Жизнь за царя. Григорий Распутин и Августейшая Семья

Говорили, будто Фотина явилась в куполе церкви, одетая в такую одежду, как бы для указания. Фотий, устроив такие хитоны, стал приглашать соседних девушек на молитву и приходящих щедро оделял деньгами.

Охотниц являлось все более и более; из военных поселений стали приходить почти все девицы. Эти сборища не обходились без непорядков. Молва и говор, полный ропота, несмотря на денежные раздачи, распространились по окрестностям и дошли до губернатора. Он лично хотел удостовериться в справедливости слухов и приехал во время вечернего правила в монастырь.

Но в это время ворота монастыря запирались, и губернатора не пустили. Губернатор сказал архиерею, для которого не могли не отпереть ворот, и последний положил конец этим собраниям. Графиня Орлова уговорила Фотия удалить Фотину, и он отправил ее в Федоровский Переяславский монастырь. Фотина, щедро наделенная деньгами от Фотия, уехала в монастырь.

Травля архимандрита Фотия продолжалась до самой его смерти. Подвижник умер в возрасте 46 лет. Его тело было положено в пещеру-усыпальницу возле церкви Похвалы Богородицы. Погребение Фотия было на девятый день. На похороны собрались тысячи человек. Многие годы к гробнице подвижника шли паломники со всей России. Тем не менее клеветнические слухи о нем продолжали распространяться. Многие из них впоследствии использовались масонами для травли св. Иоанна Кронштадтского и Григория Распутина.

Слово архимандриту Фотию

Записка убогого Фотия с 1817 по 1824 год против тайных обществ

1. В 1817 году убогий Фотий поступил законоучителем и настоятелем во 2-й кадетский корпус и действовал противу масонов, иллюминатов, методистов, противу Лабзи-на и прочих и разорвал связь духовных лиц и членов Синода с тайными обществами и масонами.

2. В 1818 году убогий Фотий действовал с опасностию для жизни противу «Сионского вестника» Лабзина, лож масонских, ересей и старался ход расколов их остановить.

3. В 1819 году убогий Фотий действовал противу ересей, расколов, масонов, Лабзина, Хвостовой, Татариновой, секты лжепророков и противу всех книг, издаваемых против веры и правительства.

4. В 1820 году убогий Фотий действовал также и за проповедь, говоренную: Бога бойся, царя чтите – 27 апреля; от тайных обществ чрез действие Тургенева неизвестно как, но был удален в самый разоренный монастырь, дабы гладом и скорбию уморить его.

5. В 1821 году убогий Фотий, будучи в Деревяницах в Новегороде, действовал на тайные общества в Санкт-Петербурге и Москве через преданных ему во Христе.

6. В 1822 году убогий Фотий действовал противу Криднер, Татариновой и всех масонов. Был вызван в Санкт-Петербург, познакомился с князем Голицыным и прилагал все средства обратить его на правый путь. Жил около 4 месяцев, уча правоверию, и все ереси, расколы, секты и общества обличал в книгах и в людях и всячески Голицыну внушал на словах и в письмах, дабы он перестал секты поддерживать, но старался бы их уничтожить.

7. В 1823 году монастырь Фотия был сожжен огнем и действие его остановилось; но все ему было доносимо в Новегород.

8. В 1824 году убогий Фотий 1 февраля был вызван в Санкт-Петербург для действия за церковь, веру и спасение царя и отечества. Приехал, начал действовать против еретика и вольнодумца Госнера, его секты, всех ересей, расколов, замыслов, под видом религии распространяемых в книгах, и всячески открывал князю Голицыну, дабы он донес царю. Тихо действовал Фотий до сего дня по присяге, по любви к царю, верою и правдою служа и Богу угождая. Ему же буди честь и слава вовеки. Аминь. 1824 года июня 17 дня.

