Голоса

(Активисты в Омске потребовали запретить рок-оперу "Иисус Христос – суперзвезда" как оскорбляющую их религиозные чувства. В советские времена эту рок-оперу запрещали, напротив, как "религиозную пропаганду"-это Революционер напомнил)

(Помнится раньше взаимодействие церкви и науки заканчивалось сожжением деятелей науки- Боярышник так-то прав, но мне в данный момент на это по барабану.)

Може и вправду удастся вырваться из всего этого и избавиться от них? Их уже почти не слышно, алкоголь заглушает, и мне не о мертвых в баках с азотом или чем там, надо думать. Мне от своих мертвых бы избавится, блин, я кажется дико замерз, и тут услышал совсем рядом-браток, ты как там?

Оказалось в питейную шел местный мужичок-боровичок, местный Семеныч, он из тех мужичков, что мигрируют по дворам каждый день вместе с друзьями, дома у них семьи, некоторые из этих семей голодные и царит в их домах невеселая атмосфера, поэтому мужички ходят, сидят подолгу на лавочках и снова перемещаются из точки А в точку Б, и так весь день, разговаривают медленно и не спеша, собирают на фанфурик, а после возлияния вспоминают старые истории, когда раньше они пили с приключениями, дрались и присовывали Людочке из продуктового. Не бомжи, но и не антисоциальные элементы общества, ближе к люмпенам скорее. Так вот тот мужичок думал, что я умираю и хотел помочь, благородный человек надо сказать! Помог подняться, отряхнуться и попросил мелочишки. Ну тут стоит сказать, что этот поступок меня растрогал, поэтому вот тебе соточка, гуляй рванина, пропивай что есть. А я, пожалуй, спать.

Утром меня снова начал преследовать гнев Пельменного, кажется он на говно исходит, и вот я лежу, разглядываю потолок и думаю не послать ли его снова и еще поспать. Ладно, раз обещал, то надо, да и поскорее бы старый хрен нас покинул. Тут внезапно мне звонит тот чувак, которого я встретил около Медовухи, предлагает увидится, мол давно не виделись и как будет время, можно словится. Может быть, но мне сейчас не до этого.

Да и поесть надо, а то мутит. На глаза попалась ее кружка. А ведь с ней все могло получится. Аня-человек потрясающий, немножко лукавый и несчастный, в силу того, что постоянно влюбляется в чужих парней. Да, именно такой типаж вызывал у нее бурю в сердце, ей нравилось чувствовать себя награжденной вниманием тех, кто не должен был ее в принципе им озарять, но чувство что она более лакомая чем чужие подруги- этакий любовный паразит что ли, хрен пойми. Но когда такие отношения в итоге приводили к разрыву пары, так тут же стянутый парень переставал ее волновать, ибо он уделял ей все внимание, а она любила свободу и чувство неразделенной любви. А еще я переживал за нее даже после нашего расставания, она была очень хорошим человеком, когда мы встречались, все это было здорово и странно. Все как у людей, но когда как-то моя другая бывшая снова оказалась у меня в кровати после долгого разговора по телефону (я был пьян), а утром ушла, то было очень трудно объяснить Ане почему от меня пахнет незнакомыми ей духами. Просто та побрызгала меня в шутку, чтобы от меня не пахло бухлом, но Аня все поняла и сказала, что шел бы я куда подальше. И теперь эта кружка напоминает, как я спалился с запахом духов. А ведь я тогда кажется начал по-настоящему влюбляться в нее, но то было давно и не правда, и так глупо обосрался. Чертовы женщины, хитрее зверя не найти. Она сейчас консумом, по-моему, работает, да и хрен с ней, нафиг я на ее страницу вообще вчера заходил? (Опять воспоминаниями живешь, хватит уже- говорит мне Купец)

Пора ехать на Птичку. Птичка-это место где сбываются мечты, птичий рынок рядом со станцией метро Безымянка, где помимо покупки снегирей и других ушастых животных, можно приобрести все, от унитаза до антиквариата, а также краденных телефонов (причем без магазинных наценок, а также тут вам всегда подберут аксессуары) и других криминальных товаров, тут уже на вашу фантазию (если сильно захотеть…). Там мы и найдем псинку, только сначала надо пройти на входе через кордон ушлых ребяток, спрашивающих заветные слова-купить/продать? Это те, кто барыжит краденым, а учитывая, что город у нас большой, их бизнес не загнется. (Совет для тех, кто часто ездит в общественном переполненном транспорте- если хотите, чтобы у вас не тиснули кошелек или телефон, насыпьте в карман рыболовных крючков -действует безотказно- нечасто Пельменный шуткует)

По пути читаю очень забавную статью, мол – через 100 лет стран не будет – останутся только города. Мол сотрется понятие государства, и станет всеобщая глобализация, даже слова такого не припомню, а, это когда все едины, эсперанто там всякое. Типо люди поймут, что не стоит шкерится за забором, да и какой смысл этот забор оберегать, когда на территории твоего забора самые лучшие кусочки давно разобраны. А так весь мир-людям, бла бла бла… (Самое глупое, что может сделать человек – это попытки эволюцию остановить-говорит Революционер, думайте, развивайтесь. Уже сейчас у нас в голове информации больше, чем мы можем рассказать)

А он ведь по поводу информации прав так-то. Я столько фильмов и сериалов посмотрел, что если начну их пересказывать, то весьма так устану и все не вспомню толком. Что-то какую-то хрень я последнее время читаю, если честно.

