Моя эпоха

Я озвучил Ваши предложения и, Вы знаете, в воздух чепчики не бросали.

Примат производства перед экономикой и политикой очевиден и, в той или иной мере, уже просматривается в трудах прогрессивных учёных уходящего века.

В основе бывшей политэкономии лежал также закон о соответствии производительных сил и ПО. Оценивая состояние современных производительных сил, преимущественно в области техники, можно только удивляться их поистине фантастичному уровню, примеров которого нет надобности приводить, настолько он очевиден. Что же касается ПО, то о них можно сказать, что они находятся на уровне XIII века, когда появились цеха, отличавшиеся от прежних мастерских введением изобретённого разделения труда. С тех пор в нашем производстве с точки зрения ПО ничего не изменилось.

Более того, многие стороны жизни наших современных обществ позволяют утверждать, что в земной цивилизации продолжают существовать и возрождаются варварские, антигуманные, бесчеловечные формы ПО, присущие таким (уже давно отжившим) общественным строям, как рабовладельческий и феодальный. Для примера можно привести такой, в общем-то безобидный и далекий от нашей темы факт, как купля-продажа футболистов, другие более чудовищные, ни по каким меркам недопустимые факты работорговли в новых самых разных видах нам в изобилии поставляют наши славные СМИ.

В свое время видный американский ученый Льюис Морган уже обращал наше внимание на важность аналитического взгляда на ПО. Позволительно будет напомнить эти слова, проникнутые любовью к человечеству, верой в его высокое предназначение, которые приведены советским этнографом Рудольфом Итс в его книге «Века и поколения»: «С наступлением цивилизации (так называет Морган эпоху классового общества. – Р. И.) рост богатства стал столь огромным, его формы такими разнообразными, его применение таким обширным, а управление им в интересах собственников таким умелым, что это богатство сделалось неодолимой силой, противостоящей народу. Человеческий ум стоит в замешательстве и смятении перед своим собственным творением. Но всё же настанет время, когда он установит как отношение государства к собственности, которую оно охраняет, так и границы прав собственников. Интересы общества, безусловно, выше интересов отдельных лиц, и между ними следует создать справедливые и гармоничные отношения. Одна лишь погоня за богатством не есть конечное назначение человечества, если только прогресс останется законом для будущего, каким он был для прошлого. Время, прошедшее с наступления цивилизации, – это ничтожная доля времени, прожитого человечеством, и ничтожная доля того времени, которое ему ещё предстоит прожить. Завершение исторического поприща, единственной конечной целью которого является богатство, угрожает нам гибелью общества, ибо такое поприще содержит элементы своего собственного уничтожения. Демократия в управлении (на это особо следует обратить внимание – О.Г.), братство внутри общества, равенство прав, всеобщее образование осветят следующую, высшую ступень общества, к которой непрерывно стремятся опыт, разум и наука. Оно будет возрождением – но в высшей форме свободы, равенства и братства – древних родов».

К сожалению, и современные маститые ученые делают массу подобных заявлений, но на уровне постановки задач, преподносимых в красочной наукообразной форме с соответствующим антуражем. Например, академик Никита Моисеев, которого мы уже цитировали, в публицистической статье под многозначительным названием «Мы Теряем Разум» взывает к интеллекту и заявляет о недопустимости подрыва науки под декларативным лозунгом: «Настало время для очередной смены цивилизации, человеку предстоит найти своё место в природе». Но этому маститому учёному следовало бы как-то, пусть вчерне, очертить черты этой новой цивилизации, а также методы, способы, по которым будет проходить эта очередная смена.

Хотя начатая глава названа «Экономика», она будет посвящена именно синтезу такой обетованной цивилизации с новыми ПО, на которую сознательное общество сменит любую из ныне существующих. Однако не в плане декларативно-иллюстративного описания, а в плане синтеза новых производственных отношений, соответствующих приличному обществу, которое отвечало бы понятию обетованное общество. Очевидно, стержнем такого общества будет сознательный свободный с постоянно нарастающей производительностью труд, приносящий удовлетворение для работающих и пользу обществу. Очевидно, таким трудом будет труд соответствующий знаниям, умениям и, самое главное, желаниям трудящегося.

