Золушка наоборот, или Не в деньгах счастье

– Так она по соседству с нами обитает, прямо через забор, – подсказал «дядька» услужливо.

– Тогда не соизволите ли вы проводить меня к ней, ежели это не предоставит лишних хлопот ни вам, ни ей? – пропела Наталья демонстративно-вежливым голоском.

– Ну-у-у, – Владимир неуверенно насупился, – вообще-то сейчас уже почти ночь, и…

Наталья встрепенулась:

– Как ночь?! Почему ночь?! Какой сегодня вообще день, то есть число?

– Так пятнадцатое.

– Пятнадцатое?! – еще больше обалдела Наташа.– Пятнадцатое апреля?! Так я же уехала из… короче – ехала по дороге, и стукнулась в дерево двенадцатого ночью, или, вернее будет сказать – с 12 на 13, не суть важно. Так или иначе, куда делись два дня из моей жизни и памяти?! – запаниковала она не на шутку.

– Никуда не делись, просто вы все это время проспали сном забытия, – просветил гостью Владимир. – Очевидно, ваш организм таким образом восстанавливался, это вполне нормальное явление после подобной травмы.

– Вы думаете? Что ж, вполне логично, – согласилась женщина, немного успокаиваясь.– А когда мы знакомились, и вы кормили меня своим куриным супом, это какой день был? – уяснила она на всякий случай.

– Сегодняшний, но утро. А потом вы опять уснули, и вот – проснулись только сейчас, к ночи. Я не предполагал, что так будет, думал, вы проспите до завтра, вот и отошел ненадолго. Простите, что оставил вас одну, – галантно извинился хозяин дома, чем доставил Наташе истинное удовольствие: как ни крути, а приятно, черт подери, когда мужики возле тебя упадают. И не суть важно, по какому поводу.

– Да пустое, вы и так много для меня сделали, – отплатила ему той же монетой Наталья. – Кстати, а где я вообще нахожусь? То есть, что это за… поселок, а я так понимаю, что это поселок, или нечто вроде того?

Владимир неопределенно передернул плечами.

– Ну, можно и так сказать. Хотя, здесь у нас скорее селение – своеобразный прототип хутора для людей, искренне любящих и уважающих природу, и не выносящих суеты пыльных городов, – с чувством произнес он, тем самым лишь подтверждая Наташины подозрения по данному поводу.

– И как оно называется, ваше селение? И где вообще находится? – продолжала допытываться та.

Мужчина иронически усмехнулся:

– Вам дать точные координаты?

– Зачем же, достаточно будет знать, насколько далеко от Москвы.

– Опять же точно сказать не возьмусь, но около тысячи километров будет однозначно.

– Ни фига себе! – вырвалось у Натальи, она осеклась, и тут же исправилась: – Извините, просто я не думала, что попала в такую… – она снова чуть не ляпнула глупость, на языке так и вертелось слово «глушь», девушка еле вовремя сдержалась, заменив его на более щадящий термин: – в такую даль… А каковы масштабы этого вашего селения-то хоть? Какова численность жителей? Тут вообще есть все необходимое для нормальной жизни, ну, там супермаркеты, клубы всякие, медицинские центры, хоть какой-никакой завалявшийся салон красоты?

До сих пор излучающий любезность хозяин дома мигом переменился в лице – посуровел, а во взгляде появилась очевидная недоброжелательность.

– Салоны, говорите? Супермаркеты? Уважаемая, вы хоть когда-нибудь бывали в деревне? В настоящей, русской, что называется старого образца?

– Ну, случалось вообще-то, в детстве, на каникулах, меня к бабке отправляли…

– И много вы там супермаркетов с салонами встречали? – саркастически вопросил Владимир.

– Ну, не то чтобы… – неуверенно проблеяла Наташа. – Но когда ж это было – сто лет назад, с тех пор многое могло (и должно) было измениться. Прогресс ведь не стоит на месте.

– Возможно, но до некоторых мест он, к счастью, добраться так и не сумел.

– Почему это – к счастью? – удивилась Наташа.

– Да потому, что не всем нравиться жить среди маркетов и салонов, иногда девственная природа и ее дары куда важнее и приятнее всех благ цивилизации, – пылко заявил любитель флоры-фауны. – Хотя вам, заложникам мегаполисов, увы, этого не понять.

– Это еще вопрос, кто чей заложник, – не осталась в долгу Наталья. – По-моему, жизнь в нормальных, человеческих условиях, не идет ни в какое сравнение, с существованием среди полного запустения, избитых дорог, довоенных условий, с курями, гусями, свиньями, и прочей живностью в придачу.

– Лучше уж с гусями и свиньями, чем с людьми, которые сами ничуть не лучше свиней, – категорически парировал мужчина.

– Чего? Это вы на кого намекаете? – взъерепенилась гостья, забыв обо всех правилах приличия.

– Я ни на кого не намекаю. Я просто хочу сказать, что будь я по-другому воспитан, вы бы уже наслаждались всеми прелестями своей хваленой цивилизации, – нагло указал Наташе на место типчик с характером.

Наталья буквально захлестнулась собственным негодованием.

– Ах, так! Да вы… Да я… Не будь я в столь затруднительных обстоятельствах, сама давно бы уже избавила вас от своего тягостного присутствия.

– Да Бога ради, мне не в ущерб заботится о вас, – фыркнул Владимир с явным сарказмом.

– Ну и на здоровье! Это ваша обязанность как человека, и как настоящего мужчины, в случаи, если вы таковым являетесь, разумеется, – не осталась в долгу девушка. – Так что не ждите слез благодарности и бросаний к ногам.

– Чего я жду, так это только когда вы окончательно поправитесь, – все с тем же подначиванием произнес хозяин дома.

– И вам не хворать, – нарочито любезно пробормотала Наташа, хотя это и прозвучало с такой интонацией, словно она хотела пожелать ему провалиться сквозь землю.

После чего, полная праведного гнева на этого неотесанного мужлана, на свое положение, на Борьку-предателя, и судьбу в целом, поспешно удалилась в вверенную ей комнату, и завалилась обратно в примитивную кровать. Привести свою потрепанную внешность в порядок в тот день ей так и не удалось.

*********

На следующее утро Наталья ощутила острый приступ неловкости из-за вчерашней стычки с хозяином дома. Поскольку как ни крути, а он спас ее от верной гибели, приютил у себя, еще и позволил остаться до полного выздоровления, а она в ответную накинулась на него с упреками. Не то, чтобы женщину мучили укоры совести, скорее прагматичный расчет: не стоит заедаться с тем, кто протягивает тебе руку помощи, а то он может передумать, и эту самую рукк убрать. И тогда выкарабкивайтесь-ка, любезная, сами. С другой стороны этот хлыщ тоже хорош, наехал на нее ни с того, ни с сего, жизни учить вздумал! Ну нравиться ему прозябать в забитой глуши, среди кур и коз – дак и на здоровье, но ее-то, Наташу, агитировать в свою "веру" за каким? Дураку же ясно, что подобная жизнь однозначно не для нее, и при первой-лучшей возможности она свалит отсюда, куда… А куда, собственно, ей «валить» то? Этот вопрос доселе оставался для несчастной нерешаемой дилеммой. Хотя на данный момент более насущными потребностями Натальи были помытся и покушать: в животе, прилипшему к позвоночнику, требовательно урчало и булькало. Что и не удивительно: за последних три дня она ела только раз, и то абы как.

«Так, что там говорил этот беспардонный тип насчет ванной? – припоминала Наташа, выбравшись на свет Божий из уже поднадоевшей кровати. – Она имеется только у соседки бабы Веры? Значит, надо наведаться в гости к этой бабе Вере, надеюсь, она меня не пошлет куда подальше. Кстати, а где это сами мужчины, опять ведь никого не видно и не слышно, что малого, что старого».

Может, на счет «старого» Наталья палку и перегнула, но это скорее от давешней обиды. На самом деле Владимир был далеко не стариком, и даже на сороковку, как ей показалось сначала, не тянул, максиму не больше тридцати пяти. Просто простецкие одежи, которые он носил, сильно прибавляли ему возраста, да и вообще не красили. Между тем на поверку хозяин дома оказался довольно-таки симпатичным мужиком, вчера, при ближайжем… разговоре, Наташе исподтишка удалось рассмотреть его как следует, и убедиться в этом воочию. Среднего роста, плечист но не чересчур (то бишь не пресловутый «шкаф»), с сильными, одновременно и натруженными, и ухоженными руками. На лицо не по-деревенски утончен, с так называемыми аристократическими чертами, и очень проницательным взглядом ясных очей, в которых читалось нечто такое… То ли умудренность, то ли большой жизненный опыт, то ли все вместе взятое. Прически под вечной ушанкой толком разглядеть не удавалось, но по выбившимся из-под шапки прядям можно было предположить, что он русый, чуть темнее ее самой, натуральной. Кстати, о волосах: пора наконец привести в божеский вид то жуткое воронье гнездо на голове, да и всю себя цаликом, а то еще немного, и она сама начнет пугаться собственной тени, что уж тут говорить об остальных. И хотя, по большому счету, здесь красоваться не перед кем, это не значит, что в таком случаи можно ходить лахудрой? Короче, надо срочно искать бабу Веру!