О, паучьи дожди в Австралии. Нет, может кто жалуется на жизнь тяжелую, подумайте, в Австралии вас все время атакуют пауки, огромные мерзкие пауки, злые прыгающие пауки, которые если укусят, то помогут вам встретить своих праотцов раньше времени, и эти сволочи вас атакуют, когда вы в душе, в туалете, это подлые хитрые твари повсюду.

Рядом едут школьницы, погруженные в телефоны, они общаются перепиской и иногда вслух ведут диспут, кто из них больше шарит, кто больше топовый, что зашквар а чо годно. Обсуждают стелсинг (это когда парни во время секса тайно снимают презик). Надо распутать наушники, слушать это невыносимо.

В голове в это время идет спор Боярышника и Революционера, мол занятно посмотреть, что происходит в селах, когда показывают официальные новости. Потому что те села умирают, а в новостях крутят ну совершенно никак не связанное с этой ситуацией. Как топят дровами, которые бесплатные, но их людям все равно продают. Так и выживают. Как за 500р посадят пенсионерку, которой всего то на еду остается 1000р из пенсии. И это современная жизнь? Всеобщая глобализация? Пытаюсь не прислушиваться к их спору.

Вот собственно моя остановка, и чем скорее Пельменный успокоится, тем лучше, а пока он говорит какой должен быть щенок, окрас, порода. Бл*дь, эти щенки стоят что-то как-то слишком, может его семье беспородистого загнать? И к тому же выведение глистов и блох будет отличным уроком жизни для его детишек. (звучит много мата от Пельменного).

Щенков тут столько, что будь здесь какой-нибудь упоротый догхантер, то его бы удар хватил, ей богу. А какие забавные продавцы, на морозе все бойкие и у них нет тех показушных улыбок, как у продавцов из торговых центров. (Такие улыбки все больше становятся частью повседневного элемента маскировки российского человека помимо угрюмого лица-замечает Отважнослабоумный)

Ладно, щенок которого Пельменный хотел найден, и кажется у меня почти не осталось денег на проезд. Выходя с рынка, вдруг меня остановила бабулька, которая шуршащим голосом попросила взять котика, бесплатно, ничего не надо, котик хороший, просто она старая и ей недолго осталось, а котик один останется, вот и просит взять. Прохожу мимо, мне на самом деле куда важнее песика отдать семье покойного, и чтобы они меня ссаными тряпками не прогнали, а не слушать о каком-то котике. По пути делаю звонок одному старому знакомому Революционера, и чеканным голосом напоминаю *что совсем скоро день X, что мы идем до конца, и чтобы он еще раз все обдумал. И готовился*.

Господи, какой же это бред этот телефонный звонок.

Так вот, надеюсь семья Пельменного дома, иначе что-то я не особо горю желанием гулять по холоду с этим щенком, тем более он как-то странно пахнет, да и сам я их не особо люблю, особенно когда летом хав хав в три часа ночи. Я уже бывал около дома Пельменного раньше, когда я был более напуганным появлением этих голосов и был более сентиментальным, несколько раз ездил и издалека наблюдал за членами семей тех, кто это попросил, чтобы они еще разок посмотрели, но эти поездки быстренько прекратились, потому что в те моменты призраки кратковременно кидали меня в свои воспоминания, а это мало приятное зрелище.

Раз с деньгами было просто, то и сейчас должно быть так же, тем более меня мутит после вчерашней пьянки. Трубку домофона берет его жена, говорю то что хотел сказать Пельменный, то что знает только она. К сожалению женщина бросает трубку.

И что мне теперь делать? Лезть через забор? А заборы на Просеке это вам не просто какой-то дачный забор, его штурмовать надо конкретно так. Но знаете, лучше так, чем на мою работу ходить, кстати они мне названивали походу, но у меня мало желания что-то им объяснять. Пускай идут нахер с коллегами алкашами. И тут открывается дверь, стремительно выбегает заплаканная женщина, в одних тапочках и мчится на меня так, словно сейчас пырнет. Хорошо, что не было истерики, только расспросы, просто повторяю то что мне сказал Пельменный, рассказываю о пельменях и собственно, что в коробке, и так же что ее муж очень сильно ее любил и будет любить (импровизировал). Правда приходилось включать режим *меньше мата*, у меня этот режим не всегда работает. Она не верит, что ее павший в битве с Посейдоном (скорее проваренный) муж до сих пор где-то рядом, и тут она неожиданно спрашивает-Вы из битвы экстрасенсов?

Ага, прямиком оттуда, вот прям только что раскрыл дело Собаки Баскервиллей. Тихонечко так оставляю ее, ибо жена Пельменного снова плачет, прижимает щенка и мне по-хорошему надо бы поскорее сматываться, пока не начнутся еще расспросы, да и видеть чужие слезы мало приятно, плюс на улице еще и холодно. Чем холоднее, условия-тем суровея нация. Закаленней. Пельменный Царь едва слышно говорит *спасибо муд..* и кажется я смог ему помочь. Прощай, мне будет очень приятно что твои воспоминания (и чернуха в придачу) останутся в прошлом, хотя твоя смерть была напрасной, дороги у нас все равно в хреновом состоянии, и кто-то наверняка снова случайно повторит прыжок к Посейдону. Пока-Пока.