Последние беседы архимандрита Фотия с князем Голицыным о революции (1824)

1823 года, апреля 23 дня, в день Св. Великомученика Георгия князь Александр Николаевич Голицын восхотел видеться с архимандритом Фотием и пришел к нему (Фотий жил у графини Орловой-Чесменской, у которой князь часто бывал. – О. П.). Вот, между прочим, почти два года Фотий, увещевая его отстать от заблуждений, начал говорить так: «Умоляю тебя, Господи ради, останови ты книги, кои в течение твоего министерства изданы противу церкви, власти царской, противу всякой святыни, в коих явно возвещается революция, или доложи ты помазаннику Божию». Но он, князь Голицын, отвечал: «Что же мне теперь делать? Все университеты и учебные заведения сформированы уже для революции». Я ему сказал: «Ты яко обер-прокурор сперва, а теперь министр духовных дел и просвещения, мог бы уже исправить». И сказал князь Голицын: «Не я, а государь виноват, который, такого же духа будучи, желал». Я же сказал князю Голицыну: «Но я тебя уверяю, что можешь еще остановить». Но князь Голицын сказал: «Поздно уже остановить, все уже в большой силе». Видя ложь и дерзость князя Голицына, я дивился; пожалел о том, что два года напрасно употребил и решился больше не видеться с князем, яко с врагом святой церкви и государства.

25 апреля 1824 года, в час пополудни, возжелал еще видеться с Фотием князь А. Голицын и приходит он к Фотию. Сей стоит у святых икон; горит свеча; святые тайны Христовы предстоят: Библия раскрыта (Иер. 23 гл.) входит князь, и образом яко зверь рысь является (Иер. Гл. 5, ст. 6), протягивает руку для благословения. Но Фотий, не давая благословения, говорит тако: «В книге «Таинство Креста» под твоим надзором напечатано: духовенство есть зверь (т. е. антихристов якобы помощник), а я, Фотий, из числа духовенства есть иерей Божий, то благословить тебя не хощу, да тебе и не нужно оно». Князь Голицын сказал: «неужели за сие одно?» Фотий сказал: «и за покровительство сект лжепророков, и за участие в возмущении противу церкви с Госнером; и вот на них с тобою слова Иеремии гл. 23: прочти и покайся!» И сказал Голицын: «не хощу читать»; и, с презрением ко святым взглянув, отворотился и сказал: «не хощу твоей правды слышать». Фотий же сказал: «если б ты был премудр по писанию, послушал бы ты обличения и покаялся бы, но как ты все попираешь и не хощешь покаяться, то поразит вас Господь. И предстану на Страшном суде с тобою пред Господа, и все слова мои будут тебе во обличение и во осуждение. Молю тя, покайся, отрекися от лукавых пророков, подобных Госнеру». С омерзением и злобою отворотился князь, побежал вон без благословения, хлопнув дверьми. Фотий же, отворив двери, вслед воззвал громко: «если ты не покаешься, что зла наделал церкви и государству, тайно и явно, и все сполна не откроешь царю, то не узришь царства небесного и снидеши во ад»[33 - Русская старина. 1895, декабрь. С. 233–234.].

Об иллюминатах (1824)

План разорения России и способ оный план вдруг уничтожить тихо и счастливо

Есть в Европе в немецких землях и в других народах секта иллюминатов – злейший раскол, инде даже под именем истинных христиан называющаяся, иначе сказать, есть общество антихристово, скопище из всех сект…

Цари всех времен грядущих да увидят, что до сего заблуждения и в сии сети пагубные ввели царя Александра императора, кроткого, мудрого, благонамеренного, любимцы его друзья по двору и особенно князь Голицын, совершеннейший еретик, так сказать, богоотступник… Бывый сперва самый приближенный к сердцу цареву… родом из духовных, Сперанский, государственный человек, также виною нововведенных ученых обществ и книг нечестивых многих.

Остается только ждать 12 годов, то вышеозначенное общество, верующее в Антихриста, общество карбонариев всячески старается к 1836 году сделать приуготовления, якобы к учреждению единого царства Христова.

