Кому корона, кому жизнь

– Ну, хорошо. Приходите завтра, – ответила женщина, – я буду дома.

Егор еще раз оглядел помещение кухни, чтобы понять, что все для завтрашней работы есть. Молодая женщина находилась в дальнем от входной двери углу кухни, возле окна. Она вдруг решила немного убрать комплектующие кухонного гарнитура, что лежали посередине кухни, на полу. Женщина наклонилась и начала отодвигать руками в сторону рассыпанные саморезы. Егор увидел, как халат в районе декольте, обнажил ее упругую грудь. Пока она убирала саморезы, он, не отрываясь, смотрел на ее грудь. У Егора внутри сразу проснулись чувства возбуждения и наслаждения. «Как она хороша! – подумал он, – Молодая, симпатичная, простая в общении женщина. Повезло тому мужчине, если такой есть, что идет с ней по жизни рядом». Почувствовав со спины, на себе недовольный взгляд пожилой женщины, он, развернувшись, направился в сторону входной двери. Повернувшись, он, уловив теплый взгляд молодой женщины, сказал:

– До свидания, завтра я подойду к девяти утра.

– До свидания! – услышал Егор приятный голос молодой хозяйки.

Егор, выходя из подъезда, увидел, в метрах тридцати, во дворе нескольких полицейских. Они окружили молодого мужчину без маски, с мусорными пакетами в руках, они грубо пытались его затащить в полицейскую машину. Тот сопротивлялся и сильно ругался. Рядом стояла женщина с ребенком на руках и плакала, умоляя оставить мужчину. Но, четверо полицейских грубо затолкали мужчину в свою патрульную машину. Увидев Егора без маски, один полицейский направился в его сторону. Свернув за угол дома, Егор что было сил, побежал в сторону своего дома. Он видел в социальных сетях, к чему может привести встреча с полицией. Забежав в свой подъезд, он закрыл за собой дверь, сработал магнитный замок домофона. Вбежав на третий этаж, он быстро зашел в свою квартиру. Прислушался. Было тихо. В этот момент он вспомнил книгу «Молодая гвардия» Александра Фадеева, которую читал еще подростком. Подумав про себя: «Неужели это происходит в наше время? Я пятидесятилетний мужик убегаю от «зеленых» полицейских, притом, что я просто шел по улице! Разница почти восемьдесят лет, а я почувствовал себя Олегом Кошевым из этого романа. Эти молодые ребята в погонах, также, выполняют указания своих руководителей за приличную зарплату, а «местное население» пытается выжить. Просто не верится. Бред какой-то! Если бы мой дед по отцовской линии, в тысяча девятьсот сорок первом году сражаясь с фашистами в партизанском отряде, увидел сегодня нашу жизнь, где вместо структуры «милиция», будет «полиция». А дед по материнской линии, покидая освобожденную территорию концлагеря, огороженную колючей проволокой с меткой на руке, увидел, что вместо слова «прописка», то есть проживающий человек, в паспорте будет слово «зарегистрирован», то есть неодушевленный предмет, чтобы сделали они тогда, в свое время? Поверили бы они в это будущее своей страны?»

Успокоившись, Егор, сняв одежду, зашел на кухню. Поставив чайник на газовую плиту, он включил телевизор. После, зайдя на лоджию, достал с навесной полки вместительный ящик для инструментов, надо было проверить все ли готово для ремонта. Завтра нужно было пройти «линию фронта» и начать зарабатывать себе на жизнь новым способом. Хотя, в этот момент правильно сказать: «Новое – это хорошо забытое старое». Подготовив инструменты, Егор пошел на кухню, попить чаю. Еще надо было сварить борщ. Дня два он будет занят ремонтом с утра до вечера, поэтому надо было что-то приготовить, чтобы придя домой, часов в девять вечера, разогреть, покушать и как говориться, на «боковую».

Глава 4

Утром следующего дня, Егор, успешно пройдя «зараженную» территорию, от своего дома, до дома, где была «квартира без кухни», поднявшись на пятый этаж, позвонил в дверь. Дверь открылась, на пороге стояла пожилая женщина в домашнем халате.

– Здравствуйте! – сказала женщина. Посмотрев на гостя, развернувшись, она ушла в свою комнату, смотреть телевизор. Слышно было, передавали новости.

– И вам доброе утро! – сказал вдогонку хозяйке Егор.

