Битва за Россию

– Кого вы считаете главным виновником случившегося? Кому и почему это было нужно?

– Решение об убийстве Царской семьи и вообще династии Романовых было принято Лениным и Свердловым, тогдашними руководителями Совнаркома и ВЦИК. Как реальные политики, они понимали, что их власть не носила законного характера, а была захвачена путем военного переворота, причем при условии довести страну до Учредительного собрания. Ведь недаром вплоть до начала 1918 года их правительство называлось Временным рабоче-крестьянским правительством. Первое заседание Учредительного собрания показало, что большевиков поддерживало не больше четверти населения, и тогда собрание было разогнано, а прилагательное «временное» исчезло с названия большевистского правительства. Вот тогда и встал вопрос об убийстве последних законных представителей государственной власти, и недаром первым был убит Михаил Романов, так как он отрекался от престола временно, до решения Учредительного собрания, и поэтому мог законно претендовать на власть.

Убийство Царской семьи было организовано и исполнено людьми, патологически ненавидевшими Россию, ее святыни, считавшими, что русский народ живет не так, как надо жить, теми самыми, которые потом разрушали русские церкви, жгли русские иконы и книги.

– Большинство исполнителей казни – молодые люди. Наверное, это не случайно? Как вы считаете, не могут ли в наше время определенные круги увлечь своими деструктивными идеями, использовать молодежь в качестве разрушающей и громящей силы? Можно ли этого избежать? Не кажется ли вам, что, протестуя в своей книге против насилия, вы, в некотором смысле, невольно оказываетесь в числе провоцирующе-катализирующих факторов, способных породить ответное насилие?

– Значительная часть современной молодежи в духовно-нравственном смысле незрела и инфантильна, у многих отсутствует чувство ответственности и долга. По законам Древней Греции таким людям не давали избирательного права. Действительно, лишенная духовных ориентиров молодежь становится игрушкой в руках экстремистских элементов различного толка.

Но я не могу согласиться с вами, что, мол, книга может оказать провоцирующее влияние на развитие экстремизма. Воспитать полноценного человека можно только на полной, а не усеченной правде, на положительных, притягательных примерах из жизни его предков, а также на доказательстве омерзительности зла, убийства и преступлений.

В случае убийства Царской семьи важно показать, что убийство это было организовано и совершено неполноценными, патологическими типами, достойными презрения, которые не только принесли несчастье многим людям, но и сами не могли испытать настоящего счастья. Они не умели ни работать, ни любить, ни отдыхать. Ненависть, подозрительность, неспособность к нормальным человеческим контактам, духовная импотенция – вот что характеризует этих людей. Все богатство жизни было для них тайной за семью печатями, и единственное, что они могли создать, это – ГУЛАГ. Став преступником, ты проигрываешь жизнь – вот что надо сказать молодежи. Никто из цареубийц не прожил счастливую жизнь, все они так или иначе плохо кончили.

Когда мы дегероизируем этих типов, покажем, что это не герои, а мерзкие подонки, люди под нижней планкой человеческой культуры, мы подорвем одну из духовных основ насилия.

…Как известно, Временное правительство, а потом большевики готовили суд над Николаем и его окружением… Но, разобравшись в материале, поняли, что настоящий гласный суд над Николаем не принесет им политического капитала, а, наоборот, подорвет их позиции. «Компромат» на царский режим, который собирала комиссия Временного правительства (он был в 1920-е годы опубликован), показывает слабость власти, борьбу амбиций и интересов в окружении Николая, но никак не позволяет расценивать его как преступника…

– Как вы оцениваете прошедшие 70 с лишним лет для Советского Союза и России? Ваше мнение о дне сегодняшнем советского, российского и русского народов?

– Образно говоря, если мановением волшебной палочки оживить все то, что было убито, погублено, изгнано, уничтожено, сломано, разрушено в годы большевизма, то рядом с уже существующей страной можно было бы создать такую же страну – с городами и селами, фабриками и заводами, монастырями и храмами, усадьбами и музеями. Страну с народом, по численности равным населению Западной Европы. Страну, духовно-нравственный и культурный потенциал которой был бы неизмеримо выше того, что мы имеем в нашей реально существующей державе. Такова трагедия России, такова трагедия всей мировой цивилизации.

Многие, например, не знают, что перед революцией Россия по уровню экономического развития входила в первую пятерку развитых стран, имела конвертируемую валюту и самые высокие темпы экономического роста. А сегодня наша страна отброшена примерно на тридцатое место, наш рубль не принимается, темп экономического роста имеет отрицательный знак. Такова цена разрушения самобытной российской модели развития.

– Ваше отношение к политическим деятелям, пришедшим после Февральской революции. Кто и куда должен был, на наш взгляд, повести народ?

– Анализ исторических материалов того времени показывает, что на начало февраля 1917 года в России был только один по-настоящему выдающийся государственный деятель, работавший на победу и процветание страны, – это император Николай Второй, но он был просто предан (недаром в своем дневнике он писал в день отречения: кругом измена, трусость и обман). Остальные политические деятели больше думали не о России, а о своих личных и групповых интересах, которые они пытались выдавать за интересы России (поэтому доверия к ним не было). В то время спасти страну от развала могла только идея монархии. Она была отвергнута этими политиками, и тем самым была предрешена их судьба как российских государственных деятелей, они «вылетели за границу». Страна потеряла свою ось, наступила анархия, и, когда власть мог захватить всякий, кто имел несколько тысяч вооруженных людей, на арену вышли большевики…

– Членом какой партии вы являетесь? Какие вам духовно близки?

– Я не отношу себя ни к какой партии. По общественным взглядам мне ближе всего программа Солженицына, сформулированная в статье «Как нам обустроить Россию».

– Могла ли Россия обойтись без Октября? Какие альтернативные линии, варианты развития были?

– Октябрь и его последствия, плоды которого мы пожинаем до сих пор, – величайшая трагедия для России. Я считаю, что у нас не было исторической неизбежности попасть в яму, которая называлась «Октябрь». Но яма, конечно, была задолго до 1917 года. И при известных исторических обстоятельствах мы могли обойти ее стороной.

Что касается вариантов развития, то они, разумеется, были. Каждая страна имеет самобытный путь развития, обусловленный историческими, национальными и географическими особенностями. Не являлась исключением и Россия. Ее самобытность определялась общинно-артельной моделью хозяйственного и культурного развития, характеризовавшейся преобладанием духовно-нравственных начал жизни над материально-вещественными. «Идеализму» этой системы экономически способствовало изобилие земель, лесов и других природных ресурсов. Западноевропейская модель развития отличалась от российской преобладанием в общей системе общественных ценностей материально-вещественных элементов. Экономически это было связано с острым недостатком природных ресурсов, перенаселением этих стран, жесткой конкурентной борьбой. И если в России многие жизненные ценности народа формировались вокруг принципов трудовой демократии, взаимопомощи, нестяжательства, то во многих странах Западной Европы такой осью стали индивидуализм, конкуренция, бюрократизация социальных структур. Каждая национальная модель была самоценна (не лучше и не хуже другой) и имела свое объяснение в тех условиях, в которых она родилась и возникла. И было бы хорошо, если бы эти системы развивались каждая по-своему, не подавляя, а взаимно обогащая друг друга.

Однако в России, как я уже говорил, получилось так, что большая часть правящего класса и интеллигенции воспитывалась на понятиях и представлениях, заимствованных у Запада, и оценивала отечественную жизнь по меркам западноевропейской цивилизации. «Если во Франции или Англии нет общины и артели, то зачем они в России? – спрашивали они и сами отвечали: – Да это, верно, признак отсталости». А раз так, то от этих отсталых архаичных форм надо скорей избавиться и идти общим путем западноевропейской цивилизации. Вот на этих представлениях, как из одного корня, выросли и российские либералы, и российские социал-демократы. Представители каждого из этих двух «растений» обвиняли народ в темноте и отсталости, желая облагодетельствовать его – одни на основе импортных программ, другие – на основе «гениальных» утопических (впрочем, в своей основе тоже импортных) планов. А народ хотел расти из собственного корня, жить в привычных для него общинно-артельных условиях. И либеральный, и социал-демократический пути одинаково вели к обрыву, что и показала наша дальнейшая история.

Осью большевистского режима являлось отрицание самобытных основ, традиций и идеалов, всего национального потенциала как русского, так и других народов России. Именно это определило его бесплодие и гибель. Народ ценой неисчислимых жертв и потерь перемолол этот антинациональный, антинародный режим и сегодня отторгает его. А на повестке дня, как и в начале ХХ века, главный вопрос, только обостренный до крайнего предела, – о возвращении к народным основам, традициям и идеалам, национально-культурном возрождении народов России.

Беседовал Левон Оганджанян

Величайшие преступления XX века[6 - Интервью газете «На страже». 28.02.1991.]

– Олег Анатольевич, что побудило вас взяться за частное расследование обстоятельств убийства Царской семьи и их близких?

– Неудовлетворенность выводами авторов некоторых статей, в частности, в журналах «Огонек» и «Родина», в которых по сути дела это преступление оправдывается с позиции некой исторической неизбежности, мол, такое время было.

Кровавое злодейство, садистское уголовное убийство невинных женщин и детей называется казнью: садисты, убивавшие людей, потом хладнокровно засовывали в свои карманы их кольца, часы, портсигары и т. п., объявляются борцами за идею.

Надо осознать, что убийство Царской семьи является самым страшным и зловещим преступлением ХХ века, преступлением против русского народа. Отсюда идет начало величайших бедствий нашей эпохи – красный террор и фашизм, массовые уничтожения людей и оболванивание народов, ГУЛАГ и гитлеровские лагеря смерти. В этом убийстве существа, которых вряд ли можно назвать людьми, перешагнули ту черту, которая отделяет человеческое от нечеловеческого, культуру от царства диких зверей, милосердие от зла, уничтожили святыни великого народа, взорвали его точку опоры, за чем последовало сползание великой страны в бездну хаоса и анархии, потянувшее за собой цепкую реакцию других мировых преступлений.

– Действительно ли нужно было убивать Царскую семью?

– Этот вопрос, на мой взгляд, неправомерен. Это все равно, что задать вопрос, нужно ли сегодня убивать английскую королеву или японского императора, которые и по сей день благополучно правят, являясь символом незыблемости государственных устоев, порядка и стабильности. Для многих поколений россиян царь был олицетворением Родины, Отечества, национального единства. В народном сознании царь именовался «батюшка», «отец», и не в административном смысле рабского подчинения, а в смысле высшего духовного авторитета. Кстати, при царе экономика была крепче, чем сейчас. Рубль как валюта ценился дороже доллара. Россия не только себя кормила, но и снабжала другие страны.

Не будь этого убийства, Гражданская война носила бы менее жестокий характер, а успокоение страны наступило бы быстрее. Убийство Царской семьи – это бензин, которым стали заливать костер. Он и сегодня еще не погас. Подобного зверства не знала мировая история. Детей накалывали на штык. Женщин кололи так, что штык через тело застревал в полу. А потом тела сжигали!

– Существует версия, что не все члены Царской семьи были уничтожены. Вам что-то по этому поводу известно?

– Документы и материалы, которыми мы располагаем, не позволяют сделать вывод, что кто-то спасся. Однако нам известно много легенд, которые ходят в разных районах страны. Мол, встречали царя в виде странника или человека, похожего на покойного наследника Алексея. Все эти легенды рождены чувством сиротства (отца убили!), которое возникло в родовом сознании народа, надеявшегося на чудо.

– Кто конкретно был заинтересован в убийстве царя и его семьи?

– В убийстве были, прежде всего, заинтересованы люди, ненавидевшие Россию и искавшие в революции достижения своих национальных избраннических интересов (две трети так называемых революционеров были нерусскими). Вот, к примеру, главные убийцы: Яков Михайлович Свердлов, Шая Исаакович Голощекин, Янкель Хаимович Юровский. Двое первых в кремлевской квартире Свердлова разработали план преступления, последний – его осуществил и лично убил царя.

Следователь Соколов, проводивший расследование, обратил внимание на надписи в комнате, где произошло злодеяние. На южной стене среди множества кровавых брызг была надпись на немецком языке:

«В ту самую ночь Валтасар был убит своими холопами». Тот, кто написал эти слова, понимал роль царя и царской власти, проводя историческую параллель между Россией и Вавилоном, императором Николаем II и вавилонским царем Валтасаром. После убийства Валтасара пало Вавилонское царство, после убийства Николая II пала Русская держава.

Кроме того, следователь Соколов обнаружил еще одну каббалистическую надпись на той же южной стене. Эта надпись свидетельствовала о том, что кто-то из убийц семьи царя придавал злодейству религиозный характер. Сделанная позднее расшифровка гласила: «Здесь по приказанию тайных сил царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы».

– У Царской семьи было при себе много ценностей, известна ли их дальнейшая судьба, не присвоены ли они убийцами?

– Воровство имущества и ценностей Царской семьи шло все время, пока семья находилась под стражей в Екатеринбурге. Караульная команда, состоявшая преимущественно из уголовных типов, потихоньку тащила все, что плохо лежало – от одежды до детских игрушек. А сразу же после убийства, когда трупы еще лежали теплыми, началось настоящее ограбление. Убийцы срывали кольца, рылись в карманах. Правда, часть награбленного Юровский отбирает, чтобы отправить в Москву. Команде выделяется доля из вещей убитых. Самые дорогие драгоценности были у женщин зашиты в специальных корсетах. Их обнаружили при уничтожении трупов.

Главари убийц Голощекин, Дидковский и другие раздаривают захваченную одежду своим фаворитам и любовницам. Немало имущества отправляется в Москву, где оно делится среди работников высшего партийного и советского аппарата. Один из организаторов преступления, Пинхус Войков, вплоть до своей гибели владел кольцом с большим рубином, принадлежавшим одной из жертв.