Ибо в 1836 году замысел есть, что уже все царства, церкви, религии, законы гражданские и всякое устройство должны быть уничтожены и должна якобы начаться какая-то единая в сем мире новая религия – едино стадо, единое царство, и должен быть якобы един какой-то царь, коего столица предназначается в Иерусалиме. По мечтанию общества сказуется, что якобы тот царь будет Христос. Это всегубительный пароль! Но скопище разбойническое под именем истинных христиан, считая прелесть и обман за истину, всеми средствами силится разрушать все религии, расстраивать устройства государств, испровергать власти властями, вооружить христиан друг против друга, вводить всякие новости, учреждать конструкции и через все то разливать всюду дух революционный для того, чтобы все христианское и государственное омерзить и через то заставить всех принять единое царство, единого какого-то царя-самозванца. Для сего все к тому направляется под видом добра и религии во всех царствах. Так-то сатана и диавол многих воодушевил и прельстил на зло.

Имущие разум Божий ясно все то зрят и неутешно рыдают.

Се, горе великое грядет!

Блажен, кто возьмет меры предосторожности! Время еще не ушло. <…>

По влиянию сего общества, особенно слывущего под именем иллюминатов, на весь мир, из числа комиссионеров, от сего общества посланных для замыслов всюду и в России, есть особенно еще в живых Родион Кошелев.

Он в России есть глава под видом набожности злых направлений в религии и государстве, яко иллюминат и клятвенный враг престола и алтаря.

Он поймал в руки кн. Голицына, прельстил его под видом набожности все делать для предустановленной цели; а дабы, совокупно действуя, родить реформу, конституцию и, так сказать, раскопать основы церкви, подрыть тайно и неприметно престол самодержавия и довести до того Россию, дабы она не только не могла, расстроясь, противиться учреждению всемирного какого-то царства, но дабы завлечь ее даже и в пособие к тому паролями разными…[34 - Русская старина. 1895. Август. Т. 84. С. 184, 197, 198.]

Глава 6. Поношение св. Иоанна Кронштадтского. – Преследование старца Варсонофия. – Поругание святынь

В конце XIX – начале XX веков масонские ложи ведут организованную травлю великого русского святого Иоанна Кронштадтского. Всенародно почитаемому старцу масонские клеветники в таком же масштабе, как впоследствии Г. Е. Распутину, приписывают все возможные грехи и проступки – аморальный образ жизни, беспорядочные связи с женщинами, любовь к роскоши и сребролюбие и, наконец, даже создание особой еретической секты иоаинниток.

Генератором клеветы на святого стала либерально-масонская печать, и прежде всего возглавляемый масонами журнал «Вестник Европы»[35 - Руководители его в разные годы – М. М. Стасюлевич, М. М. Ковалевский, К. К. Арсеньев, Д. Д. Гримм – были членами ордена «Великий Восток» Франции.]. В 11—12-м номерах этого журнала за 1891 год был опубликован пасквиль писателя Н. С. Лескова «Полунощники», в котором он пытался очернить старца, выполняя заказ масонов «низвести с пьедестала народности «народного святого»». Почему Лесков взялся за этот пасквиль, сейчас понять трудно. Возможно, сказалась обида за то, что Иоанн Кронштадтский справедливо критиковал другое пасквильное произведение Лескова «Мелочи архиерейской жизни», вышедшее в масонской газете «Новости» (1878). В «Полунощниках» святой представлялся в виде аморального сектанта, имеющего двусмысленные отношения со своими почитательницами.

Клеветнические утверждения и намеки Лескова принимались на веру и распространялись среди либерально-масонской и левой интеллигенции. Левые историки из этой клеветы делали «научные» выводы. «На легковерии темной мещанской и крестьянской массы, – писал большевистский историк Н. Никольский, – организаторы секты (иоанниток. – О. П.) и сам Иоанн Кронштадтский грели руки и имели весьма приличные доходы»[36 - Никольский Н. История русской церкви. М., 1983.].

На самом деле св. Иоанн Кронштадтский не только не поддерживал некоторых экзальтированных своих почитательниц, но решительно порицал их. Как свидетельствует писатель Б. К. Зайцев: «В просвещенном обществе (довоенном) к о. Иоанну было неважное отношение. Общество это далеко стояло от религии и духовной жизни. Оценить редкостное и поразительное в о. Иоанне оно не могло. Предубеждение говорило, что ничего такого вообще быть не может, все это лишь для невежд. И не без высокомерия указывалось, что вокруг него всегда какие-то кликуши – о. Иоанн не весьма благополучен, от него отзывает изуверами и изуверками».