Следующим на очереди был Боярышник, во-первых, потому что его просьба была достаточно простой и выполнимой, а во-вторых еще мне его даже жаль было, он мужик неплохой, и если бы не деньги, то вторым бы ушел в неизведанное. А еще я потратил все деньги на пса, сел в маршрутку- а у меня не хватало 10 рублей. И меня посылали нахер, а в салоне никто не занял, может потому что я матом с водилой говорил. Вышел, сел на другую, там водитель тоже сказал нихера и вот даже в следующей маршрутке тоже никакая сердобольная женщина не добавила десяточку. Спасибо блин. Тут на глаза попадается бабушка божий одуванчик, вежливо прошу у нее мелочи, но она выдает мне монолог о том, что чужие среди нас и грядет, грядет!

Такс, понятно, у нее помешательство, она кричит мне вслед что спасутся только избранные и кричит кстати громко, удивительно сколько мощи в ее то возрасте. Иду домой, размышляя что мог бы и обычную дворняжку подобрать для семьи Пельменного, не мерз бы щас. Лежебока сказал мне в этот момент что надо ценить то что имею. Ага, он то температуры не чувствует, а у меня уже звенят бубенцы как на тройке резвой.

А придя домой, смотрю на монетку, покатившуюся из джинс когда я переодевался. Бл*дь- это были злоебучие 10 рублей, из-за которых я столько шел по этому злоебучему морозу. В голове кто-то смеется, а Боярышник говорит, что ходить пешком полезно.

Боярышник и другие целебные напитки

До того момента как стать Боярышником, Павла Сергеевича кто-то боялся, кто-то уважал, а кто-то в открытую презирал. Особенно в конце 80х. Все дело в том, что Павел Сергеевич был преподавателем одной из самых необычных дисциплин- научного коммунизма. Дисциплина, проложившая начало социологии, достаточно долгое время была почитаемой и уважаемой, но многие ее аспекты вызывали вопросы и споры, а спорящие это делали на кухне и достаточно тихо, ибо могли посадить. Боярышник преподавал, жил простой жизнью, пока после брежневского застоя, при Горбачеве, Павлу Сергеевичу очень не повезло. Кажущийся грозным и непоколебимым СССР окончательно проиграл холодную войну, экономику к тому же подкашивало, Афганская кампания и кризис социализма добивали страну, и все чаще и чаще студенты поднимали такие темы, от которых у внешне сдержанного преподавателя внутри бушевало и подгорал бугуртомометр. Абсолютно спокойно ему прямо в лицо говорили о утопичности коммунизма и ненадобности его предмета. Некоторые вообще в шутку писали стебные научные работы, чтобы доказать, что идеи "социализма" и "коммунизма" являются бредом, т. к. они основываются на заблуждениях и неприкрытой лжи, причинявшие людям боль и страдания, ибо они, одураченные и обезумевшие, начали уничтожать друг друга с неистовой яростью и верой в светлое будущее. О величайшем заблуждении, коим было якобы перенесение равенства на область экономической жизни общества, наиболее прямо связанное с материальной, естественной природной средой. В дикой природе равенства нет и быть не может, поскольку всякое эволюционное развитие предполагает выживание сильнейших организмов и истребление более слабых.

И вот прямо в лицо Павлу Сергеевичу, ухмыляясь, заявляют, что идея равенства позволяет бездарному жить за счет одаренного, эксплуатировать его. Раньше за такие слова можно было схлопотать весомый срок по очень нехорошей статье. А самое главное, что в душе Павел Сергеевич видел, что значит советское равноправие. Равенство всех перед законом? Конечно, так оно и было, скажете тут, у него у самого деда по доносу раскулачивали. Но он верил, что СССР еще может создать правовое государство, чтобы законы были справедливы, и чтобы судьба каждого человека зависела не от прихоти судьи и прокурора, а лишь от закона. А еще Павел Сергеевич особенно огорчали речи о методах навязывания коммунистического строя, то есть о революционной диктатуре пролетариата. Ведь вырвали рабочих и крестьян из царского гнета, пусть и какой ценой.

(А что такое диктатура? "Диктатура-это власть, опирающаяся не на закон, а на силу. Насилие – вот главное орудие власти замечает Революционер).

И вот те редкие студенты сидят и доводят его, рассуждая о том, имеет ли разница между диктатурами фашистской, пролетарской, бюрократической, военной? При всех этих диктаторских режимах всегда происходят насилие, репрессии, произвол и беззаконие.

Никак не мог поверить еще не состарившийся Боярышник в то, что слышал, да как посмели они сравнивать фашистов и коммунистов? Да, Хрущев перегнул палку в Новочеркасске. Да, пришлось скрывать Чернобыль, с облученными майскими демонстрациями. Да, Кронштадтское восстание 1921 г. пришлось утопить в крови (а та расправа была страшной). Да, были репрессии и лагеря смерти, были пакты о ненападении и расправы с теми, кто рапортовал о грядущей войне с нацистами и последующей кровавой мясорубкой с официально дружественной страной национал-социалистов. Железный занавес и подавления восстаний в дружественных республиках. Но какое государство построили, великое же государство! Человека в Космос отправили! (а миллионы загубленных жизней- это же пустяк, ошибки партии, съехидничал Антон Вертолетчик). Студенты язвят, обсуждая как в Самаре (бывший Куйбышев точнее) появились районы, построенные заключенными и как в тяжелые зимние годы их не успевали хоронить, и просто складывали на кладбище в районе участка Мехзавода.