Собственно, этим Наталья и занялась. Покинув сперва комнату, а потом и дом, она очутилась во дворе, где ее чуть не хватил удар. Когда Владимир говорил о «хуторе», он явно не преувеличивал, о чем кричаще свидетельствовал окружающий пейзаж. Нет, сам двор мужчин – большого и маленького – выглядел достаточно ухоженным, то есть здесь не наблюдалось присущего сельской местности месива под ногами, а лежал аккуратный асфальт, довольно необычный к слову, из больших, круглых, гладких камней, уставленных подобно плиточному узору. Так же двор не являлся хаотично заросшим сорняками, хотя, в принципе, в апреле еще тяжело об этом судить, но даже по пока что голым, торчащим из земли сучьям, можно было сделать вывод, что они рассажены не как попало, а с умом и со вкусом. Не виднелось в пределах двора и упомянутых вчера кур, гусей, и прочей живности, как и так сказать продуктов отхода от них. Одним словом, территория «усадьбы» смотрелась очень даже прилично. Но вот все то, что просматривалось за ее границами, навевало сумбурные мысли о безлюдном острове. Конечно, какие-то люди в этой глуши наверняка жили, но вот как? В каких условиях? Кругом, куда только можно было оком кинуть, это самое око «тешили» сплошные дебри, горки-ямки, лужи, и тому подобная «прелесть». И только кое-где среди всей этой красоты просматривались убогие, абсолютно идентичные домики, больше подходящие для хранения всякого барахла, нежели для обитания. И лишь деревянный «терем» Владимира выгодно отличался от всех этих сиамских близнецов своей оригинальностью а также размерами. Ровно как и соседняя с ним «фазенда»: та вообще была… каменно-глиняной, под соломенной крышей, и напоминала скорее не дом, а сказочный гриб-великан. Наталья полагала, что подобные чудеса света давно канули в небытие, ан нет, оказывается, существуют еще на земле эдакие дива дивные, чуда чудные. И уникумы, способные жить в ЭТОМ. С другой стороны, если бабе Вере каких лет весемдесят, тогда ей уж должно быть абсолютно фиолетово, как доживать последние годы – в любом случаи помирать скоро. Одно только любопытно: где среди всего этого великолепия у бабки отыщится ванная?

«Вот сейчас и узнаем», – решила Наташа, и твердой поступью направилась к «грибу-великану».

Постучав в низкую деревянную, облупившуюся дверь, Наталья приготовилась к томительному ожиданию, и немного удивилась, когда ей отворили почти сразу. Это сделала невысокая плотная женщина с приятным круглым лицом и веселыми, слегка хитроватыми глазами-щелочками, как несложно догадатся – та самая баба Вера. На вид ей можно было дать… В принципе, Наташа никогда не умела угадывать возраст людей, переваливших рубеж старости, все после пятидесяти казались ей одинаково древними и пропащими, посему точный возраст бабы Веры она назвать не взялась бы. Тем более, что добродушное лицо женщины лучилось такой жизнью, что даже густая сетка морщин ничуть ее не портила.

«Наверняка, только-только перевалила шестидесятилетний летный рубеж», – все же попыталась сделать выводы некомпетентная в вопросах возраста Наташа. О том, что в шестесят «жизнь только начинается» она то ли не слышала, то ли скорее не верила в подобное.

– Здрастуйте, вы, напевнэ, та сама дивчина, яку Володя выручил? – радушно произнесла тем временем баба Вера с заметным украинским акцентом.

– Та самая, – улыбнулась Наталья в ответ. – Вот, Владимир говорил, что у вас можно помыться? А то я уж совсем… поистрепалась.

– А то, а то, – подтвердила баба Вера ни то факт наличия места, где можно искупаться, ни то факт Наташиного непотребного вида. – Та вы ступайтэ в дом, ступайтэ, я зараз все вам покажу.

– Спасибо большое, – заранее поблагодарила женщину Наташа, следуя за ней вовнутрь «гриба».