Он, другой и ты

– Ага, – весело ответила Саша. – Это племянница тебя соблазняет?

– Она, – подтвердил Дима. – Когда только успела вырасти в такую вредную заразу.

Ленка показала ему язык и картинно надулась.

– Саш, можно я завтра тебя от Кости заберу? Ты же на ночь у них остаешься? – наконец решился предложить он, стараясь игнорировать то, как мелкая рисовала варежками сердце.

– Остаюсь. Забирай. Я соскучилась, – призналась Сашка, отчего Дима едва не запрыгал от радости.

– Я тоже, – тепло выдохнул он в трубку, уточняя. – Тогда до завтра?

– До завтра. С новым годом.

– С новым годом.

Токарев сбросил звонок и спрятал телефон обратно в карман.

– Ой, кто-то влюбился, – издевательски запела Ленка. – Тили-тили-тесто, у Димы есть невеста.

– Зря ты меня дразнишь, Елена, – нордическим спокойным тоном оповестил девчонку Дима, сгребая ладонями снег в комок.

Мелкая взвизгнула и понеслась туда, где стояли ее подружки. Дима метнул снежок и промазал. Он быстро пожалел об этой затее, потому что девчачья банда тут же обкидала его в ответ. Правда, на помощь ему пришли мальчишки, видимо, из солидарности.

Токаревы вернулись домой мокрые, но счастливые и веселые. Дима свалился в постель, едва стащил с себя одежду. Даже трусы у него были мокрые. Благо у матери он держал смену белья и одежды. Пригревшись под пуховым одеялом, Токарев вырубился, успев лишь подумать, что завтра, вернее, уже сегодня, совсем скоро, увидит Сашку.

Глава 18. Штиль

Саша отдала Косте телефон, тут же предупредив:

– И даже не спрашивай.

– Все вполне очевидно, систер, – хохотнул Бирюков, накладывая по третьему кругу себе в тарелку оливье. – Форт-Нокс пал.

– Я не спала с ним, – огрызнулась Сашка.

– И заметь, я не спрашивал, ты сама сказала.

Нестерова прищурилась, по традиции пристреливая друга взглядом за его проницательность и вредность.

– Остынь, Сашк, – примирительно погладил ее по руке Костя. – Если у вас все получится, я буду рад. Если нет… что ж… Если он тебя обидит, получит по роже.

– Неплохой расклад, – Саша пригубила шампанского, предпочитая расслабиться, а не циклиться на всякой фигне.

– Я так понял, Митяй заедет завтра?

– Ага.

– Отвезет тебя домой?

– Ага.

– И там ты наконец ему дашь? Ауууу…

Сашка дернула Костика за ухо. Больно.

– Не твое дело, Бирюков.

– Значит, точно дашь, – продолжил издеваться Кос, пряча второе ухо.

Нестерова решила не отвечать и, стерпев еще пару подколок, перевела тему на Костин магазин и прогнозы цен на новый год. Они поболтали еще около часа, уговорив бутылку шампанского, а потом разошлись по кроватям.

Марина подняла их раньше полудня. Под бурчание сонного мужа и подруги она варила кофе, поглаживая огромный живот и откровенно радуясь новому году и жизни в целом. Едва кофейник закипел, прибыл Дима. Он вел себя сдержанно, деловито, хотя сам весь светился. Токарев обнял Костяна и целомудренно расцеловал девушек в щеки. Но стоит отметить, Марине не досталось долгого взгляда, в котором было море тепла, радости и… обещания.

Они сидели на кухне, доедая салаты, попивая кофе, болтая ни о чем, шутливо издеваясь друг над другом. Поначалу Саша с Димой держали дистанцию, но это давалось им с трудом. Девушка совершенно неосознанно прикасалась к нему, когда вставала из-за стола. Она то проводила рукой по колену Токарева, то поглаживала по плечу или теребила шнурок от капюшона его толстовки. Да и сам Дима не мог себя долго сдерживать, уж слишком красноречивые знаки посылала ему Сашка глазами, руками, всем своим телом и поведением. В итоге ближе к вечеру Нестерова созрела, чтобы усесться к нему на колени, прекращая ломать комедию.