Именно о таком труде прекрасно сказал, (и эти его слова мы используем, подводя итог нашим теоретическим выкладкам) вполне положительный белорусский президент Лукашенко:

НАДО РАЗВИВАТЬСЯ И РАБОТАТЬ

И всё же, памятуя слова нет ничего практичнее хорошей теории, продолжим наши теоретические построения. Мы уже говорили о важности основного понятия советской политэкономии. Таким понятием был закон соответствия Производственных Отношений Производительным Силам. Его открытие приписывалось К. Марксу.

Это будет общество, где производство будет регулироваться потребностями общества, а учёт потребностей общества приобретёт первостепенное значение для планирующих органов.

Исходя из посылки классической политэкономии, основывающейся на античном материализме, о первичности экономики («базиса») и зависимости от нее политики («надстройки»), нетрудно сделать очень важный вывод о том, что любая власть, абсолютно любая, основывается на владении богатством, каковым, как мы показали выше, является произведенный в обществе продукт, и только продукт и ничего более. Количество этого продукта отнесенное к числу членов общества и способ его распределения между ними служат, на данном этапе, объективными показателями прогрессивности общества.

Буржуазная социология, основывающаяся на идеализме, порождённом по недоразумению античным философом Платоном, для маскировки высказанного нами положения сочиняет разного рода теории власти, вводя новые термины как например «внеэкономическое принуждение». Разумеется, известные разновидности власти существуют, однако в современном обществе говорить о пещерном «внеэкономическом принуждении», будем полагать, просто неприлично. Поэтому в дальнейшем будем говорить о видах власти реально существующих, возможных и вписывающихся в наши представления о цивилизованном обществе.

Вид власти, характер власти обусловлены целью производства. Если цель производства – получение прибыли, то необходима, в соответствии с принципом «экономического» принуждения, власть денег; носителями этой власти являются владельцы толстых кошельков, а отнюдь не маскирующие их выборные и должностные государственные чиновники. Если же цель производства есть удовлетворение потребностей непосредственных участников производства (и в первую очередь именно их), а также членов общества обслуживающих их, то необходима власть именно участников производства, основанная на других принципах, например, на принципах самоуправления. В этом случае цель производства от одноцелевой – получение прибыли – трансформируется в разветвлённую цель по разным направлениям: жизнеобеспечение землян, экологическое благоустройство, развитие науки, развитие искусств, развитие человека и т. д..

Особая роль Советской власти объясняется двумя обстоятельствами: во-первых, тем, что Советская власть должна была не заменить одну форму эксплуатации другой формой, как это было в старых революциях, а ликвидировать всякую эксплуатацию; во-вторых, тем, что, ввиду отсутствия в стране каких-либо готовых зачатков, – или теоретических, синтезных наработок, – социалистического хозяйства, она должна была создать, так сказать на «пустом месте» новые, социалистические формы хозяйствования.

Задача эта безусловно трудная и сложная, не имеющая прецедентов. Тем не менее Советская власть выполнила эту задачу с честью, принимая во внимание обстановку в стране и вокруг неё в то обостренное во многих отношениях время. Но она выполнила её не потому, что будто бы уничтожила существующие экономические законы и «сформировала» новые, а только лишь потому, что она опиралась на экономический закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Производительные силы дореволюционной России, особенно в промышленности имели общественный характер, обусловленный разделением труда, форма же собственности была частная, капиталистическая. Опираясь на экономический закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил, Советская власть обобществила средства производства, сделала их собственностью всего народа и тем уничтожила систему эксплуатации, создала социалистические формы хозяйства. Не будь этого закона и не опираясь на него, Советская власть не смогла бы выполнить своей задачи.

