Тайна древнего саркофага

– Чего вылупилась? – зло прошипела над ухом Маша.

– Тебя не спросила, – попыталась огрызнуться Настя.

– Вот помяни моё слово, – она повернулась к Андрею. – Это она актрису шлёпнула.

– Выходит вы знали убитую?

Голос за спиной Насти прогремел как залп пушки, охраняющей вход в музей. Девушка резко обернулась, едва не потеряв равновесие. В дверном проёме стоял высокий мужчина лет тридцати пяти, светлые волосы, голубые глаза, атлетичная фигура. Ни дать ни взять Аполлон Бельведерский (https://ru.wikipedia.org/wiki/Аполлон_Бельведерский), только весь в одежде и без дурацкого бантика на голове.

Настя невольно сравнила Андрея и полицейского. Охранник явно проигрывал по всем очкам. Тощая нескладная фигура, темные давно не стриженные волосы, нечёсаными прядями свисали до плеч, ещё больше вытягивая и без того худое длинное лицо. «Зато глаза не такие ледяные как у этого. Наш Андрей лучше» – сделала она вывод и набрав в грудь побольше воздуха для храбрости выпалила.

– Кто же её не знает? Это Элла Созинова, актриса. Не узнали?

– Стало быть, вы успели труп разглядеть? – вопросом на вопрос ответил оперативник.

– Очень внимательно, – влезла в разговор Маша. – Я бы даже сказала – в деталях. Между прочим, Бузыкина Мария Фёдоровна – экскурсовод.

– Отлично, – неопределенно хмыкнул полицейский. – Так в которую тот сторону к директору?

– Я провожу, – Машка мёртвой хваткой вцепилась в рукав оперативника. – А как вас зовут?

– Денис Львович Чернышов, – представился он. – Младший лейтенанта, убойный отдел.

Настя ненавидящим взглядом провожала удаляющуюся точеную фигурку – экскурсовода. Вот почему мир так несправедливо устроен? Одним достаются фигура, красота и врожденная наглость, а другим.… Настя горестно вздохнула и отвернулась.

– Не переживай, – обнял её за плечи Андрей. – И на нашей улице перевернется КамАЗ с шоколадками. Идём я тебя чаем напою.

***

Денис с интересом разглядывал кабинет директора, который представлял собой музей в миниатюре. Массивный письменный стол тёмного дерева, два больших шкафа в недрах которых с современными папками с документами соседствовали всевозможные старинные статуэтки. По стенам были развешаны картины.

В дальнем углу на небольшом возвышении уютно расположилась зона приема гостей. Обтянутые золотистой узорчатой тканью диванчик и четыре стула с замысловатым узором ножек окружили низенький столик дополнявший комплект.

Сама же Наталья Владимировна, Высокая полная женщина с замысловатой прической, облаченная в длинное широкое платье темно-синего цвета, безраздельно царствовала и повелевала в этом королевстве старины. Она казалось ровесницей старинной мебели, сошедшей с одной из картин и как только дверь за последним посетителем закрывалась возвращалась обратно, где и замирала до утра.

Единственным современным предметом здесь было массивное кожаное крутящееся кресло с деревянными подлокотниками, которое, в прочем, гармонично вписывалось в интерьер кабинета.

– Верочка, принеси нам с товарищем лейтенантом кофе, – обратилась Наталья Владимировна к секретарше, меду тем приглашая Чернышова устраиваться на диванчике. – Это так ужасно. Кто бы мог подумать, что в нашем музее произойдет такое.

– В кого-нибудь подозреваете? – Денис открыл черную кожаную папку, достал лист протокола и пристроил его на колене.

– Что вы, – замахала руками директор. – У нас работают исключительно высокообразованные и высокоморальные люди, боготворящие историю. Они никогда бы не позволили себе убить человека. И тем более спрятать его в настоящем египетском саркофаге. Это кощунство! Тот, кто это сделал виноват не только в убийстве, но и в вандализме!

– Я бы хотел ознакомиться с личными делами всех сотрудников музея, – проговорил Денис не переставая писать.