– Ну я смотрю, вы закончили придуриваться, – съехидничал Костя, вернувшись с балкона и обнаружив обнимающихся друзей.

– Даже жалко, – посетовала Марина, выходя из туалета, в котором она, кажется, проводила больше времени, чем за столом. – Было забавно за ними наблюдать.

Саша скорчила рожу, а Дима только глаза закатил.

Они побыли у Бирюковых еще некоторое время, пока Дима не шепнул Саше в ухо:

– Поехали.

Девушка кивнула и стала прощаться, словно только и ждала его просьбы. Как только они вышли в подъезд, Дима прижал Сашку к себе, целуя ее глубоко и нежно. Они продолжил и в машине, и на парковке у магазина, куда заехали, чтобы купить шампанского и еды, потому что Сашка с прошлого года не пополняла дома запасы.

Нестерову слегка взбесила кассирша, которая была уж слишком позитивна и болтлива. Она строила Диме глазки и заливисто расхохоталась над Сашкиной плоской шуткой о прошлогоднем хлебе. Но едва они загрузили пакеты в багажник и сели в машину, Саша выбросила из головы все глупости, потому что Дима снова весьма откровенно демонстрировал свое помешательство на ее губах.

В этот раз они обошлись без сцены в прихожей, сумев сдержать все свои порывы. Раздевшись, разобрав покупки и набросав всего понемногу на тарелки, Саша и Дима устроились перед телевизором в большой комнате. Но новогодние фильмы очень скоро стали ненужным фоном, и Сашка убавила звук до минимума, чтобы болтовня из ящика не мешала им шептаться между поцелуями. Токарев снял толстовку и остался в одной белой футболке, что тут же несказанно возбудило Сашу.

Нестерова сидела верхом у Димы на коленях, обнимая его лицо ладонями, поглаживая шершавые щеки и прогибаясь в спине каждый раз, когда он проводил рукой под рубашкой вдоль ее позвоночника. Димины губы на время насытились ее ртом и теперь исследовали шею и плечи. Почувствовав, как он щелкнул застежкой лифчика, Саша вздрогнула. Токарев замер. Он медленно прокладывал пальцами путь от спины к кружевной чашечке.

– Могу? – выдохнул он ей в ухо.

– Попробуй, – так же тихо ответила Саша.

Дима отодвинул в сторону лифчик, накрывая ладонью грудь. Он потеребил большим пальцем сосок, проклиная чертовы привычки, которые до сих пор не в силах был контролировать. Ему нравилось женское тело, и глупо было это отрицать.

Было непросто завязать с алкоголем. Рука сама тянулась к бутылке в супермаркете, когда он делал покупки. Потребовалось немало времени, впечатлений и работы над собой, чтобы научиться игнорировать пересохшее горло и желание замутить разум до беспамятства. И сейчас зависимость вернулась. Только хотел Дима не вина, а Сашу. Хотел пить ее долго, смакуя и растягивая уловольствие, забываться с ней, растворяться в ней. Он научился ценить процесс, а не результат. Поэтому сейчас Токарев изо всех сил давил на свой воображаемый тормоз, призывая на помощь все практики, которые постиг в Индии. Впервые он захотел воспользоваться этими знаниями и навыками, так как прекрасно понимал, что ему придется стать для Саши идеальным любовником. Самым лучшим. И желательно последним.

– Тебе нравится? – решил спросить Дима, когда начал аккуратно поглаживать грудь.

– Да, – мурлыкнула Саша – А тебе?

– Очень, но я бы еще и посмотрел, если честно, – решил слегка приборзеть Токарев.

Девушка отстранилась, и их глаза встретились. Дима видел в ее взгляде отражение собственного желания. Он замер, потому что понятия не имел, что сейчас будет. С одинаковой вероятностью она могла и уступить ему, и послать. Пятьдесят на пятьдесят.