Боярышник считал, что молодежь не видит заслуг, а только обличает. Вопят о том, что Самара благодаря коммунистам разрасталась на костях. Мол многоэтажки 1970-х годов постройки расположились на некрополе Иверского монастыря. (Кстати, хочется упомянуть что от того кладбища остался памятный камень Алабину, и то благодаря тому, что к нему бабы привязывали веревки и сушили белье. Общежития Медунивера тоже стоят на территории старого кладбища, проходящего как раз на границе ул. Гагарина. А если вас занесет на территорию спортивной площадки школы №16, то вы увидите могильные плиты. Раньше там располагался Никольский мужской монастырь, а сейчас от него остались только ворота из красного кирпича, стоящие на пересечении улиц Осипенко и Циолковского. Под памятником *Чапаеву в компании соратников* тоже были похоронены борцы революции. Под стадионом Динамо лежат мертвые. Бывает. Самое большое кладбище дореволюционной Самары, Всесвятское, так же было стерто с лица земли, его грандиозную территорию стали застраиваться в 1930-х.Чтобы уничтожить некрополь, был издан указ Горсовета «О реализации памятников, крестов, решеток и надгробных ценностей, и знаков в пределах городской черты» от 1930 года. Ныне там Железнодорожный район и торговый центр Гудок, при постройке которого выкапывали кости.)

Да, Павел Сергеевич прекрасно знал, что в 1925 году Иверский монастырь был закрыт, а в бывших кельях монашек обосновался советский пролетариат. И так образовался Рабочий городок. Населения того района работало на пивзаводе, ГРЭС и фабрики, где делали бочки. Павел Сергеевич вспоминал, как отец рассказывал о тех временах, как топили иконами буржуйку, как ребятнёй лазили по склепам, а взрослые мужики искали у мертвых чем бы поживиться. Коронки, нательные кресты, пуговицы и табакерки, причем *археологи* делали все это крайне небрежно, словно ковырялись на свалке. Кости и черепа просто кидали на пол, ища чем бы разжиться и опохмелиться. Времена были другие, а про уважение к усопшим пролетариат как-то и не задумывался. На одном склепе просто поставили туалет, выломали крышу и срали. Зато выгребную ямы копать не надо. Но не может молодежь понять, что рабочий-человек простой, страну требовалось поднять из пепла Гражданской Войны, и не думали они тогда, что туалет над склепом-это мерзость. А теперь ему язвят о Самаралаге. О том, как на узниках этого лагеря молодое Советское правительство в лице ГУЛАГа поставило эксперимент выживания в зимних условиях, заключенные вкалывали полуодетыми, кормили их хуже животных, а жили те несчастные в переполненных брезентовых палатках. Кричали в лицо о Безымянлаге. Вспоминали страшилки про баржи смерти. О застенках НКВД в Самаре на ул. Степана Разина, 37, где допрашивали и пытали, а после расстреливали в подвале. О казнях в тюрьме на ул. Арцыбушевской (и там тоже общежитие Медунивера). О том, что убитых хоронили не на кладбище, а в селе Гавриловаа поляна и Парке Гагарина (выяснилось, что раньше на месте парка были дачи НКВД, а заодно и полигоны-захоронения. Странное соседство, но чекист-человек суровый. Что когда в 80х бульдозер рыл котлован, срезав землю обнажились кости. Много костей. Что были подняты архивы, и оказалось, что весь парк – это не только отличное место отдыха, но и засекреченное кладбище несчастных, по тем или иным причинам нашедших здесь свое последнее пристанище. Говорят, что места захоронений помечались дубами, а дубов тех лет в парке очень много. Правда на это плевали, разбираться особо не стали и люди так и продолжали веселиться на покойных. Вы часто отдыхаете на кладбище? Кстати в парке был поставлен камень, на котором была высечена надпись: «Памятный знак установлен на месте захоронения жертв репрессий периода 30-40 годов. Поклонимся памяти невинно погибших». А в 2012 году памятник исчез. Оказалось, что городские власти его демонтировали, и на его месте возвели скульптурную композицию «Спас» в виде человека, держащего над головой терновый венец из колючей проволоки. Ведь следующим поколениям не нужно вдаваться во все подробности этой истории с переносом, да и вообще проще сказать, что скульптура памятна в целом, а расстрельных могил не было и все это выдумка. Не так ли?)

Студенты в открытую издеваются над ним, преподаватели всерьез рассуждают о погибших благодаря искусственному голоду крестьянах, причем пока они умирали, зерно экспортировалось на ненавистный капиталистический Запад. Коллективизация, превратившая в советских рабов тружеников плуга и серпа. Что с крепостным правом колхоз сравнить нельзя, ведь барщина была всего три дня в неделю. Бесплатные трудодни батрачества на государство, и обложенное налогами приусадебное хозяйство. Каторжный труд на лесозаготовках и прочих радостях жизни. Добровольные(принудительные) займы. Людоедство в голодающем Поволжье. Павел Сергеевич пытался спорить, доказывая, что перед всеми этими ужасами были 4 года Первой мировой и 3 года Гражданской, что голод был и при царских временах, а в Америке во время Великой Депрессии дела обстояли не менее плачевно и что ей была необходима Вторая Мировая Война. Но его не слушали. Говорили, что все это полная чушь, так как в магазинах дефицит сейчас и не найти туалетной бумаги, какая еще на хрен Великая Депрессия?!