– Конечно, – Наталья Владимировна кивнула головой. – Вера вам все подготовит. Но, уверяю вас, у всех наших сотрудников есть справки о несудимости. Никто из них никогда не имел дел с полицией и не привлекался даже в качестве свидетелей по уголовным делам.

– Проверим, – пообещал Чернышов. – Я видел камеры по всему зданию, могу я получить файлы видеозаписей начиная со вторника?

– Конечно. Я сейчас же дам задание охране.

Женщина встала, набрала на внутреннем телефоне номер и несколько минут разговаривала, затем вернулась к столу.

– А почему с вторника? – полюбопытствовала она. – Сегодня уже четверг. Почти три дня прошло.

– При нормальной температуре трупный запах появляется спустя два – три дня.

– Но у нас не обычная температура, – возразила директор. – Мы в помещениях её поддерживаем на уровне восемнадцать – двадцати градусов, при этом влажность должна быть не ниже пятидесяти процентов, но и не выше шестидесяти. За этим мы следим особо тщательно.

– Как вы считаете, – продолжал допрос Денис. – Как такое могло произойти?

– Абсолютно не представляю, кто мог так расправиться с несчастной девушкой, – развела руками Наталья Владимировна. – Одно могу сказать точно, убитая не была приятным человеком. Надменная, заносчивая, постоянно всем хамила, устроила скандал.

– Когда это было? – встрепенулся Денис.

– Да когда кино снимали, в понедельник. Нам даже пришлось на работу выйти, чтобы киношники могли спокойно работать. А у нас по понедельникам, между прочим, выходной. Вот и пришлось народ вызывать.

– А что за кино? – продолжал допытываться Чернышов.

– Ой, какое-то историческое. Про Египет. Они там фараона хоронили. Хотели его в саркофаг положить, но я не дала. Историческая ценность как ни как. Мало ли чего они там наделают.

– Да, да, – согласился Денис, плохо в прочем понимая, что можно «наделать» в каменном гробу пусть даже и двухвековой давности. – И последний вопрос почему крышка саркофага была заменена на деревянную и где настоящая?

– Это все киношники, – принялась оправдываться директор. – Понимаете, им надо было ну прям обязательно открыть крышку саркофага, а все актеры у них изнеженные, да и опасно им доверять настоящую каменную крышку, разобьют ещё, чего доброго, а нам потом отвечай. Так вот они притащили копию деревянную, а настоящую мы за выставочный шкаф положили. Ну вот, а когда те ушли, сначала её положить некому было, я же не всех сотрудников в выходной вызвала, а потом просто забыли про неё.

– Ясно. Где я могу поговорить с сотрудниками?

Денис поднялся, собираясь покинуть кабинет, но в это время в дверь постучали и на пороге возник тот несуразный тощий охранник, топтавшийся в египетском зале. Он протиснулся в узкую щель приоткрытой двери и виновато посмотрел на директора. Его длинное худое лицо покрывали красные пятна.

– Наталья Владимировна, можно?

– Конечно Андрей. Ты принес видео?

– Тут такое дело, – принялся, запинаясь объяснять он. – Тут это, нет видео. Вернее, есть, но не полное.

– Как это не полное? – удивилась женщина.

– А так. Примерно с двенадцати часов дня понедельника, до десяти часов утра вторника, запись отсутствует.

– Как так? – удивился Чернышов.

– Сам не понимаю, – молодой человек вытер испарину со лба. – В понедельник такая суматоха с этими киношниками была. Они сначала аппаратуру таскали, потом прожектора и видеокамеры устанавливали. Актеры верещали на весь музей. Потом ещё крышку пришлось тяжеленную таскать.

– Значит ты мог и не заметить, если бы кто-то проник в помещение охраны и отключил аппаратуру? – уточнил оперативник.

– В том-то и дело, что вся аппаратура работала исправно. Там одного куска в записи не хватает, словно его просто стерли и то только с одной камеры. Той которая в египетском зале.

– Можно определить, когда это было сделано, – Денис впился глазами в Андрея.