«Иоаннитки – это последовательницы секты, считавшей его за Спасителя, вторично сошедшего на землю. О. Иоанн не давал им причастия. «Проходи, проходи, – говорил он, – ты обуяна безумием, я предал вас анафеме за богохульство». Но отделаться от них не так-то было легко. Они, как безумные, лезли к чаше, так что городовым приходилось их оттаскивать. Мало того, при каждом удобном случае они кусали его, стараясь причаститься каплей его крови!

Он обличал их публично в соборе и предавал отлучению – ничто не помогало. Они доставляли ему много горя и неприятностей и давали повод к несправедливому осуждению его самого. Неодобрявшие его не видели или не понимали того огромного, что он делал, а крайности психопаток подхватывали, раздували. Но его глубоко любили и почитали самые здоровые, обычные люди (иоаннитки были, конечно, исключением). В общем, он был народный герой, «свой», «наш», хотя и ходил в шелковой рясе, и носил ордена, и нередко разъезжал в карете (разумеется, в «доброхотной»).

Русская природа очень сильно была в нем выражена, эти голубые глаза действовали неотразимо, – горели любовью и молитвой. О. Иоанн являлся своего рода «Николой Угодником», ходатаем и заступником, к нему можно обратиться в горе, беде, в болезни – он поможет. Недаром всюду, где он появлялся, собиралась толпа»[37 - Сурский И. К. Отец Иоанн Кронштадтский. М., 1994. С. 101–102.].

Масоны не могли простить святому его широкой популярности и авторитета в народе. Его бескомпромиссные обличения иудейских сектантов, масонов и революционеров каждый раз вызывали с их стороны новую кампанию лжи и клеветы, в которой принимала участие вся либерально-масонская и левая печать. Как подвижник Иоанн Кронштадтский был глубоко почитаем царской семьей, неоднократно встречался с государем. Есть все основания полагать, что если бы св. Иоанн Кронштадтский прожил дольше (он умер в декабре 1908-го), то не Григорий Распутин, а он стал бы главным объектом нападок антирусских сил в предреволюционный период.

Невозможно перечислить все случаи клеветы и поношений, которым подвергались подвижники православия в конце XIX – начале XX века. За поддержку опубликования Сионских протоколов была развернута клеветническая кампания против священномученика Владимира, митрополита Московского и архиепископа Никона Рождественского.

За благословение духовных трудов С. А. Нилуса клевете, поношениям и гонениям подвергся святой оптинский старец Варсонофий. Его вынудили покинуть Оптину пустынь. Незадолго до смерти св. Варсонофий «передал земной поклон Нилусам, говоря, что они вместе с ним пострадали за одно и то же»[38 - Нилус Сергей Александрович. Жизнеописание. М., 1995. С. 176.].

Поругание христианских святых и подвижников сторонниками иудейских сект и масонами не прекращалось. Причем это делалось в условиях, когда за такой поступок полагалось серьезное уголовное наказание.

В законе Российской империи о преступлениях против веры глава первая «О богохулении и порицании веры» гласила: «Кто дерзнет публично в церкви с умыслом возложить хулу на славимого в Единосущной Троице Бога или на Пречистую Владычицу нашу Богородицу и присно-Деву Марию, или на честный Крест Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на бесплотные Силы Небесные, или на Святых Угодников Божиих и их изображения, тот подвергается: лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу на время от двенадцати до пятнадцати лет.

Когда сие преступление учинено не в церкви, но в публичном месте или при собрании более или менее многолюдном, то виновный приговаривается к лишению всех прав состояния и к ссылке на каторжную работу на время от шести до восьми лет»[39 - Лютостанский И. Указ. соч. Т. 1. С. 264–265.].

