Красивые истории о любви

Даже Алекс начал уставать от моего уныния. Романтические чувства, которые он когда-то питал ко мне, размывались, как замок из песка в момент прилива волны и оставалась только жалость. Когда он протягивал руку, чтобы поддержать меня, или направлял мои руки к какому-то предмету, его руки не задерживались. Его прикосновение холодило меня своей нейтральностью. Я не любила Алекса. Я не желала от него романтики, но мне было так одиноко.

К моему удивлению, золотистый ретривер по имени Макс вернул мне искру надежды. Подарок моего отца, Макс был собакой-поводырем, выращенной лучшими дрессировщиками Лос-Анджелеса. Слезы капали из моих бесполезных глаз, когда он впервые лизнул мне руку и потрогал лапой. От него исходила любовь. Макс не видел во мне ничего плохого. Для него я не была обломком когда-то талантливого человека, разбитого у подножия утеса без возможности вернуться наверх. Вместо этого я была любящим родителем, я нуждалась в нем, он дал мне цель.

Когда моя мама описала его, я представила себе рыжевато-коричневый мех, блестящий на солнце и трепещущий на соленом ветру, когда он резвится на пляже. Я решила выйти из своей квартиры, и добраться до моря.

К лету Макс и я работали как единое целое. Мы целыми днями ели спелые ягоды (я) и грызли кости (он) в тени эвкалиптов. Когда солнце садилось, а воздух остывал, мы направлялись к пляжу и проходили несколько миль вдоль пляжа, погружая пальцы ног и лапы в плещущуюся воду.

Несмотря на мой прогресс, я все еще была воплощением неуклюжести. Однажды ночью на пляже мне показалось, что он абсолютно пуст. Мое сердце скучало по тем дням, когда я могла прыгать, кувыркаться и делать другие гимнастические трюки. Я попыталась разбежаться и сделать прыжок в шпагат, но больно приземлилась на кусок стекла и упала на мокрый песок. Макс подбежал ко мне и уткнулся носом в мою ногу.

– Эй, ты в порядке?

Голос был мужским, громким и с нотками беспокойства. Это испугало меня. Я не слышала ни шагов, ни признаков чьего-либо присутствия на пляже.

– Эм, да, я в порядке. Хотя мне не помешала бы помощь. Можешь взглянуть на мою ногу и увидеть, есть ли в ней стекло? Я слепая.

Я ожидала удивления и того тона жалости, который всегда присутствовал в интонациях людей, когда я сообщала о своем недуге. Но он ничего не сказал. Вместо этого я почувствовала, как сильные мозолистые пальцы исследуют мою ногу. От него пахло смесью мускусного одеколона, опилок и пота тяжелого труда.

– В порезе нет стекла, но он довольно глубокий. Ты истекаешь кровью.

Вдруг он поднял меня за подмышки так легко, словно я была куклой, и обнял за плечи. Я поковыляла вперед, упираясь правой ногой, стараясь не обращать внимания на напряженные мышцы его руки, пульсирующие под моей.

– Спасибо, – почти шепотом сказала я, но мой язык споткнулся сам о себя. Он так хорошо пах.

– Пожалуйста, – ответил мой спаситель, и я снова почувствовала улыбку, – Между прочим, я Тайлер.

– Я Наоко. Все еще косноязычна.

– А кто твоя тень? – сначала я не поняла вопроса. Может, он сумасшедший. Но быстро догадалась, кого он имел в виду.

– Это Макс.

Прошло мгновение молчания, мое внимание было поглощено его мужественностью. Наконец ко мне вернулось осознание.

– Куда мы идем? – спросила я.

– У меня есть дом примерно в миле отсюда. Я хочу промыть твой порез, иначе может случиться заражение.

– Ты живешь на берегу? – спросила я, завидуя.

– Это довольно удивительно, – сказал он, смеясь, – Но мне нравиться жить здесь. Особенно по вечерам, сидеть на пляже в одиночестве и наблюдать за волнами.

– Извини, что я нарушила твои планы, – сказала я.

Без лишних слов он просунул левую руку мне под ноги и поднял меня в воздух. Остаток пути Тайлер нес меня на руках, как принцессу. Его дыхание оставалось ровным, как прилив, как будто я вообще ничего не весила. Меня начало клонить в сон от напряженного дня и долгой прогулки, а теперь еще и убаюкивающие широкие шаги Тайлера и звуки шуршащего океана. Я уткнулась лицом в его широкую грудь и заснула.

Меня разбудило ощущение мягкого лежания на кушетке. Я тут же отругала себя за то, что была такой уязвимой с совершенно незнакомым человеком. Но что-то в Тайлере меня успокаивало. Кроме того, к этому моменту я уже привыкла к своей уязвимости.

– Расскажи мне больше о себе, – попросил Тайлер, заметив мое пробуждение.

Я начал свой рассказ о том, как я ослепла. Закончив, я почувствовала, что Тайлер обрабатывает мою рану. Его теплые руки заботились так успокаивающе, что я не чувствовал боли.