Зайдя на кухню, он, переодевшись в рабочую одежду, открыл свой ящик для инструментов и сразу взялся за сборку кухонного гарнитура. Через два часа тумбы были собраны, шкафчики повешены. Еще через час в столешницу были врезаны мойка, инверторная плита, установлен смеситель по воде.

– Дела идут? – вдруг он услышал за спиной голос будущей именинницы.

– Да, потихоньку двигаются, – посмотрев на стоящую, на входе кухни, женщину, – что в мире творится?

– Ничего хорошего, о добавке размера пенсии на сто рублей сообщают по всем каналам, а о повышении коммуналки на пятьсот, что-то молчат. А есть еще и другие расходы, идиоты, – недовольно ответила пенсионерка, – Быстро у вас все спориться. Уютно становится. Видно, что мастер пришел.

Проходя по кухне, женщина начала открывать все дверца у шкафчиков и тумбочек. Видно было как она довольна от вдруг появляющейся новой обстановки на кухне.

– Вы мне мешаете работать, – спокойно сказал Егор, – принимать работу будете позже.

– Да, конечно, – сказала женщина, направляясь в сторону коридора, – вам чай поставить? На часах обед.

– Не откажусь, – ответил Егор «простреливая» нижнюю точку будущего потолка своим лазерным уровнем, – еще просьба, в микроволновке можно разогреть банку супа? И если не жалко, то и тарелочка не помешает.

– Да, можно, давайте ваш обед.

Через пять минут Егор сидел за столом на кухне и наворачивал свой, вчера приготовленный борщ. Женщина поставила на стол сметану и угостила его куском пирога с луком-яйцом, и это было кстати. Довольно часто так происходило, что в первый день работы, увидев, как быстро и аккуратно делается ремонт, хозяйки квартир меняли свой грозный вид на гостеприимный. Угощали Егора какой-нибудь выпечкой, а иногда и обедом. Такое было редко, но иногда случалось. И это был тот самый случай.

– Вот ведь напасть, какая повсюду, – сказала женщина, стоя на входе в кухню, – на улицу не выйдешь. Не дай Бог кому заболеть! Хотя на все воля Божья. Вы не болели?

– Да нет, обошлось, – ответил Егор, пережевывая наваристый борщ с пирогом.

– А вы ремонтом давно занимаетесь?

– Вы у меня первый клиент, – улыбнувшись, ответил Егор, – на работе попросили уволиться, мне пришлось уйти. А такая необходимость как кушать, всегда присутствует, поэтому решил вспомнить свою бывшую деятельность.

– А жена тоже не работает? – вдруг спросила хозяйка квартиры.

– Мы с женой решили жить раздельно, – доедая суп, сказал Егор, – после женитьбы сына, и его ухода из нашей обители, наши отношения с супругой изменились. Может, конечно, я предвзято отношусь к ней, но правильность поведения в жизни и беспрекословного их исполнения переключились с сына на меня. А мне этого не надо.

– Хм… С характером! – женщина посмотрела на Егора недовольным взглядом. Немного подумав, добавила, – Хотя… Я тоже своего мужа учила жить. Считала, что он неправильно живет. Думала, что я помогаю ему этим. Ругалась, спорила, обижалась… Тогда возмущалась: «Ну как так можно жить?» А когда его не стало, то пожалела об этом. Сейчас иногда задумываюсь, что надо было просто жить рядом с близким человеком, наслаждаться тем, что мы вместе достигли в жизни и воспринимать его таким, какой он есть. Ведь семейное счастье – это когда два любящих друг друга человека дышат одним воздухом вне зависимости от места на Земле, где они находятся. Им везде хорошо, главное быть вместе. Правильно говорят: «Что имеем, не ценим, что теряем, не находим» Сейчас я, конечно, очень жалею о том, как я была упряма и требовательна к своему мужу. Но, прошлого не вернешь.

– А что с вашим мужем произошло?

– Сердце остановилось… Сидел на диване, сказал, что воздуха не хватает, хотел открыть форточку, но не дошел. Упал. Десять лет прошло.

– Соболезную вам. Время – говорят хороший учитель. К сожалению, так бывает, что мы свои поступки, что совершаем сегодня, осознаем намного позже. Кто-то сказал: «Всю жизнь мы должны учиться, но, к сожалению, когда мы всему научимся, жить будет слишком поздно», – сказал Егор, вставая из-за стола, направляясь к мойке, чтобы помыть посуду. После этого, он сразу приступил к монтажу подвесного потолка, поднявшись на стремянку.