А потом все окончательно рухнуло.

Процитирую одного безумного героя- в какой бы жопе не оказалась ваша жизнь, почти всегда можно вспомнить, когда она в эту жопосрань повернула, можно сказать что для Павла Сергеевича жопосрань наступила после путча ГКЧП, развала СССР и становления нового капиталистического государства. В угоду новым течениям, сменившейся ректор института указал ему на дверь, попутно припомнив его активную борьбу в былые годы с фарцовщиками.

Жена же, осознав грядущие перемены, потеряв источник дохода и льгот, постоянно требуя денег, послала его нах*й (не любила она его толком, приехала из провинции, а городская прописка и квартира ох как поднимали ее статус в глазах селян и семьи) выкинула вещи и сменила замки. А устраивать скандал и идти по судам он не решился. В те невеселые времена единственный человек, который ему пытался помочь-его сестра. По роду деятельности она была швея, а по роду занятий вне работы-употребляла водку, точнее распивала ее в огромных количествах. Павел Сергеевич безуспешно пытался устроиться в изменившейся жизни, и чем больше времени проходило-тем хуже становилось. После многолетней преподавательской деятельности была работа грузчиком, другая мелкая грязная подработка, и приходя домой грязный, с ноющей после мешков с картошкой спиной, на фоне всеобщего 3,14здеца, до этого непьющий человек запил. Очень трудно, когда все чем ты жил всю свою жизнь, поливают грязью со всех сторон, причем сам он был человеком тихим и незлобным, и чья психика потихоньку стала рушиться бутылкой. А спиваются и куда более сильные люди. Потому что, когда за мелкий прайс тебе становиться пох*й на происходящее вокруг- атмосфера вечного веселья и ухода от реальности затягивает.

Семейные посиделки с сестрой переходили в бухание с пахнущими за версту коллегами, от которых он получил прозвище Шатун. Уж больно нравилось им слушать по синьке его рассуждения о становлении марксизма-ленинизма по земному шару. Доступнейшей в то время была бормотуха и другие винно-водочные суррогаты, чьё качество становилось все хуже и хуже. Разбавленный технический спирт. Незамерзайка. Ален Делон не пьет одеколон, а бывший советский гражданин- да.

Так продолжалось долго, очень долго, пришли сытые двухтысячные, Боярышник работал грузчиком на какой то оптовой базе, пока в очередной попойке его сестра, обладающая многолетним стажем в распитии, по всей видимости перепила очередного собутыльника, чем подорвала его мужскую самооценку и получила колюще-режущие кухонным ножом (самое распространенное орудие смерти и по наше время). А Павел Сергеевич в это время валялся в соседней комнате, и даже будучи на бровях все это слышал. Он пытался ползти, но уснул. А наутро он очнулся у ментов в компании убийцы своей сестры, оказалось, что соседи вызвали милицию и приехав, они повязали всех, кто находился в квартире. Ох, видели бы как бывший преподаватель выбивал зубы, это то еще зрелище. О*****лившись от прибежавших на шум стражей галактики, заработал отбитые почки. Бывает. Ссал кровью. Потом похороны, суд, еще более страшное пьянство. И в тот момент, когда все окончательно как ему казалось рухнуло, на пороге оказались родственнички, сыгравшие с непрописанном по месту жительству *грязным алкашом* игру *Выкинь дядю на мороз*. И тут начинается та часть истории, когда Павел Сергеевич стал как мы его называем- Боярышником.

Оказавшись на улице, он особо и не паниковал, было лето, и он отсыпался после работы на овоще базе на лавочке, потому что привык спать там, где упал после пьянок и это было не впервой. Думал выкрутиться, обойдется, помогут старые приятели- но не вышло.

Его гнали ссаными тряпками практически все старые знакомые, в то время каждый почему-то старался помочь себе сам. На овоще базу выходить само собой перестал, началось наступившей осенью его мытарство по подъездам, правда из них постоянно гоняли и зачем-то били, хотя он не гадил и презирал тех, кто срал там, где спал. Вместо завтрака (а иногда обеда и ужина, потому что бухло было более необходимо чем хавчик) – пара глотков спирта, пил интеллигентно, разбавляя водой и закусывая тем что найдет. Побирался, называя удачные места *островами сокровищ*, но на них слетались более сильные и молодые, поэтому постоянно мигрировал. Замечал по выражению лиц, подадут или нет, мог с 5 шагов угадать настроение прохожих. Внутрь магазинов не пускали, хотя он честно пытался купить на свои кровные еду, и потому он по достоинству оценил выросшие как грибы после дождя киоски. А вот рынки старался избегать, там могли и повесить кражу, а то и просто отметелить по приколу. Когда заканчивались сигареты и поднимал бычок, вставлял его в бережно заворачиваемый в тряпочку мундштук, потому что опасался несмотря на маргинальный образ жизни подхватить какую-нибудь заразу. У всех свои тараканы. Знал, что, если сбить камнем замок с погребов, можно потом так неделями питаться, если удача улыбнется. Сдача стеклотары как хождение на работу.

Сначала он был бомжом одиночкой, потому что опасался всех и вся. Тем, кто живет группами, значительнее безопаснее, легче добыть пропитание и синьку. Да и бухать сложившейся компанией радостнее. Но они чаще всего оказывались крысами, обирающими конкурентов, да и боялся он отныне бухать с кем то, потому что по ночам слышал крики сестры и видел другие сражения опустившихся на дно маргинальных мушкетеров. Один раз видел жену, но она его не узнала, а он и не смог ей ничего сказать. Только в тот вечер выпил спирта неразбавленного и рыдал. Грязные теплотрассы, вшивые подвалы, вонючие свалки и помойки, пешеходные переходы как небезопасные, но доступные ночлеги, прогулки по паркам в поисках недопитого и несъёденного, постепенно человек ко всему привыкает. Менты поначалу забирали, а потом просто плюнули, был Боярышник безобидный и на такого бы повесить какой-нибудь висяк, да был среди их начальников его бывший студент, который не переносил его предмет, но где-то глубоко внутри сочувствовал и все понимал, оттого и не допускал поездки на зону своего бывшего преподавателя, уверенный, что несмотря на то что там кормят и тепло, его просто на просто убьют из-за мягкости характера и отсутствия жизненного опыта.

Кстати на улице дольше 2-3 лет не живут, но постепенно Боярышник научился жить и в таких условиях, правда нужно очень много пить, но еще больше надо пить зимой, когда трудно найти еду, все болит, так и еще холодно, и не согреешься пока не выпьешь столько, что не вырубишься, а проснувшись не вернёшься в реальность и пойдешь искать что-нибудь полезное-съедобное, тяжелее всего после сновидений, где он видел себя в прошлой, в сытой жизни.

Кстати, позже он даже нашел компанию более-менее спокойных люмпенов. Нашёл случайно, встретив как-то на помойке своего знакомого из прошлого. Разговорились, обнялись, и вот он боязливо идет следом за ним (в кармане держит отвертку на всякий случай), потому слишком давно не разговаривал с кем-то дольше 10минут (обычно собеседники-это менты). Компания та была так же обособленной, состояла из Катюхи- Путейщицы, Вити Светлого и собственно его знакомого Рязи. Обычно эти трое занимались сбором по помойкам еды и одежды, старались друг другу помочь, что в подобных ситуациях крайняя редкость, распили за знакомства какой-то вонючей гадости, закусили, разговорились.

Так собственно за всю свою жизнь Боярышник и встретил настоящих друзей. У них было свое место на теплотрассе, тепло и практично, и пара закрывающихся подвалов, где они раздобыли ключи- а хрен его знает. И вот, спустя некоторое время, в очередной раз все вместе распив пару литров *ле коктейля*, Боярышник перестает сжимать отвертку и слушает кто кем был в прошлой жизни. Витя Светлый был неформалом, бродяжничал и бухал с себе подобными, его родители еще как-то выдерживали его редкие заходы домой помыться да пожрать, а лишай и вши они даже пытались вылечить. Но когда он стал красть из дома, попросили вон. Побираясь, про гастролировал из Пензы в Самару, говорил, что знал многих известных ныне музыкантов, помнил аккорды, но гитару не держал уже лет восемь и в минуты вдохновения мычал мелодии и аккомпанировал себе воображаемыми запилами. Рязя работал на заводе, но был осужден за хищение, на которое пошел как он сам говорил ради дочери, болела она. Но после отсидки зек оказался нахер не нужен своей семье, его жена успела выйти замуж, что его и добило. Дочка уже выросла, про папку она знать не хочет, а у него жизнь под откос. Так и не оклемался.

А Катька Путейщица выросла во вполне благополучной среде, родители в ней души и не чаяли, но нравились ей рискованные парни. Умотала с одним, постепенно суженый сменился другим, и так пошло все по пиз*е. Работала раньше путейщицей, много бухала и постепенно опустилась. Зато знала где можно прихерится на железной дороге, а иногда у бывших коллег выпрашивала переночевать их веселой компании в стоящих на полустанках грузовых вагонах.

И вот в тот момент Боярышник не знал кто из них говорит правду, а кто врет, рассказал свою историю, разрыдался, да и решил остаться с ними. Правда, когда ловили собак отворачивался, жалко животинку было, но от похлебки с четвероногими не отказывался. Поздравляли друг друга с праздниками, рвали Катьке цветы с клумб, дарили кем-то выкинутую мягкую игрушку, иногда спали с ней, но все было как-то по-людски. Были у них и враги, которые зарились на территорию их помоек, но крепкий Разя ловко орудовал перед ними розочкой, и наглые обидчики оставались без археологических находок в мусорных баках. Катька-Путейщица называли таких геологами, а их самих аборигенами и хохотала беззубым ртом. Несмотря ни на что, старались особо не воровать, даже матом как-то и не общались. Этакая маргинальная интеллигенция, правда Боярышник побаивался Рязю из-за его уголовного прошлого. И знаете, постепенно Боярышник заметил, что и пить то он стал меньше, дабы не упасть в глазах друзей. У Катьки была язва, как раньше пить она не могла, а в глазах дамы каждый хотел выглядеть более-менее достойно. Сдавали бутылки, лом, вели задушевные разговоры. Даже опрятней выглядели, в баню ходить стали по праздникам (как их пускали, не понимаю!). Собак ловить перестали и думали обосноваться на каком-нибудь заброшенном лагере детском и там что-нибудь растить. А главное-прекратили жалеть себя. Наступили более сытые времена, люди стали лучше питаться и больше выкидывать. Но знаете, порой в магазинах продают такую гниль и тухлятину, замаскированную под нямку, что иногда вы за свои кровные питаетесь немного лучше бомжей, правда без червяков и явной гнили.

А потом их маленькая семья потеряла храброго Рязю, мечтающего чтобы их компания вообще перебралась в заброшенную деревню и там стала фермичать. Несмотря ни на что, он очень сильно любил детей, особенно беспризорников. Детей на улице становилось все меньше, страна крепла и детдома стали функционировать более эффективнее. Но все бродяги так же слышали, что беспризорных детей отлавливали ради проституции, а иногда еще хуже-ради органов. И как-то Рязя застал нечто подобное, говорили он вступился за малышей и был жесточайшим образом убит. Боярышник и его друзья тяжело оплакивали потерю, а потом еще и Витя Светлый исчез. Говорили, что он поехал на юга, кто то говорил что он вернулся домой, кто то видел его в Подмосковье, но его след окончательно потерялся в этой истории. А Боярышник и Катька, оставшись одни, сблизились, даже больше, заметно изменившись, он стал работать- его взял на свой страх и риск охранять дачный массив какой-то знакомый Катьки, и постепенно он принял человеческий облик. В их отапливаемой будочке была еда, их не гнали, а он честно выполнял свои функции, и вечерами они смотрели старенький телевизор, обнявшись по старинке чтобы было теплее. Он был счастлив, потому что выжил, потому что несмотря на все остался человеком, опуститься ведь очень просто, а подняться-невозможно, и он смог это сделать. По мотивам его жизни можно было бы снять фильм наподобие Выжившего, только плюс еще с драками бомжей!

Правда Боярышник все еще выпивал, но в разы меньше, вспоминая те жестокие дни, когда он был никем. И обязательно приносил своей любимой цветы. Так прошло немного спокойного времени, пока Катерина Валерьевна, которая около их сторожевой будочки разбила маленький садик и с любовью выращивала пионы, маки да другие цветы, подаренные ее новыми дачными подругами, тихо и неожиданно умерла от внезапно обострившейся язвенной болезни. Весь дачный массив воспринял это как личную утрату, многие и не знали, что эти тихие трудолюбивые старички раньше питались объедками и воевали с другими бомжами. Массив скинулся и на простенькое место, и на плохенькую ограду, а вот Боярышник снова стал много пить и по ночам выл. Он не мог понять, чем же он заслужил такую жизнь, ведь вымаливал свое преподавание студентам атеизма в храме. И понеслась, постепенно он снова стал опускать руки. Спал на кладбище, трезвел и опять заливал в себя огненную воду. Это продолжалось несколько месяцев, пока и на дачном массиве его попросили покинуть рабочее место в виду его бесконечного отсутствия, и вот он снова бродяжничает как спустя достаточное количество лет раньше. А учитывая, что в каждом ларьке продается настойка боярышника, а еще и по цене 15р за флакончик, он снова встал на путь, который ему казался раньше окончательно пройденным. Фанфурики быстро добили бы его, возраст не тот, но судьба распорядилась иначе.

Перенесёмся теперь в его воспоминаниях в ранее гордость Самары, а ныне грязную обшарпанную заброшку, выглядывающую из-за деревьев в центре самого большого и лучшего на свете Промышленного района-в кинотеатр Шипка. С его огромными голубыми стеклянными панелями, отражающими небо и однотипные здания. В советское время его открывал сам Эльдар Рязанов, а ныне культурный центр до того, как его законсервировали, был приютом для торчков, бомжей и исследователей неизвестного. Которые в фонтане перед ним устроили помойку, скидывая бутылки да мусор. Несчастный фонтан, да и граффити на нем довольно паршивые. И вряд ли в нем снова будет вода, а внутри кинотеатра будет пахнуть карамелью горячий попкорн. Там теперь пахнет горелым, ссаньем да плесенью, пожирающую остатки внутреннего интерьера. Знаете, очень колоритно смотрятся ухоженные клумбы, елочки да нах*р никому не нужный кинотеатр, бывшей визитной карточкой этого района. Так вот, одичавший Боярышник, напившись, проник внутрь с торца, осмотревшись, пошел туда где разносились голоса и веяло теплом- вниз по лестнице в одну из комнат около гардероба. Пока шел, рассматривал во что превратился его любимейший кинотеатр, перешагивал через груды мусора и резкую вонь, спустившись, обнаружил пару местных маргиналов около костерка, слово за слово, разговорились и стали пить, а что еще делать? Один был приезжий, звали Антоном, бродяжничал по области, второй был помладше, употребил до этого на крыше Шипки и под кайфом решил тоже спуститься и посидеть в тепле у костра.

