. Волосы растрепаны, костюм садовника порван, а лицо покраснело от волнения. Инна недовольно поморщилась. Она надеялась, что ее мать сейчас на работе.

– Ей стало дурно, и Новак нас отпустил, – Кроссман помог Инне сесть на диван в гостиной, а потом и сам устроился рядом.

– Она умирает? – встревоженно прикрыла рот рукой миссис Домбровская.

– Нет, конечно, с чего ты взяла? – удивился мужчина.

– Я такое видела, такое…

Мать Инны принялась нервно ходить туда-сюда и что-то бормотать себе под нос. При этом она старалась не смотреть по сторонам, лишь иногда бросая взгляд куда-то, а потом тут же отворачиваясь. Инна внимательно осмотрелась, и ей показалось, что в дальнем углу она видит какой-то силуэт. Похоже, что мать беспокоится не без причины.

– Что ты видела? – спросила девушка.

Виктория остановилась и залилась слезами. А потом, всхлипывая, объяснила:

– Сегодня в теплице все были взбудоражены, потому что мы внезапно обнаружили червей… Но дело не в этом… Я подстригала одно фруктовое дерево, когда моего плеча вдруг кто-то коснулся. Я оглянулась… и увидела себя.

– Себя?

– Ну, или, во всяком случае, кого-то, кто выглядел точь-в-точь, как я, – поспешила сказать Виктория. – У нее даже родинка на шее в том же месте. Я перепугалась, а эта женщина начала орать на меня, говорить, что моя дочь умирает, и, что если срочно что-нибудь не предпринять, то она займет мое место. Я поначалу ей не поверила, решила, что это сон, но потом она набросилась на меня, начала бить и повторять: «Это сон? Это, по-твоему, сон?». Боль от ударов была вполне настоящей. Она порвала мне комбинезон, и я поспешила приехать сюда. Инна, что происходит?

Пожалуй, из всего, произошедшего сегодня, это было самым удивительным. Конечно, Инна сразу поняла, что ее мать столкнулась с одной из версий самой себя, которая не материальна, а всего лишь идея того, что может произойти… Но как мог случиться настоящий физический контакт? И что вообще за чертовщина происходит в городе?

Инна открыла рот, собираясь что-нибудь сказать, и тут ее взгляд вновь упал в угол, на который косилась ее мать. Там был уже не просто силуэт. Женщина, точно такая же, как мама, стояла там и заливалась слезами. Инна побледнела:

– Доктор Кроссман, Вы там кого-нибудь видите?

– Где?

– Вон в том углу, – она показала рукой.

Мужчина посмотрел в нужную сторону, прищурился, наклонил голову в одну сторону, другую, и покачал головой.

– Нет, там никого нет. Может, позвонить Клоду?

– Нет, не надо, – Инна постаралась успокоиться. – Мам, ты ее видишь?

– Ты про мою копию? – вновь всплеснула руками настоящая Виктория. – Да, она там стоит. Она шла за мной от самой теплицы. Что ей от меня надо?

Инна встретилась взглядом с альтернативной версией своей матери. Та еще сильнее разрыдалась и кивнула на диван. Инна посмотрела на сиденье рядом с собой. Появившееся словно из ниоткуда мертвенно-бледное тело неподвижно сидящей девушки-блондинки было до жути знакомым. Остекленевшие голубые глаза говорили сами за себя.

– Нет, нет, – помотала головой Инна и в страхе вскочила с дивана. Это какая-то ошибка! Она не может быть мертвой.