Экономический закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил давно пробивает себе дорогу в цивилизованных капиталистических странах. Если он ещё не пробил себе дорогу и не вышел на простор, то это потому, что он встречает сильнейшее сопротивление со стороны отживающих сил общества. Здесь мы сталкиваемся с другой особенностью экономических законов. В отличие от законов естествознания, где открытие и применение нового закона проходит более или менее гладко, в экономической области открытие и применение нового закона, задевающего интересы отживающих сил общества, встречают сильнейшее сопротивление со стороны этих сил. Нужна, следовательно, сила, общественная сила, способная преодолеть это сопротивление. Такая сила нашлась в России после Октябрьской революции в виде союза рабочего класса и крестьянства, представляющих подавляющее большинство общества. Такой силы не нашлось ещё в тот период в других, капиталистических странах. В этом секрет того, что Советской власти удалось разбить старые силы общества, а экономический закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил получил в новой стране полный простор.

Этот безусловно верный с экономических позиций вопрос о власти можно дополнить соображениями этического плана. Что выразил Сталин в одном из своих юношеских стихотворений.

услыт с А А когда услышит с нивы
Песню вольного труда,
Сердце, крепкое на диво,
Встрепенётся, как всегда.

Проблема свободного труда на протяжении всей истории земной цивилизации волновала умы прогрессивной общественности. Несмотря на это во всём «цивилизованном» мире наёмный труд считается естественным, чем-то самим собой разумеющимся и отличительным признаком приличного общества, а наши ультралевые мечтают о таком устройстве, когда совет трудового коллектива будет сам нанимать себе и директора, и администрацию, хотя с позиций общечеловеческих ценностей, очевидно следует признать порочным любой вид найма, любой направленности.

Наряду с поэтами и художниками (Пушкин, Шевченко, Репин) проблему наёмного труда, давая ему негативную оценку, освещали многие мыслители прошлого и наши недавние современники. Великий учёный социолог Шарль Фурье характеризует современное ему общество цивилизации следующими словами: «Что касается политической или социальной свободы, то она совершенно недоступна классу бедняков, порабощённых наёмным трудом, угнетающим тело и душу. Каждый подчинённый, высказавший мнение, противоположное мнению шефа, всегда немедленно увольняется. Таким образом, он лишён не только активной социальной свободы, но и права на собственное мнение. Всякий раз, когда бедняк осмеливается выразить мнение иное, чем мнение богача, его немедленно выпроваживают, несмотря на справедливость его слов; с ним обращаются как с тем ослом из басни, который расплатился своей головой за ошибки льва.

Разве при таком порядке вещей можно говорить о социальной свободе? Нет, она не существует, поскольку ею пользуется лишь ничтожное меньшинство богатых людей».

Довольно абсурдно звучат теперь, при новом совсем недавно бывшем на одной шестой части земли строе, слова о рабочей силе, как товаре, и о «найме» рабочих: как будто рабочий класс, владеющий средствами производства, сам себе нанимается и сам себе продаёт свою рабочую силу. Столь же странно теперь говорить о «необходимом» и «прибавочном» труде: как будто труд в условиях социалистического строя, отданный обществу на расширение производства, развитие образования, здравоохранения, на организацию обороны и т. д., не является столь же необходимым для трудящихся как и потраченный непосредственно на пропитание. Следовательно, мы можем констатировать грубейшую ошибку трирского бакалавра в его теоретических построениях.

Проистекает эта ошибка по очень простой причине. Ему просто захотелось (под влиянием чувств зависти и недоброжелательства) умалить значение Адама Смита, унизить авторитет этого учёного, с тем, чтобы любой ценой (даже путём искажения истины) превзойти признанного экономиста. Для этого он, ничтоже сумняшеся, взял и заменил правильный термин недоплаченная стоимость на не правильный, а ложный прибавочная стоимость. И эта ложь, увы, дошла до наших дней и продолжает жить.

