Терранавты. Роман о разумных осьминогах

– Купание не закончено! – донеслось вслед.

– А я не пансионатская, сюда только на плавание хожу, – бросила Мира. – И слушать вас не обязана.

Ну, будет отповедь?

Однако инструктор ничего не сказал, словно не услышал подколки. Может, стройная девчонка с карими глазами ему нравится? Хотя старый он, под тридцатник, а Мира без макияжа выглядит совсем пацанкой. Но вдруг?

Она юркнула в пляжную кабинку, оделась и накрасилась, как вчера. Теперь и подругам на глаза не стыдно попасться.

Мира позвонила тёте и услышала только длинные гудки. Второй день уже не отвечает. Злится? Ещё бы ей не злиться: племяшка после дискотеки всю ночь шаталась с девчонками вдоль прибойной полосы, потом ночевала у них в комнате, на кресле.

Сегодня все уезжают, а через день следующая смена, и заново придётся искать вменяемых подруг, доказывать, что не серенькая кринжулька, делиться косметикой, которая почти кончилась.

Мира тяжело вздохнула. С тёткой нельзя ссориться. Её бы попросить, чтобы по связям протолкнула племянницу в МГУ – самой туда не поступить, конкурс огромный. Вот почему трубку не берёт?!

Конечно, можно позвонить матери или отцу, но они далеко, в Москве, и работают. По пустякам лучше не отвлекать. А если узнают, что Мира дома не ночевала – вообще заберут от тётки.

Тропа вилась по склону вверх, в пансионат. Мира вышла из-под елей, по обеим сторонам нависли лопухи в человеческий рост – вернее, гигантские листья мать-и-мачехи, такая только на Сахалине растёт. Оглушительно стрекотали цикады, на дорожку даже выпрыгнула одна, длиной с палец. Солнце припекало, хотелось уже снова вернуться к морю, но и голод проснулся.

Ничего, баба Нюра накормит. Она обычно приходила к Рине убирать дом, а в пансионате всегда угощала её племяшку супом и котлетами.

Время было как раз предобеденное, однако в столовой накрывала повариха. Завидев Миру, уставила руки в пухлые бока и завела тонким голосом:

– У-у, как разрисовалась, вылитый чёрт! Опять порцию тебе незнамо где брать? Чего дома, у тётки своей не ешь? Баб Нюра там, штоль? С утра нет её, всё по шабашкам. И телефон не берёт. Увидишь – скажи, пусть сюда дует!

– Она к нам только в четыре приходит, – оправдывала уборщицу Мира. – Зря вы так, человек обязательный, никогда не опаздывает. Может, приболела.

Повариха хоть и ругалась, но порцию выделила. Мира ковыряла хлебную котлету, почти без мяса. В столовую ворвалась завхоз Любаша:

– Вы не видели Муховицкого? Привет, Мир. Дядя Гоша не у вас работает? Найти его не могу, ни в посёлке никто не видел, ни на КПП, а в оранжерее света нет! Замёрзнут ночью орхидеи.

Мира объяснила, что дядя Гоша поставил новый генератор ещё на той неделе и теперь редко бывает.

– Куда сегодня все исчезают?! – сердилась Любаша.

Подобрав последнюю макаронину с тарелки, Мира отнесла посуду и пошла в левое крыло, к жилым комнатам, в одной из которых оставила свои вещи. Ключа у неё не было, пришлось дожидаться девчонок с обеда. Те пришли через полчаса, громким шёпотом обсуждая новость:

– Точняк пустая! Ну ва-а-аще!

Мира пыталась выспросить, в чём дело. Но Даха Марусина, откинув с глаз рыжую чёлку, принялась нести полную чушь:

– Светочка сидит возле опрокинутой кровати и трясётся. Нянечки ей: что случилось, с кем играли? Инклюзивная-то наша в отказ! Только: «Бэ, вэ, синий джемпер». А рядом рука валяется, пальцем дёргает, пустая внутри, как битая чашка! Сверху на болванку налеплено что-то вроде мяса, кожа.

