Битва за Россию

Другая, которую можно условно назвать общинной, основана на традиционных ценностях крестьянской общины, взаимопомощи, трудовой демократии, местном самоуправлении, нестяжательстве, принципе трудолюбия как добродетели. Именно эта модель экономики сложилась в России, но была сильно расшатана уже к началу ХХ века.

Тем не менее народное хозяйство России развивалось значительно быстрее экономики США и других стран, выходило на передовые рубежи техники и технологии. Крупная промышленность России создавала продукцию на уровне лучших мировых образцов. Оплата труда рабочих в промышленности была одной из самых высоких в мире.

По производству главнейших сельскохозяйственных культур Россия стояла на первом месте в мире, выращивая больше половины мирового производства ржи, около четверти – пшеницы, овса и картофеля. Россия была главным экспортером сельскохозяйственной продукции, первой «житницей Европы», на которую приходилось две пятых всего мирового экспорта крестьянской продукции. Успехи русской экономики в начале ХХ века можно сравнить только с японским «экономическим чудом» последних десятилетий. Секрет этого чуда в соединении элементов традиционной культуры с западной техникой и технологией. Распространенная в Японии система пожизненного найма, при котором работник всю жизнь отдавал одному предприятию, превращала его в своего рода предприятие-общину.

А.С.: Вы упомянули понятие «нестяжательство». Не представляю, как оно может быть увязано с экономическим принципами, а как же прибыль, рентабельность и другие понятия?

О.П.: Понятие «нестяжательство» состоит в преобладании моральных форм понуждения к труду, к хозяйственной деятельности над материальными формами и, прежде всего, погоней за чистоганом. Количество денег, которым обладает человек, не является выражением его ценности, значительности, а напротив, является показателем его духовной деградации. Любой большой капитал – это воровство.

Пример русских купцов-старообрядцев свидетельствует, что прибыль и принцип нестяжательства не противоречат друг другу. Ориентируясь на более высокие цели, чем получение чистогана, многие русские купцы и предприниматели получали большую прибыль, не делая из нее фетиша, как западные бизнесмены.

Суть народного понимания нестяжательства: «Лишнее не бери, карман не дери, души не губи», «Живота (богатства) не копи, а душу не мори».

Человек не должен стремиться ни к богатству, ни к накопительству, человек должен довольствоваться малым. «Лишние деньги – лишние заботы», «Деньги – забота, мешок – тягота», «Без денег проживу, лишь бы хлеб был», «Без денег сон крепче», «Напитай, Господи, малым куском».

Русский человек твердо считает, что «от трудов своих сыт будешь, а богат не будешь», и то, что «от трудов праведных и не наживешь палат каменных». Нажива такому человеку не нужна. «Деньги, что каменья – тяжело на душу ложатся», «Деньги – прах», «Деньгами души не выкупишь». Недаром Ф. М. Достоевский писал, что русский народ оказался, может быть, единственным великим европейским народом, который устоял перед натиском золотого тельца, властью денежного мешка.

Нет, деньги для трудового человека не являются фетишем: «Лучше дать, нежели взять», «Дай Бог подать, не дай Бог просить».

Особо вопрос ставится об отношении к чужому имуществу, результатам чужого труда. Посягнуть на них – страшный грех. «Лучше по миру сбирать, чем чужое брать», «Лучше попросить ради Христа, чем отнять из-за куста».

Для западноевропейского бюргера, наверно, чудовищной бессмыслицей показались бы русские народные пословицы, призывающие жалеть чужое добро. «Не береги свое, береги чужое», «Береги чужое, а свое – как знаешь». А ведь на самом деле было так – чужое берегли с большей ретивостью, чем свое. «В чужом кармане не считай», «Пожалей чужое, Бог даст свое», «Кто чужого желает, тот свое утратит»…

А.С.: Давайте все-таки остановимся и уясним отношения к собственности в русской цивилизации. Получается так, что собственность для русского человека не имела значения?

О.П.: Я этого не говорил, напротив, русский человек уважал чужую собственность и сохранял свою, но только в том случае, если она была результатом труда или досталась по заслугам.

«Работай – сыт будешь; молись – спасешься; терпи – взмилуется». Русский человек знал твердо – источник благополучия и богатства – труд. «Труд – отец богатства, земля – его мать». Собственность для русского человека – это право труда, а не капитала.

Народное сознание всегда считало, я об этом уже неоднократно говорил, что единственным справедливым источником приобретения имущественных прав может быть только труд. Поэтому земля, которая не является продуктом труда, не должна находиться в личной собственности, а только во временном пользовании, право на которое может дать только труд. Большинство русских крестьян не знали частной собственности на землю. Отсюда социалистический идеал крестьянства, враждебно относившегося к частной собственности на землю. Земля в крестьянских общинах распределяется по тем, кто ее обрабатывает, кто может приложить к ней свою руку. Отсюда и всеобщая вера русского крестьянина в черный передел, когда вся земля будет переделена между теми, кто ее фактически обрабатывает.

Кстати, эти особенности русского человека имеют важное значение в связи с грядущей приватизацией общенародного имущества. Ведь все идет к тому, что держатели капитала, на 90 % полученного нечестно, путем разных махинаций и спекуляций, станут собственниками большей части национального имущества. Как вы думаете, какое к этому будущему собственнику будет отношение со стороны народа?..

А.С.: Да, в этом есть большая проблема…

О.П.: Не просто проблема, а постоянный источник социальных конфликтов, в которых слова «предприниматель, частновладелец» станут синонимами мошенника и уголовного преступника.

А.С.: Будем надеяться, что неуправляемые процессы, развивающиеся в нашей стране, будут остановлены и позволят нам удержаться в рамках здравого смысла нашего народа.

О.П.: К сожалению, лодка нашей общественной жизни резко накренилась в одну сторону, виновниками чего являются люди, подобные Яковлеву, Шеварднадзе, Г. Попову, которые, именуя себя «демократами», ничего общего с демократией не имеют, а по сути даже начинают строить в стране тоталитарный режим, основанный на мнении «избранного» круга «демократов» и подавлении инакомыслия. Еврейские большевики безнадежно дискредитировали понятие «социализм», боюсь, что наши сегодняшние еврейские демократы безнадежно дискредитируют для России идеи демократии.

Сегодняшние идеологи типа Яковлева не стесняются клеветать на русский народ, обвинять его в отсутствии демократических традиций. Им не дано понять, что Россия имела свою самобытную модель демократии. Если на Западе основой демократии был индивидуализм (требования равных прав в конкурентной борьбе), то в России – коллективизм крестьянской общины (с полным равноправием всех членов внутри ее). Если на Западе говорят: мой дом – моя крепость, то русский человек мог бы сказать: моя община (общество) – моя крепость.

Претворение в жизнь прав и свобод личности на Западе шло преимущественно сверху «декретами» государства и чаще всего в интересах правящих слоев, в России же – снизу, основываясь на вековых традициях и обычаях, посягнуть на которые до определенного времени боялись и государство, и феодалы. Русская община обладала такой суммой прав (самоуправление, выборы руководителей, главное решение дел на сходке, совместное владение землей, выдвижение рекрутов на военную службу), которая и не снилась западноевропейскому обществу.

Общинная демократия в Древней Руси наиболее сопоставима с классическими образцами в Древней Греции. Например, в Афинах каждый гражданин, по достижении совершеннолетия, имел право принимать активное участие в обсуждении всех общественных дел; каждый мог быть избран для отправления любой общественной должности; суд производился всенародно. Таким образом, моментом, определяющим понятие демократии в древности, было участие каждого гражданина в управлении и решении общественных дел. Вместе с тем власть государства над личностью и собственностью граждан была весьма велика. То же самое относится к русской общине. Полное местное самоуправление в условиях сильной центральной власти. В области гражданских прав русская царская власть вообще избегала резкой ломки, считаясь с правовыми навыками и национальными традициями населения, и оставляла в действии на территории Империи кодекс Наполеона (в Царстве Польском), и Литовский статут (в Полтавской и Черниговской губерниях), и Магдебургское право (в Прибалтийском крае), и обычное право у крестьян, и всевозможные местные законы и обычаи на Кавказе, в Сибири, в Средней Азии.

А.С.: Говоря о русской цивилизации, вы совершенно не затронули идею монархии, а ведь без нее невозможно представить Русь – Россию.

В.П.: Это я сделал намеренно, чтобы ею завершить нашу беседу. Ибо идея монархии носила для русской цивилизации объединительный характер. Она была ее стержнем, ядром. Сумму духовных понятий русской цивилизации венчала, гармонизировала и охраняла идея царской власти – почитания царя как духовного главы народа, олицетворение Отечества, национального единства. В народном сознании царь именуется не иначе как батюшка, отец. И не в административном смысле рабского подчинения, а в смысле духовного авторитета. Многие века народное сознание рассматривает царя как связующее звено между Богом и Отечеством. Лозунг «За Бога, Царя и Отечество» выражал ядро русской национальной идеи.

А.С.: Ваша мысль понятна. Устранение царя разрушило ядро русской цивилизации, и без того уже ослабленной в предшествующие столетия…

О.П.: Да, злодейское убийство Царской семьи – удар в сердце национальной идеи, сознательное уничтожение тех начал, которые были и будут всегда святы, хранятся вечно в родовом сознании и психологии народа и, быть может, закреплены в них генетически. Впрочем, корни разрушения русской цивилизации уходят далеко в историю. Еще ордынское нашествие задержало развитие русской цивилизации, в ослабленный организм поникает, по выражению Ю. Крижанича, зараза чужебесия – «бешеная любовь к чужим вещам и народам и чрезмерное доверие к чужеземцам».

В силу разных исторических обстоятельств значительная часть российского правящего слоя и интеллигенции, призванных служить развитию и совершенствованию русской цивилизации, освоению ее культурного наследия, изменила своему предназначению и стала орудием отторжения национальных ценностей, навязывания народу чужих идей и форм жизни, заимствованных преимущественно у Запада. Низкопоклонство перед Западом, отсутствие национального самосознания стали отличительной чертой значительной части российского образованного общества и правящего слоя, что отмечалось Ломоносовым и Фонвизиным, Пушкиным и Достоевским. Продолжается это и сейчас, не позволяя стране выйти из тупика.

Чужебесие стало нормой жизни, включите телевизор – по всем программам идет непрекращающееся прославление Запада и западного образа жизни. Для многих представителей сегодняшней интеллигенции Запад – образец и предмет поклонения.

А.С.: Но так ли он опасен для нас, Запад, ведь высокий уровень потребления, который он обеспечивает, – совсем неплохо…?

О.П.: Извините, я вас прерву. Суть в том, что западная цивилизация имеет тупиковый характер. Логика развития западной цивилизации подталкивает человечество к трагическому исходу. Дело в том, что за кажущейся привлекательностью западного образа жизни, безудержной гонкой потребления, охватившей весь западный мир, стоит хищническое использование ресурсов, принадлежащих всему человечеству. Официальные отчеты ООН подтверждают, что страны, принадлежащие к западной цивилизации, значительно не доплачивают странам «третьего мира» за ресурсы, которые получают от них. Инерция развития западной цивилизации, поддержка высокого уровня потребления в условиях оскудения природных ресурсов вынуждают западные страны оказывать на «третий мир» все большее и большее давление, по сути дела отбирая у него силой необходимые для своего развития ресурсы. Конфликт между западной цивилизацией и остальным миром приобретет все большую остроту. В этом конфликте западная цивилизация все чаще и чаще использует насилие и прямое военное вмешательство. От первых колониальных захватов, через бойни Первой и Второй мировых войн, через Вьетнам, Корею, Гранаду, Панаму, а сегодня и Ирак, тянется кровавый путь западной цивилизации, стоившей человечеству многих и многих жизней. Существует прямая зависимость между гонкой потребления, которую осуществляет Запад, и количеством человеческих жизней, приносимых в жертву этой гонке. Нашей стране в расчетах деятелей западной цивилизации уготована та же участь – источника сырья и трудовых ресурсов – и все за бесценок.

Уже сегодня на Западе трубят об идеологической победе над нашей страной, говорят о преимуществах западных ценностей. Некоторые ученые объявляют даже о конце истории. Мол, ценности западной цивилизации победили во всем мире, и на этом мировая история останавливается, достигнув своего рода абсолюта. Рукоплещут этому и наши деятели типа упомянутых уже Шеварднадзе и Яковлева, сознательно или бессознательно создавая в стране тоталитарные фашистские структуры (впрочем, этим же они занимались и раньше, будучи руководителями тоталитарной структуры КПСС).

Идеализация западной цивилизации, объявление ее образцом жизни для всех других народов сводит все многообразие мира к схеме, выношенной небольшой частью человечества. Такая «победа» была бы катастрофой для человечества, поскольку остановила бы его рост, ибо уничтожила систему духовных, культурных и социальных балансов, служащих исходным моментом взаимного творческого обогащения и развития различных человеческих общностей, стран, наций и национальностей. Тоталитарная фашистская структура глобализма, созданная на обломках мировых цивилизаций, как раковая опухоль, уничтожит человечество.

Русская цивилизация: путь к себе[11 - Интервью журналу «Встреча», июль 1992 г.]

– Олег Анатольевич, вы много занимаетесь проблемой национального самосознания, национальной самобытности. Не будем сейчас углубляться в многообразные оттенки этой темы. Остановимся на русской идее. Похоже, она обрела сейчас особую остроту: журналы «Знамя», «Новый мир», «Наш современник» и другие издания постоянно ведут разговор об этом. В чем дело? Почему именно сейчас проявляется такой интерес к русской идее, к русскому вопросу?

– Русский вопрос существовал всегда, хотим мы того или нет. От того, как он решается, зависят судьбы не только России, но и всего мира. Сегодня этот вопрос приобретает особую остроту. Получилось так, что у себя на родине русские оказались самой ущемленной нацией, подвергнувшейся в последние десятилетия страшному геноциду. Они и сейчас продолжают быть изгоями на своей земле. Да еще и виноватыми во всем. Как это ни странно, но именно сейчас русское национальное самосознание подвергается разрушению, находится под сильнейшим давлением. Атака идет буквально по всем «фронтам». Подвергаются сомнению неповторимость, культурная самостоятельность русской нации, ее созидательная потенция.

– В чем, по-вашему, эта неповторимость?

– Русский народ, как и любой другой, создал свою систему духовно-нравственных координат, как мы сейчас говорим. Эта система – каркас огромного мира, по своей глубине и сложности не имеющего равных. Я бы назвал его русской цивилизацией, и в этом не будет преувеличения.

– Русская цивилизация? Существует ли такое понятие? Или это все же некое условное обозначение?

– Существует, хотя не получило еще широкого распространения. Само же понятие цивилизация – в сочетании с национальными или региональными особенностями используется достаточно широко, в частности, английский историк Тойнби насчитывает два десятка цивилизаций, которые, по его мнению, существовали на нашей земле. Но их оценку он ведет по западноевропейской шкале координат. В его схеме, по сути дела, не остается места для русской цивилизации, которую он скопом относит к восточнохристианской, хотя основы ее сложились еще задолго до принятия христианства. А когда внимательно изучаешь русскую жизнь, по крайней мере, за последние тысячелетия, то видишь, что у нас сложилась самобытная цивилизация, имеющая свои критерии прогресса, свое понимание духовности, свою модель труда и хозяйства, свое отношение к собственности и, наконец, свою модель демократии, что сейчас очень актуально.

Именно эта самобытная русская цивилизация сохраняется в народном сознании как Святая Русь. Ее высокие духовно-нравственные ценности все больше и больше открываются для нас в православной этике, в церковном зодчестве, в русской иконописи и во множестве традиционных форм бытия, таких как соборность, трудолюбие, добродетель, нестяжательство, взаимопомощь, самоуправление общиной и артелью. Словом, в русской структуре бытия духовные мотивы жизни всегда преобладали над материальными, и целью жизни была не вещь, не потребление, а преображение души. Эта основа нашего бытия должна, так или иначе, приниматься во внимание при всех расчетах и во всех планах, которые сейчас разрабатываются в высоких кабинетах. Без понимания сущности русской цивилизации, многих ее элементов мы не сможем правильно смоделировать свое развитие. Сейчас нам доказывают, что существует некий универсальный критерий прогресса. В западном понимании это прогресс научно-технический, бесконечное наращивание выпуска товаров и вещей потребления, которое рано или поздно превращается в самоцель, общество вовлекается в гонку потребления. Русская цивилизация предлагает другой критерий: для нас важна идея преображения жизни через преодоление греховной природы человека. Позволю себе процитировать архимандрита Иллариона Троицкого. Он писал: «Идеал православия есть не прогресс, но преображение… Не вне тебя правда, а в тебе самом. Найди себя в себе, подними себя в себе, овладей собой и узришь правду. Не в вещах правда эта, не вне тебя и не за морем где-нибудь, а прежде всего в твоем собственном труде «над собой».

– Замечательные слова! А не кажется ли вам, Олег Анатольевич, что обыкновенный человек, как мы говорим, – обыватель, может на это возразить: «Опять нас зовут к нищете». И действительно, неужели убожество, нищета – это удел России?

– Это совершенно неверная посылка. Следовать путем своей цивилизации – это как раз главное условие успешного общественного, социального, экономического развития любой нации. Ведь духовный характер носила не только русская цивилизация. Были и другие, в частности, индийская, китайская, японская. Поиск целей развития – не в стяжании материальных благ, не вне человека, а в глубине его души, в стремлении к абсолюту, роднило эти великие цивилизации.

– Так что же теперь – наша цель вернуться к дореволюционному состоянию? Возможно ли это вообще? Ведь известно, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку?

– Речь, безусловно, идет не о механическом возвращении к каким-то старым, ушедшим в прошлое формам жизни. Речь о том, чтобы учитывать различные психологические моменты, которые определяют мотивы поведения многих наших соотечественников и служат их жизненными ориентирами. Если, скажем, в душе большинства наших людей живет идея нестяжательства, о которой я еще скажу, то, безусловно, навязывание нам способов мотивации к труду, основанных только на материальном интересе, в полной мере себя никогда не оправдывает.

– А вы считаете, что у нас, у большинства, именно принцип нестяжательства главный? Честно говоря, видя безумные очереди и яростную борьбу за привилегии, и прочее, в это трудно поверить…

– Вы знаете, любой народ можно поставить в условия беспредела. Но в исконно русских территориях, где жило русское население, довольно отчетливо прослеживалось такое, непонятное, может быть, для западного человека, чувство. Его закрепили и донесли до нас народные пословицы: «Лишнее не бери, карман не дери, души не губи», «Богатства не копи», «Душу не мори», «Лишние деньги – лишние заботы», «Деньги и забота – мешок тягота», «Без денег сон крепче», «Напитай, Господи, малым вкусом».

Русский человек твердо знал, что «от трудов своих сыт будешь, а богат не будешь». И также то, что «от трудов праведных не наживешь палат каменных». Нажива для такого человека не главное. «Деньги, что каменья – тяжело на душу ложатся». «Деньги – прах», «Деньгами души не выкупишь». И совершенно не зря, конечно, Федор Михайлович Достоевский считал, что русский народ оказался, может быть, единственным европейским великим народом, который устоял перед натиском золотого тельца, властью денежного мешка. Кстати, писатель выразил и свое отношение к богатству, сказав, что деньги – самый легкий способ поставить ничтожество в первый ряд.

Нет, совершенно определенно: деньги для русского трудового человека никогда не были фетишем.