– А у вас дети большие? – вдруг спросила женщина.

– Сыну двадцать восемь, – ответил Егор, продолжая собирать направляющие подвесного потолка, – у него своя семья. Живут отдельно, вдвоем с женой. Как они сказали: «Пока весь мир не посмотрим, детей заводить не будем». Нынешняя молодежь живет для себя. Хотя, молодежь во все времена, всегда жила для себя.

– Ну, у вас хоть сын при жене. А моя дочка все одна. И работа хорошая есть, и квартира своя есть, правда в ипотеке, и машина, а вот с мужчинами не везет. Все попадаются «нарциссы», да бездельники. Она у меня трудяга по жизни и хозяйка в доме хорошая. А годочков-то уже немало. Я все переживаю за нее.

– И сколько ей? Вы мне про нее так подробно рассказываете, – с интересом спросил Егор, решив немного пошутить, – может, я ее возьму в жены?

Женщина, удивленно посмотрев на Егора, нехотя сказала:

– Тридцать шесть… Ей.

– Понятно. Старый я для нее, мне пятьдесят два, – сказал Егор, стыкуя направляющие, металлические рейки подвесного потолка между собой. Но те, неожиданно сорвались, и Егор чуть не упал со стремянки, непроизвольно выругавшись своим стандартным выражением в таких ситуациях: «Твою мать!»

– Ладно, не буду вам мешать, – сказала испуганная хозяйка, развернувшись и быстро шаркая ногами, направилась в свою комнату.

Егор, после разговора с хозяйкой подумал о своей бывшей супруге. После развода они ни разу не созванивались и не общались. Все новости он узнавал через сына, который тоже не был разговорчивым и звонил очень редко. Егор сам иногда звонил узнать новости у сына. По социальным сетям сын не отвечал на сообщения отца, даже когда отец отправлял «видеосюжеты», не ставил простого смайлика. Зато он звонил отцу, когда появлялись проблемы или нужны были деньги, говоря стандартные слова: «Пап, привет! Как дела? Слушай, помоги, деньги нужны» Дела и жизнь отца его не интересовали, он ни разу в своей жизни не позвонил, чтобы просто поговорить с отцом, у него всегда были свои первоочередные заботы и проблемы. В большинстве случаев на родителей молодежь смотрит как на вечно живущих и постоянно решающих их проблемы, как жизненные, так и финансовые. Старое классическое высказывание остается вечным: «Не учите меня жить, помогите материально». В большинстве случаев ценность родителей дети осознают с возрастом, или, когда те, уходят в мир иной, да и то не все.

Ближе к вечеру Егор услышал звук открывающейся входной двери. Через пару секунд на кухню зашла «заказчица ремонта». Осмотрев обстановку, она удивленно сказала:

– Здравствуйте! Вот это да! Один день, а сколько изменений!

– Вечер добрый! Как и договаривались, делаю все возможное, чтобы вам понравилось, – посмотрев в глаза хозяйке и улыбнувшись, ответил Егор, – Меня Егор зовут.

Посмотрев внимательно на Егора, молодая женщина ответила:

– Меня, Анна.

– Приятно познакомится. С работы? Уставшая, голодная?

– Да, есть немного, – Анна, посмотрев оценивающе на Егора, развернувшись, ушла из кухни.

Егор, проводив взглядом Анну, подумал: «Да, в нынешнее время перевелись мужчины, не все конечно. Сколько сегодня красивых, умных, работящих молодых женщин не могут найти себе достойного мужчину, у которого есть определение – семьянин. Уличное воспитание в девяностые годы «брошенных» детей, по причине выживания и зарабатывания денег родителями, образование ЕГЭ, по системе «отгадай с трех раз, получишь Аттестат», сказывается. Почему-то если мужчина «с руками», то в большинстве случаев, он любитель выпить, если без рук, то он рукойводитель или нарцисс. Слитность двух слов – семь и я, становятся в наше время теряющим смысл, то есть семь обязанностей на мужчину и женщину.

– Чай будете? – вдруг раздался голос Анны за спиной.

– Не откажусь, – ответил Егор. Он за весь день уже устал от непривычной работы и ему требовался отдых, он решил немного разрядить обстановку и задал вопрос «девяностых», – а чай будет с сахаром?

Шутка Анной была принята и подхвачена: