Сначала кофе

– Разве?

– Да.

– Вам показалось.

– Вряд ли. В любом случае уже пора отбросить весь это официоз, ведь мы уже два раза целовались.

Каждое его слово было сказано тихо и чувственно. Словно он доверял мне какую-то тайну. Похоже яд не только у него во рту, но и в голосе. А глаза – гипноз. Других вариантов нет. Не могла же я по своей воле и от души ляпнуть в ответ:

– Бог любит троицу.

А потом сама встала на цыпочки и прикрыла глаза. Кириллу не нужно было лучшего приглашения. Он не успел завладеть моими губами вновь, а я уже сообразила, что наделала.

Наконец нашлись силы выкарабкаться из его крепких объятий. Едва не всхлипнула от чувства потери, даже холода какого-то.

Я рванула к столу, чтобы собрать посуду. Растерянная, злая и… неудовлетворенная. В пору зарыдать.

– Уходите уже, – проговорила я, едва сдерживая злые слезы.

Как же можно так расклеиться и самой просить… Почему подо мной все еще твердый пол випа? Разве я не должна провалиться сквозь землю?

Думаю, Нечаев не оставил бы меня в покое, но спас звонок его мобильного.

– Мы не закончили, – бросил он и снял трубку. – Алло…

Я услышала, как он уходит и выдохнула.  Хотя бы на сегодня потрясения подошли к концу.

Глава 6. Неизбежность

Едва за Кириллом закрылась дверь, и я осталась наедине с посудой, накатил ужас. Что я наделала? Как я могла позволить себе такие вольности? Дерзила, кокетничала, буквально заставила его себя поцеловать. Надо было так вляпаться!

Отчаяние усугубилось, когда я увидела на столе щедрые чаевые. Словно он платил мне не только за своевременную подачу блюд и приветливую улыбку. Стало мерзко. Почти так же противно, как от тех денег, что он мне пытался всучить у себя в офисе. Подачка какая-то. Хотя… Возможно, он всегда так щедро вознаграждает официанток. Мысль спросить у Гали показалась абсурдной. Вообще, все случившееся сегодня тянуло на какую-то буффонаду, где я главная клоунесса.

В период тишины между обедом и вечерними посиделками приехала Катя и тут же вызвала нас с Галей к себе в кабинет.

– Ты, – она сразу ткнула пальцем в Галину, – больше не обслуживаешь Нечаева. – Чтобы я близко с випом тебя не видела, когда он обедает. А ты, – палец переехал в мою сторону, – наоборот, мчишь к нему, бросая все.

– А можно сделать наоборот? – вклинилась я.

– Нельзя, Смирнова. Галя, еще одна такая выходка. С любым клиентом. И можешь идти домой. Ты совсем обнаглела, душа моя. Я же сказала, чтобы Аська его обслуживала сегодня. Кирилл Александрович лично настаивал.

– Я думала…

– Тебе не надо думать. Надо делать, что велят, – обрубила Катя.

– А я? – подала я голос.

– А ты теперь закреплена за випом Нечаева. Будь добра, не сваливай свои обязанности на Галю. Если Кирилл Александрович велел, это закон.

Я сглотнула, кивнув. Правда, тут же захотелось уволиться к чертям, но перед глазами так и стояло видение, как я брожу по готическим улочкам Праги. Перспектива заработать на поездку быстрее с Нечаевскими чаевыми показалась очень заманчивой. Хотя я опять почувствовала себя продажной девкой. Ну, да это легко исправить, игнорируя и пресекая подкаты вип-клиента. Главное самой не расслабляться, как сегодня.

– Все поняли? Идите работать, – отправила нас администратор.

Мы с ней хорошо ладили, но субординацию никто не отменял. Правда ближе к закрытию, я решила воспользоваться Катиным мирным расположением духа, когда она пошла покурить. Я выскользнула за ней на внутренний двор, якобы выбросить мусор и подышать воздухом минутку. Спросила:

– Кать, почему Нечаев так важен? Он всего лишь клиент,  а ты на него разве не молишься.

– Я бы и рада от него избавиться, Ась, – выдохнула она вместе с дымом. – Только он почти хозяин заведения.

– Как это?

Я видела пару раз владельца, и он точно отличался от моего вип-клинета.

– Он нашему главному денег ссудил. На каких-то жутких условиях. Я точно не знаю. Слышала краем уха. Нечаев может вывести капитал, распродав здесь все: начиная от помещения, заканчивая табуретками. Он как-то при мне пошутил, что если суп принесут холодным, то свернет лавочку. А может и не шутил. Шеф наш тоже не понял, юмор это был или всерьез. В общем, теперь мы господина Нечаева обязаны облизываться. Иначе…

– Я поняла, – выдавила я сквозь сдавленное горло, – ну и сволочь он.

– Это бизнес, Ась.

– Свинство это, Кать.

– А ты с ним, похоже, поладила, – отметила она, туша сигарету. – Нравишься ему.

– Зато он мне не очень.

– Понимаю. Но придется терпеть.

– А если я уволюсь? – Дух бунтарства снова завладел мной.

– Я не знаю, – пожала плечами Катя. – Не увольняйся. Пожалуйста.

Она сделала глаза кота из Шрека, и я рассмеялась.

– Правда, Аська, я жить хочу.

– Твоя жизнь в моих руках?

– Хах, похоже.

Мы вместе посмеялись, возвращаясь в зал.

Но очень скоро мне стало не смешно.

Нечаев теперь обедал в «Праге» каждую мою смену.  Раньше я видела его раз в неделю, может два, а теперь… Похоже, он выучил мой график. Первое время я думала, что Кирилл отказался от глупой затеи с ужином. Он все время приезжал с кем-то, вел за обедом переговоры, почти не обращал на меня внимания. Даже как-то обидно было. То мы целуемся, то вообще ничего.

Подобные мысли я, конечно, гнала от себя. Радоваться надо этому ничего, а я почему-то грущу. Лишь изредка Кирилл смотрел на меня. Когда наши взгляды встречались, его глаза теплели. Нечаев позволял себе мимолетно расслабить губы в приятной улыбке, иногда даже подмигивал мне. В такие моменты я чувствовала себя такой глупой, потому что сердце делало сальто, подпрыгивая к горлу, и билось там до самого вечера.

Я сама не заметила, как стала ждать эти мгновения, когда мы «узнавали» друг друга глазами. Все остальное время я была официанткой, а он вип-клиентом с завышенными требованиями. Нечаев не стеснялся выговаривать за промахи.