– За убийство следует отвечать, однако наши власти молчат. Ваше мнение по этому поводу: неужели следует ограничиться только одними публикациями и на этом поставить точку?

– Необходимо создать государственную комиссию по расследованию всех обстоятельств убийства и отысканию останков для захоронения их по обычаям страны в Петропавловском соборе Петербурга. И, конечно, как можно скорее переименовать города, улицы, названные в честь одного из самых страшных преступников мировой истории Свердлова, ибо на его совести сотни кровавых преступлений. Достаточно только вспомнить геноцид казаков на Дону.

Русский путь в экономике[7 - Выступление на круглом столе «Труд и предпринимательство в России» в Институте философии АН СССР, ноябрь 1992 г. Опубликовано: «Русский путь в развитии экономики». М., АКИРН, 1993.]

Исследуя русский путь развития экономики, прежде всего, следует отказаться от западных критериев его оценки и рассматривать хозяйственную систему исторической России как самобытный хозяйственный механизм, развивавшийся по собственным критериям. Исходя из этого подхода, мы можем доказать, что хозяйственная система России была высокоэффективной в рамках внутренних потребностей. Наличие достаточно эффективного хозяйственного механизма подтверждается самим фактом существования тысячелетнего Российского государства, осуществившего хозяйственное освоение огромных территорий, строительство тысяч городов, обеспечивавшего армию и тыл в борьбе с полчищами захватчиков, опираясь только на свои внутренние возможности.

Чтобы понять самобытность русского пути в экономике, нужно рассмотреть вопрос о моделях хозяйственного развития.

1

На сегодняшний день вопрос этот хорошо изучен. Так, например, в недавно вышедшей в США книге «Идеология и конкурентоспособность наций» аргументировано доказывается, что экономический успех любой страны зависит от того, чтобы не было противоречия между национальными традициями страны и ее социальной и хозяйственной практикой. Национальные традиции могут либо способствовать экономическому успеху нации, либо, если они не учитываются, способствовать ее застою. В первом случае они выступают надежной опорой правительству, предпринимателям и профсоюзам в их конкурентной борьбе в мире. Эффективность национальных традиций как мобилизующей общественной силы носит исторический характер и по-разному проявляется в разные эпохи.

В большинстве западноевропейских стран и в США хозяйственный механизм сформировался на основе идеологии индивидуализма и предполагает «атомистическую концепцию общества», в котором конечным источником ценностей и их иерархии выступает отдельный человек и интересы любой конкретной общности «определяются в эгоистической конкурентной борьбе множества собственников».

На несколько иных началах строились хозяйственные механизмы таких стран, как Япония, Южная Корея, Тайвань, сохранивших национальные традиции и обычаи многовековой общинной жизни и рассматривающие общество не как простую сумму отдельных людей, а как нечто большее, как целое, которое имеет особые потребности, выходящие за пределы потребностей отдельных его членов. Согласно такой общинной (коммунитарной) идеологии полная отдача трудового потенциала каждого отдельного человека зависит от его места в общности, от степени участия в социальном процессе. Если общность – заводская, территориальная или государственная – хорошо «устроена», ее члены будут обладать сильным чувством тождественности с ней и смогут полностью использовать свои человеческие возможности. Если общность «устроена» плохо, народ будет испытывать отчуждение, рухнут его надежды, а экономика окажется в кризисном состоянии. В общем во множестве страновых проявлений хозяйственного развития и трудовой деятельности отчетливо проглядываются две, так сказать, базовые модели.

И здесь, прежде всего, следует сказать о той модели, которая была антиподом российской модели экономики. Ее можно условно назвать «индивидуалистической», она основана на жесткой конкуренции, индивидуализме в проявлении жизненных интересов («каждый сам за себя»), отлаженной иерархо-бюрократической организации, необходимой в условиях острой конкурентной борьбы; эффективный и качественный труд мотивировался в ней преимущественно материальными интересами. Возникла она в густо населенных странах в условиях крайнего дефицита экономических ресурсов. Примером может служить экономика западноевропейских стран и США. Западная экономика как самобытный тип хозяйственного развития рождается с эпохи открытия Америки и колониальных захватов, когда вооруженные до зубов европейцы вырезали целые народы, делали миллионы людей своими рабами, а в Европу шли корабли, нагруженные товарами, захваченными в колониях бесплатно или за бесценок. Именно с этого периода ведет начало и существует вплоть до наших дней парадигма западной экономики – парадигма агрессивного потребительства, ставившего во главу угла общественного развития уровень потребления товаров и услуг, превратившегося сегодня в настоящую гонку потребления.