Ещё следующая ошибка. Проистекает она из тех же чувств зависти и недоброжелательства. И именно она нанесла наибольший вред нашему коммунистическому делу и в целом – прогрессу человечества. Эта ошибка – а скорее – сознательная ложь заключается в присвоении приличным учёным глупого ярлыка: утописты. На самом деле этого позорного титула заслуживают они сами, поскольку именно этим ярлыком они утопили коммунистическую идею.

Отбросив ошибки этих бывших «основоположников», будем искать решение экономической проблемы путём конструирования новых ПО и руководствоваться при решении этой главной первой нашей проблемы принципом:

ОТ ИСТОРИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

К ДИАЛЕКТИЧЕСКОМУ СИНТЕЗУ

НА ПОЗИЦИЯХ МАТЕРИАЛИЗМА

С МЕТОДОЛОГИЕЙ ТВОРЧЕСТВА

Разумеется, этим ценным руководящим указанием мы будем пользоваться и при решении наших последующих проблем.

Проблема 2-я. ЭНЕРГЕТИКА

Обсуждая проблемы энергетики и транспорта, учёные соответствующих дисциплин стараются выявить наиболее предпочтительные их виды и источники. Такое положение нельзя признать правильным. Современные научные и технические наработки позволяют использовать все спектры направлений и в энергетике, и в транспорте, а не зацикливаться на отдельных избранных. Надо лишь сосредотачиваться на грамотном проектировании с целью достижения наивысших коэффициентов полезного, экономичного и экологичного действий.

Так в части энергетики в настоящее время делается акцент на ядерной энергетике, упоминая лишь попутно об энергии возобновляемых источников. Слов нет, ядерной энергетикой заниматься надо. Однако уже давно пора перенести центр тяжести на термоядерный синтез, с которым, похоже, учёные всего мира зашли в тупик. Вот уже более полувека и в СССР (теперь в России), и в Мюнхене разрабатывается, безуспешно, одна и та же идея «токамака». Что свидетельствует о застое и деградации в умственной сфере. Мы наблюдаем полное отсутствие свежих революционных идей, которые бесспорно необходимы во всех областях энергетики: в ядерной, в тепловой и в альтернативной. Следовательно, проблема энергетики и транспорта должна решаться на основе анализа всех исторически сложившихся, известных нам форм и модификаций путём синтеза грамотных инновационных (новаторских) разработок на высоком (на уровне изобретений) уровне.

Для тепловой и термоядерной энергетике можно предложить идею внутреннего сгорания в паровых и термоядерных котлах. В альтернативной энергетике пора приступить к разработке волнового ротора (использование энергии морских волн), ветрового ротора с вертикальной осью и ветровой установки, состоящей из поворотного ветрозаборника на высокой башне (её конструкцию можно заимствовать у Останкинской телебашни) с подземными турбинами (это идея землемера Александра Михайловича Лысикова).

При разработке солнечных энергоустановок следует особо сосредоточиться на идее (она недавно прозвучала на Радио России; я же воспринял её от своего незабвенного кузена Вадима Владимировича Кастрова) разложения воды: водород использовать в качестве экологически чистого транспортного топлива, а кислород выпускать в атмосферу с целью латания (репарирования) озоновых дыр.

Такие всесторонние подходы при решении капицевских проблем несомненно дадут надлежащие, давно ожидаемые результаты.

ПРОБЛЕМА 3-Я. ЭКОЛОГИЯ

Для правильного решения наших хозяйственных задач, находящихся под эгидой этой новой науки необходимо навести системный порядок в самой науке, приобретающей всё большее значение. Здесь нам надлежит, в первую очередь, определить и чётко обозначить цели и задачи, которые нам предстоит решать, а также выделить составные части нашего экологического поля, в которых мы будем проектировать (фантазировать) и претворять в жизнь наши грамотные решения.

В народно-хозяйственном значении наше понятие экология можно представить тремя структурными частями: наблюдательная часть (мониторинг), природоохранная часть (законодательные и организационные мероприятия и, наиболее творческая и действенная, природообразующая часть (конструирование и разработка экологических проектов).

По поводу первых двух можно сказать, что здесь много говорится и обсуждается, даже что-то делается и, как ни удивительно для нашего времени абсурдов, делается положительное: природоохранные законодательные акты, заповедные зоны, национальные парки …, С третьей же частью положение, прямо скажем, катастрофичное. С одной стороны, вопли «зелёных»: Не трогать природу. Уповать на самоочистительные силы природы, пожалуй, можно, но будет лучше, если мы начнём помогать ей в этом! С другой, если что-то делается, то проектируется (делается) абсолютно безграмотное с отрицательным эффектом.

Чтобы не быть голословным, приведу самый последний (свежий) пример осуществлённого экологического проекта горе-проектировщиков бандитского Санкт-Петербурга. Это вопиющий шедевр чудовищной безграмотности (даже в пределах школьной физики!) при создании природообразующих проектов. Да, речь идёт о дамбе, перегородившей Финский Залив и призванной защитить славный город Петра от систематических наводнений. Каковы же результаты? Результаты – самые плачевные. Перехлёст «ординара» (опасной отметки) продолжается и очевидное (см. в Интернете соответствующие видео из космоса) загнивание отгороженной части Залива, поскольку ворота в дамбе для пропуска судов не обеспечивают необходимого водного обмена.

Для меня, жителя не менее славного города Таганрога (занимавшемуся к тому же парусным спортом), сгонно-нагонные явления хорошо знакомы. И если для жителей города на Неве сгонные явления из-за слабости восточных ветров мало знакомы, то для жителей Таганрогского Залива представляют беды и те, и другие. Здесь восточные и северо-восточные ветры наиболее часты и продолжительны, а сила такова, что сгоны воды обнажают дно нашего мелкого моря. Западные же ветры редки, но именно они достигают по скорости ураганных значений. Нагоны при этом грозят подтоплениями жилых домов в устье Дона.

Можем ли мы укротить эти закономерные (подвластные законам физики) природные явления, приносящие вред и Человеку, и самой Природе? Вполне! Для этого достаточно только вспомнить из школьной физики закон о сообщающихся сосудах. Что оказалось не по силам проектному институту Санкт-Петербурга. В результате его сотрудники приняли решение, которое не годится ни в дивизию, ни в красную армию. Более того, это решение противоречит простому здравому смыслу. В самом деле, если перегородили отток вод из Невы в мировой океан, то, это естественно, надо перегородить и приток вод в Неву; иначе притекающие воды будут поднимать уровень воды в самой Неве, несмотря ни на какие ветры.

А теперь изложим правильные решения, которые одинаковы и для Невы с её Финским Заливом, и для Дона с Таганрогским Заливом. Для этих решений у нас два варианта, вполне сочетаемых и усиливающих друг друга.

Вариант первый. Исходя из физики сообщающихся сосудов, мы придём к выводу о необходимости обеспечить это сообщение между разноуровневыми сосудами. Для Северной Столицы это будет глубокий донный канал между частью Финского залива с высоким уровнем (примыкающей к Неве) и той частью залива, которая примыкает к Балтийскому морю и в которой уровень ниже. В Таганрогском заливе имеется донный канал для судоходных целей. Он проходит от устья Дона до глубокой части Азовского моря близ Керченского пролива. Но он имеет глубину всего 7м, а для целей выравнивания уровней по моим расчётам необходим канал глубиной в 17м и шириной в 20м.

Вариант второй. Здесь предлагается применить обычные каналы на поверхности: в первом случае соединить устье Невы и (или) прилегающую к нему часть залива с Рижским заливом; во втором случае, соответственно, устье Дона – с Ейским заливом.

Первый (углубительный) вариант улучшает условия для флоры и фауны заливов и имеет, таким образом, рыбохозяйственное значение. Второй расширяет транспортные артерии дешёвого водного сообщения. Следовательно мы наблюдаем целесообразность применения одновременно обоих вариантов предложенных грамотных экологических проектов в обоих случаях (Невском и Донском).