Тем не менее известны возмутительные случаи богохульства иудеев в публичных местах. Исследователь иудаизма И. Лютостанский, в частности, рассказывает о событии, происшедшем в больнице г. Сувалок в октябре 1913 года. В этот день здесь были назначены три операции под хлороформом. В операционной собрались почти все врачи больницы. Во время операции, которую делал врач-христианин, стоявший рядом с ним врач-иудей Райгродский завел диспут о христианской религии и начал разговор об Иисусе Христе, святых угодниках и Николае Чудотворце. При этом он допустил крайне оскорбительное ироничное богохульство против Божественности Иисуса Христа и святых угодников в таких выражениях, какие христианину отвратительно и прискорбно было бы повторить изустно, а тем более выразить это на бумаге. Врач Райгродский богохульствовал при поддержке двух своих коллег, врачей-евреев, Шеймана и Натансона, которые поддерживали Райгродского громким хохотом и подмигиванием. Оппонентом против богохульства был христианин врач Бакиновский; как верующий человек он протестовал, поднимая сжатые кулаки. Поддерживали протест против Райгродского христианин врач Нецюнский и врач Шукевич. Молчаливыми слушателями были: старший врач Ноневич, Сакель и смотритель больницы Мельников; фельдшер Тиленда, помощник его Рейхард; служители Юзеф, Лис, Казимир Якубовский и две женщины-служанки.

Начатый иудеями диспут в операционной чуть не закончился рукопашной. Затеяв богохуление во время операции, иудеи подвергли серьезной опасности жизнь оперируемого человека, который только чудом остался жив. История эта имела широкий резонанс по всей России, вызвав волну протестов со стороны христиан.

Часть II. Дороги Святой Руси

Глава 7. Начало пути. – Загадка рождения. – Слабое здоровье. – Крестьянская жизнь. – Духовное пробуждение

Григорий Ефимович Распутин родился в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии 10 января (ст. ст.) 1869 года.

Загадки жизни Григория Распутина начинаются с года его рождения. В Советской исторической энциклопедии и в большинстве других советских изданий годом рождения Распутина считается 1864-й или 1865-й. Ни один советский историк не удосужился заглянуть в метрические книги церкви села Покровского, где родился и провел большую часть своей жизни этот человек. Правда, книги эти сохранились не все, но есть полная подборка сведений о родившихся, умерших и вступивших в брак с 1862 по 1868 год[40 - Тобольский филиал Государственного архива Тюменской области (далее – ТФГАТО). Метрические книги Слободопокровской церкви Ярковского района.]. Листая эти ветхие, подпорченные жучком и влагой книги, прежде всего сталкиваемся с записью от 21 января 1862 года о бракосочетании «Покровской слободы крестьянина Якова Васильева Распутина, сына Ефима Яковлева, 20 лет, с девицей Анной Васильевой, дочерью деревни Усалки крестьянина Василия Паршукова, 22 лет». Это родители Григория Ефимовича Распутина. Фамилия Распутиных встречается в книге многократно. Всего в селе Покровском живет 7 семей, носящих фамилию Распутины. Кстати говоря, фамилия эта встречается в Сибири довольно часто и происходит от слова «распутье», что, по словарю Даля: «разъездная дорога, развилина, развилы пути, место, где сходятся или расходятся дороги, перекресток». Люди, жившие в подобных местах, нередко получали прозвище Распутьины, впоследствии превратившееся в фамилию Распутины.

По церковным книгам 11 февраля 1863 года у Ефима Яковлевича и Анны Васильевны рождается дочь Евдокия, которая через несколько месяцев умирает. 2 августа 1864 года у них рождается еще дочь, которую они, как и умершую, называют Евдокией, но и она прожила недолго. Следующее рождение в семье Ефима Яковлевича Распутина занесено в книгу 8 мая 1866 года – родилась дочь Гликерия, тоже умершая через 4 месяца «от поноса». И, наконец, 17 августа 1867 года у Распутиных родился сын Андрей, которому тоже не было суждено жить. В 1868 году в церковной книге нет записей о родившихся в семье Е. Я. Распутина. Таким образом, согласно церковным книгам Григорий Распутин не мог родиться в период с 1863 по 1868 год. Более поздние метрические книги в Покровской церкви не сохранились, но зато остались заполненные бланки Всероссийской переписи населения за 1897 год[41 - ТФГАТО, ф. 417, оп. 2, д. 1951, л. 171.] согласно которым Григорию Ефимовичу Распутину в этом году 28 лет. Перепись велась очень тщательно, и поэтому можно считать установленным год рождения Распутина – 1869-й.