– Притормози. – Мира поморщилась. – Какая рука, откуда?

– Не «откуда», а «от кого», – Даха подняла палец. – Светочка на гостя кровать уронила, у того запчасть и отвалилась. Помнишь, парень на пляже бабочек гонял? Вот Ирка видела, как он без руки от сторожа убегал. Р-раз – и просочился между прутьев забора.

– Да там же узко, и Тонька не пролезет, – фыркнула Мира.

– Ага! Я и говорю: пустышка это, не человек!

Анжела на пляже сфоткала парня-бабочника, поиск по лицу дал неожиданный результат: очень похожий юноша утонул в прошлом году у посёлка Горняцкий. Тело не нашли. Даха выдала:

– Инопланетянские пустышки, точняк. В фильме было. Они людей воруют, убивают и делают взамен таких же, только пустых внутри. И не поймёшь, кто пустышка, а кто ещё человек.

Смена закончилась, всем сказали собираться, в четыре придёт автобус – но какие могут быть сборы, если тут чертовщина творится? Вдруг Светин гость – не настоящий парень, а манекен? Вспомнили феечек из мультика, которые оживляли предметы. А ещё книжку про ведьму, та сделала големов и с их помощью захватила королевство.

Мира только скептически хмыкала, подначивая подруг: волшебство у вас кругом, из детских книжек не выросли? Анжела возразила:

– Что тогда за крипота – неизвестные технологии?

– Механический протез.

– В протезе должна быть начинка, провода всякие, штырьки. А тут – пусто. Как же парень действовал этой рукой, хватал палки?

– Да кто-то явно заливает.

Конечно же, Мира не верила ни единому слову из жуткого рассказа. По шестнадцать лет людям, а всё страшилки сочиняют.

– Хорошо, мы сегодня отчаливаем, – рассудила Даха. – Ты одна остаёшься, Мирка, смотри, осторожнее.

– Ага, посоветуй, – окрысилась она.

– Главное, купаться не ходи, – запретила Тонька.

Девчонка была плоская и белая, как сосновая доска, и боялась даже цикад. Когда мчались на автобусе по горной дороге, все хохотали на поворотах, а Тонька сидела впереди и визжала в ухо водителю: «Ой, потише, дяденька! Ой, потише!» Испортила всё удовольствие.

Взяла злость: уезжает, оставляет подругу, ещё указывает. Сама плавает хуже кондовой «Нокии», а Мира брассом мальчишек обгоняет.

Не желая смотреть на сборы, она переоделась в бриджи с майкой и специально пошла к морю. По дороге представляла себя на исследовательском судне, как наблюдает за группой дельфинов, записывает их сигналы. В океане полно опасностей: акулы, пираты, шторма. Было дело, Рина с напарником ныряла возле Алеутских островов, «морские котики» приняли дайверов за шпионов – и еле удалось уйти за российскую границу. Ещё тётка рассказывала, что видела город осьминогов на дне. Девчонки на такую новость только посмеялись, но что они понимают?

Мира отстегнула смарт-браслет, смартик по-простому, разделась и легла на тёплый песок – полотенце забыла. Мерный рокот волн усыплял, только мошки не давали отключиться, они садились на кожу и ползли.

Вдруг что-то холодное скользнуло в ухо, куснуло!

Подскочив, Мира принялась прыгать на одной ноге и бить себя по уху, пытаясь вытряхнуть неведомую дрянь.

Левая половина головы онемела – кажется, и прибой тише!

Не хватало оглохнуть.

На песок выпала жирная чёрная пиявка, извиваясь, зарылась в него.

– Гадость! – содрогнулась Мира и побежала смывать насекомых.

Вода оказалась прохладная, чистейшая. Даже когда ноги перестали доставать дно, было видно, как разбегаются крабы по камням, облачками проносятся стайки мальков. Мира набирала воздуха, плыла и плыла над колышущимися водорослями, словно она птица и летит над лесом, и дыхания хватало на целых три минуты.

Однако волна качала прилично. За очередным гребнем послышались детские голоса: