Эскадра

– Так… – он посерьёзнел, поглядел на часы и пошевелил губами, – ровно в одиннадцать у меня в присутствии. Всё, орёвуар, гудбай, ауфвидерзеен, сайонара, – и он прервал связь.

Пока я болтал с профессором, звякнула колокольчиками входная дверь. От Лары ушла участковая врачиха. Надо отдать должное здешней медицине, лукоморская поликлиника была оснащена по высочайшему разряду, да и наша участковый врач была на редкость умной, внимательной и душевной женщиной. Маманя и дед в ней вообще души не чаяли, да, и детишки не боялись.

Опять раздался мелодичный звук открывшейся входной двери. Ага, Олег заявился, брат единоутробный.

– Привет, Лара. Привет, Паша. Ребята, и вам большой привет, – он погладил детишек по головам, и они убежали играть на улицу. – Не отвлекаю? Паш, надо поговорить с глазу на глаз. Извини, Лар.

– Ну, коли так, пошли в кабинет, – мне стало интересно, что задумал мой умный братишка.

– Паша, ты меня должен выслушать и понять, – начал брат, едва закрылась дверь. – Я всё взвесил и принял окончательное решение, моё место в вашей команде. Если ты мне сейчас откажешь, начнёшь вилять или парить мозги, то знай, что это сломает всю мою жизнь. – Он выпулил явно заранее заготовленную речь и уставился, ожидая приговора.

Я смотрел на него и думал. Вот брат уже и вырос, восемнадцать стукнуло. Много это или мало? По меркам древней Руси, так он уже полноправный муж и воин, а по нынешним понятиям, так ещё совсем сосунок.

– Зачем тебе это? – Я хотел, чтобы брат выговорился.

– Видишь ли, Паша, последние два года я всю голову сломал, думая о своей дальнейшей жизни. Здесь в Лукоморье у меня и вовсе глаза разбежались. Ты же знаешь, в электронике и программировании я многим дам фору, хотя и образование не закончил. Но, чем больше я занимаюсь этой темой, тем больше убеждаюсь в её бессмысленности. Виртуальный мир интересен для примитивной фантазии, для грубого моделирования, в нём нет жизни. Когда я посмотрел фильм Ополя о ваших делах в прошлом, у меня внутри всё перевернулось и встало на свои места. Я своими глазами увидел князя Олега, а я ведь тоже ношу это имя. Паша, прошу тебя, не откажи, – его глаза горели, и, казалось, пока он говорил, будто даже подрос.

Глядя на его высокую ладную фигуру, я представил его в нашей следующей экспедиции и слегка поморщился. Во-первых, он недоучка, и маманя с батей мне этого не простят. Во-вторых, он не готов ни физически, ни морально, ни интеллектуально. Успеет ли? Если успеет, то почему бы и нет, при условии, что параллельно закончит образование.

– Я понял тебя, брат. Но боюсь, пока ты не понимаешь истинной сути нашей работы, а заблуждения всегда порождают либо глупые поступки, либо роковые ошибки. По примеру той обезьяны, которая украла царскую корону и начала ей задницу чесать. Уверен ли ты, что готов пройти нелёгкие испытания и использовать корону по назначению?

– Уверен и готов! – Он заметно волновался.

Я подошёл к нему, приобнял за плечи и, посмотрев в глаза, сказал:

– Сегодня поедешь со мной в Орлиное Крыло. Выходи ровно в десять. Но сначала обещай, что колледж ты закончишь и профессию получишь, а специальную подготовку будешь проходить параллельно учёбе. Обещай.

– Торжественно клянусь, честно-пречестно.

– Ступай, – я улыбнулся и слегка подтолкнул его к дверям.

Не успела закрыться дверь кабинета, как в неё заглянула физиономия Лары:

– Ярл Бор, ты свободен?

– Шутить изволишь, боярыня? – Я хотел было схватить жену, да вспомнил, что пошёл седьмой месяц её беременности. – Заходи, что в дверях застыла.

– И ничего не застыла, просто опасаюсь, что ты начнёшь тискать, а нам это вредно, – она медленно вплыла в кабинет и уселась в кресло. – Я хотела уточнить, ты не передумал женить Марка?

– Нет, конечно. А что, есть соображения по поводу девчачьего конкурса?

– Конкурс, безусловно, объявим и проведём, но… через годик. Понимаешь, – улыбнулась жена, – мы женщины такие существа, что нам надо подготовиться и физически и морально, а Марка надо срочно выручать.

– Не понял, зачем готовиться целый год? – я напряг все извилины, пытаясь понять, зачем надо терять впустую целый год.

– Хорошо, попытаюсь объяснить, – она продолжала улыбаться, явно потешаясь. – В отличие от мужчин, женщины существа сиюминутные, эфемерные и даже в чём-то мнимые. Тоесть они такие, какими кажутся в данный конкретный момент, а чуть погодя они уже иные. Проще говоря, они всё время приспосабливаются к изменению окружающей среды, чтобы сохраниться самим и сохранить свой мирок. И, если мужчина, решая ту же задачу, борется, воюет, дерётся, отстаивает свой мир, то женщина, либо пытается плавно и непротиворечиво изменить условия, либо гибко в них вписаться. Поэтому, чтобы соответствовать изменчивому миру, женщинам нужно намного больше времени.

– Из всего, что ты сказала, я понял только последнюю фразу, – я не стал ломать голову над всеми женскими заморочками. – Так что будем делать с Марком?

– Женить, естественно, – Лара пересела ко мне на колени и запустила пальцы в мои длинные волосы. – Зная Марка, я примерно догадываюсь, кто ему нужен. В моём секторе полно незамужних девчонок, но ему подходит только одна. Её зовут Софья, и ей, как мне, двадцать один. Это удивительная женщина мягкая, добрая, старательная, аккуратная, всеобщая любимица. Она просто физически не может остаться равнодушной к чужой беде и всегда помогает от чистого сердца, бескорыстно и незаметно, будто солнечная фея. Соня романтичная женщина и способна соблазнить любого мужчину, но, если она полюбит, то одного, всем сердцем и навсегда, окружив избранника нежностью и заботой. Теперь дело за Марком.

– Вот это женщина, – я театрально закатил глаза и причмокнул, – мечта всей жизни.

– Ещё слово, и я выдеру твои бесстыжие зенки, – Лара притворилась сердитой, а может и не притворилась, – вот же кобелина мне достался.

Я с искренним удивлением пожал плечами, и ведь что характерно, ни разу не изменил, работаю в поте лица, в командировках веду себя аки ангел, а она наверно думает, что я там шарюсь направо и налево. Пусть думает. Ревнует, значит любит. Я аккуратно прижал Ларку и зацеловал, а она заверещала от щекотки от моих длинных варяжских усов.

В половине одиннадцатого мы с Олегом постучались в офис Александра. Главный безопасник сидел за столом и работал, но, увидев нас, поднялся и шагнул навстречу:

– Привет, братва, – он искренне обрадовался, – сто лет тебя, Паша не видел. А раз ты здесь, то, похоже, отпуску конец. Проходите, присаживайтесь. Теперь попробую догадаться, с чем вы пришли. Так, так. Значит и младший тоже хочет влиться в команду?

– Привет, Саш, – я слегка удивился его прозорливости, – ты прямо, как провидец.

– Работа такая. Значит так. Олег остаётся, а ты можешь быть свободен. Небось, в Центр собрался к профессору, а ко мне по дороге заскочил?

Я просто развёл руками, от такой демонстрации прикладной психологии. А Александр, внимательно оглядывая Олега, продолжил:

– Основа неплохая, но Ставру работы непочатый край. А ты, парень, не оплошай, теперь ты новик.

Ровно в одиннадцать я сидел в кресле напротив профессора Артемьева. К моему удивлению, его вид уже не имел признаков крайнего переутомления. Интересно, стимуляторы он что ли глотает? Надо узнать, а то до добра эта химия не доведёт. Стимуляторы, да коньячок, а вместе печени амбец. Профессор усмехнулся, взглянув на меня:

– Ничего сверхестественного. Лёгкая разминка, контрастный душ, чуток йоги и чай с женьшенем и лимонником. Советую, очень эффективная комбинация.

– Сергей Иванович, вы сегодня все сговорились мои мысли читать что ли, – я и впрямь слегка обалдел, – полчаса назад Александр, теперь вы. Неужто у меня все мои мысли на физиономии написаны?

– На твоей физиономии сейчас ничего не разглядишь. Вот когда пострижёшься и побреешься, вот тогда всё станет ясно. – Он явно лукавил и подкалывал по-доброму. – Давеча ты что-то намекал о новых смыслах. Интересно, что ты сегодня на меня обрушишь. Прямо скажем, лавина твоих идей за последние полтора года заставила нас перестроить всю систему организации научно-промышленного комплекса. И теперь он в состоянии гибко и почти мгновенно осваивать любую технологию. – Профессор с хрустом потянулся, – Чаю хочешь? Как хочешь. Давай, выкладывай, что там у тебя.