И вот, сидят, греются, знакомятся, Боярышник решил с ними сесть потому что у него заканчивалось, и он рассчитывал на халяву, разговорились, угостились фанфуриком и парой глотков воды из озера в парке Гагарина, которую Боярышник заботливо набрал пока шел к Шипке, и тут Антон вдруг начинает рассказывать, как он работал в монастыре и что современная церковь – это сборище невежд и неудачников. Что церковная корпорация занимается тем же, чем и все остальные коммерческие предприятия: зарабатыванием денег. Но, ввиду того, что созидать что-либо наши попы не умеют, они заняты банальным обманом нормальных, доверчивых людей. Что работал как-то в одном монастыре, поведясь на рассказы о возможности поднять там баблишка. О том, как человек, мало-мальски не обременённый принципами, типа «поститься-молиться», уже будучи послушником монастыря, делает себе нехилый капиталец. Поведал он о том, как на самом деле в монастырях в основном работают только трудники-бомжи. Их заставляют за тарелку супа убирать, чистить, мыть. Строить ничего обычно не заставляют. Пользуются услугами наёмных рабочих, обычно таджиков. Они аккуратнее и не пьют! Если человек в монастырь приходит нормальный, в смысле не алкаш и не даун, то его трудничество заканчивается быстро, и он становится послушником. А уж, если у него есть мирское образование, скажем, бухгалтер-экономист, то и цены ему не будет. Начальство таких сразу примечает и тяжёлые работы они уже не делают. Конечно, стоит оговориться, что монастыри бывают разные, бывает, что во главе обители стоят идиоты, фанатики и извращенцы, которые не дают людям жить. Но обычно и начальников таких быстро выгоняют, ибо разваливать инфраструктуру церкви изнутри ни один епархиальный архиерей (если не совсем чокнутый или фанатичный) не позволит. Конечно, в монастыре есть свои мелочи, вроде неписанных правил поведения, обязанность ходить на службы, да и то далеко не на все, а когда «наберёшь вес», можно и вообще на все службы забивать. В общем, в монастыре жизнь намного легче, чем в миру. Ну, только баб нет. Хотя, кто сказал, что их нельзя иметь. На стороне. Как вы думаете, что лежит в основе пребывания человека в монастыре? Скажете вера? Нет! Вера – это обман, это сублимация. А сублимация чего? Ущербности! Ущербность, а вместе с ней раболепие, отрицание своего разума, невежество, а отсюда извращённое властолюбие, гордыня, почитание себя выше всех остальных – вот, что отличает неадекватного верующего, от нормального человека с верой. Сколько он знавал людей – монахов и мирян, одержимых православием головного мозга – их всегда отличало одно – все они, ещё в своей прошлой, светской жизни, отличались тем, что не умели, или не хотели думать своими мозгами, конформизм – их основное правило. Вчера славили КПСС – значит КПСС – это царь и бог, сегодня славим Христа и Кирилла, и нужно внимательно слушать что говорят те кто повыше. Эти люди, будучи ещё вполне адекватными в миру, попав в водоворот событий 90-х годов оказались выбитыми из жизни и стали искать себя в религии, кто в сектах, кто в РПЦ. Вообще, как хорошо сказал про веру А. Невзоров, она проверяется нехитрым тестом. В евангелии говорится о том, что истинно верующий может сказать горе – подвинься, и она подвинется. Что-то пока таких людей я ни разу не встречал. Всё только рассказы о том, что это постоянно делали где-то в Египте, в 4 веке, то есть очевидно, никогда. Но, как известно, все мы люди, и даже находясь в состоянии бомжа, человек обычно не теряет некоей гордости и самолюбия. Не лишена этого и церковь с её обитателями. Здесь же у людей развивается необычайное властолюбие, помноженное на уверенность в своей близости к божеству, притом рождающееся как сублимация личного ничтожества, убожества и неудачничества. Ведь последнее эти люди не перестают про себя понимать. Они понимают, что они никто. Многие из церковников просто разочарованы в своей жизни и понимают, что сломали её. Но, как известно, редкий человек готов признаться, что он дурак, признаться в этом даже себе самому, а на помощь ему приходит необычайно извращённое властолюбие и желание показать себя «святее» других. Вообще, вся монашеская жизнь – это желание послушника стать иеромонахом, желание иеромонаха стать игуменом, желание игумена стать митрополитом. Вообще, властолюбие и раболепие в церкви – это отдельная тема. Ибо попробуй не так посмотри на вышестоящего, не так подай свечку попу во время службы, тебе и поклоны влепят, и дадут понять, что ты полное дерьмо. Епископы – это боги на земле. Им можно всё. Епископ – это князь, с несколькими БМВ, Тойотами, Мерседесами, Ауди и прочими радостями жизни. К ним вкупе, несколько шикарных домов, прислуга, самолёты, естественно бесовские телевизоры – Интернеты, бани, сауны, попойки, а у некоторых и мальчики для утех. В общем, всё как у людей! Ходит такой епископ, посохом постукивает, на рабов своих покрикивает, все у него нелюди – один он Человек. В миру такие отношения были, наверно, только между крестьянами и князьями 500 лет назад. Конечно, мне могут возразить, что не все такие. Ну, может и не все, но большинство.

Боярышник изумлен данному монологу, и расспрашивает собственно кто его собеседник, слышит, что приехал тот с Новосибирска, работал там лаборантом, потом пытался устроиться в монастырь и позже отправился в Сколково, где позже был выкинут за ненадобностью.