– Да, так мелочишка. Я тут на досуге придумал, для хроноустановки блок горизонтального и вертикального наведения в пределах плюс-минус 30 градусов от нормали.

Профессор напрягся, и его взгляд стал походить на взгляд сокола перед атакой. А я продолжил, как ни в чём не бывало:

– В нашей установке мы используем законы оптики. В этой связи я предлагаю на выходе луча из хроносинхронизатора поставить подобие системы призм, которые будут отклонять поток в ту или иную сторону. Как показывают расчёты, это можно сделать в пределах 30 градусов. Но если поставить второй каскад, то соответственно – 60 градусов и так далее. В качестве призмы хронопотока нужно использовать… сферу нуль-пространства, а величина отклонения будет зависеть от потенциала и метрических параметров. – Я едва удержал профессора за полы пиджака. – Погодите, Сергей Иванович. Это ещё не всё. Я придумал, как нам вообще отказаться от хронокапсулы. Интересует?

На профессора невозможно было смотреть. От нетерпения и азарта он явно собирался вытряхнуть из меня душу.

– Дело в том, что после прохождения через предложенную систему наведения, хронопоток изменит свои ламинарные свойства и начнёт закручиваться внутрь, подобно колечкам дыма, которые пускают курильщики. В рассчётной точке должен возникнуть устойчивый вихрь в виде тороида, энергетически связанный с установкой. А поскольку вся энергия будет сосредоточена на периферии, то середина тороида, тоесть дырка от бублика станет безопасным порталом отсюда туда и наоборот. Таким образом, мы можем получить хронопортал нужного нам диаметра, а также имеем возможность заранее программировать точку открытия с нужным нам смещением в пространстве. По моим расчётам нынешней мощности электростанции должно хватить на десятиметровый конечный тороид. Вот ознакомьтесь, – и я выложил на стол тонкую пачку бумаг.

Профессор опустился в кресло и замер, будто примороженный. Толи он осмысливал сказанное мной, толи от моих идей ушёл в нирвану. Потом он очнулся, и устало взглянул на меня, видно закончилось действие его коктейля с женьшенем:

– Вот мы и добрались до сути вопроса. То, что ты не от мира сего я тебе уже говорил, а теперь и не знаю, что добавить. Я горжусь, что живу с тобой в одно время. Только нос не задирай, – он встряхнулся, устало улыбнулся и уже на ходу бросил, – я сейчас к математикам и разработчикам, а ты пока чай покрепче завари и посмотри бумаги на столе, там текущие отчёты по работам на острове Онекотан и по проблеме на озере Калыгирь.

На Онекотане работы шли полным ходом с опережением графика. Там уже монтировалось оборудование мощной термальной электростанции, и закончился нулевой цикл комплекса хроноустановки. Одновременно туда непрерывно завозились самые разные материалы для будущей переброски в прошлое.

Озеро Калыгирь открывало тайны неохотно. Наша учёная братия понатыкала там кучу разных датчиков и приборов и выяснила, что в той горке находится три большие полости, от которых отходят в стороны и вниз на неопределённую глубину длинные и абсолютно прямые каналы. Зарегистрирована высокая энергетика и фоновое излучение, которое периодически меняет вектор, как, например, в локаторе или радаре.

Через час вернулся профессор, довольный, бодрый и весёлый. Отодвинув чашку с крепким чаем, он вытянул из-под стола бутылку коньяку, тяпнул сотку и начал монолог:

– Вот ты, Пашка, порой думаешь, что старик зануда, пьяница и циничный грубиян. Знаю, думаешь, думаешь. Помню, как ты окрысился на космодроме после полёта. А ведь тот раз Александр был абсолютно прав, я переживаю из-за каждой твоей выходки, вернее выхода. Спрашивается, какого рожна ты всё время лезешь в самое пекло? Две отлично подготовленные команды с нетерпением своей очереди дожидаются, так нет же, каждый раз везде и всюду тебе самому надо обязательно свою башку сунуть! Может хватит, а, Паш? Давай здесь поработаем. Ты только посмотри, какие у тебя идеи образуются, конфетки, а не идеи. Отнёс твои расчёты математикам, так они наверно до сих пор от восторга глаза закатывают и слюни пускают. Ты хоть понимаешь, что только что поменялась вся концепция хронопереноса? Ни хрена ты не понимаешь! В третью экспедицию наверняка опять сам попрёшься? Так и знал. Ну, скажи на милость, что тебе там делать, ведь выход намечается исключительно морской и технический? – профессор прихлебнул уже остывший чай и с надеждой посмотрел на меня.