Дружина

Немного посидев в офисе, я отправился домой задабривать жёнушку. Подъехав к коттеджу, я заметил прохаживающегося по палисаднику Марка.

– Здорово, Бор… тоесть Павел. Или лучше – Бор?

– Хоть горшком назови, только в печку не суй.

– Мудрёно загнул. Поговорить с тобой хотел. Ты как?

– Легко. Пошли, Лара нас покормит, а потом мы в кабинете и пошепчемся.

Слегка перекусив, мы с Марком взяли в холодильнике по паре банок пива и засели в кабинете. Марк долго вертел запотевшую банку, потом её отставил, так и не открыв

– Холодно мне стало, Паша. И дом шикарный и полный фарш в нём, а бывать там неохота. Скорее куда-нибудь за кромку что ли. А может быть, мне с Лео надо было остаться?

– Не болтай ерунды. Ты нужен здесь. Ты нам всем нужен. Скоро начнутся большие дела, так что будь готов. А что касается холода, не холод это – одиночество. Жениться тебе надо, причём срочно.

– Легко сказать. Знал бы ты, сколько на том поприще надежд похоронено. Оглянусь, а позади одни кресты. На ком жениться то? Нынешняя женщина тебя зовёт: любимый, иди водку пить, а ты ей в ответ: любимая, не могу, я ещё полы не домыл.

– Ты, Аркадий, не кипишись. Решим вопрос, не сомневайся. Лара поможет, местный женсовет потихоньку подключим. А я лично прослежу, чтобы не подсунули лишь бы кого. А хочешь, конкурс устроим «мисс Лукоморье»?

– Смеёшься? – проговорил он укоризненно.

– Ничуть. Ты мне верь. Я точно знаю, что будет тебе, дружище, и уютное тепло, и беззаботное счастье, и всё, как у людей. И очень, очень скоро. И может быть твоё нынешнее разочарование в женщинах – это промысел судьбы?

– Твои слова да богу бы в уши, – и он махнул рукой.

Нынешний Марк в отличие от прежнего балагура, конечно, непроходимый скептик, но мне показалось, что он ушёл с надеждой в глазах. В тот же вечер мы с Ларой перетасовали несколько решений этой заковыристой задачки, и для начала решили остановиться на большом девичьем конкурсе доброты, ума и красоты.

На другой день, подъезжая к Центру, я увидел у входа Евгения Поддубного. Припарковался и направился к корреспонденту. Ничего не скажешь, молодец! Прошло то всего ничего, как они перебрались в Лукоморье, а на его загорелом лице с едва заметными лучиками морщин напрочь исчезла растерянность. А коли глаза загорелись, значит, у тараканов в его голове начался праздник. В голосе Поддубного опять зазвучал неукротимый энтузиазм, а взгляд профессионала заскользил, будто видоискатель камеры.

– Здравствуйте, Павел Сергеевич, не возражаете против пары слов?

– Ну, что вы. Вовсе нет. С вами всегда интересно беседовать. Репутация у вас хорошая, да и в деле я вас я видел. Так о чём разговор?

– Хотел поблагодарить. Вчера студийное оборудование завезли. Если бы видели, что за оборудование! Это даже не фантастика, а нечто большее. Не уверен, что в Москве такое имеется. Мои люди уже набирают штат. Если всё срастётся, то через месяц начнём вещание.

– Поздравляю, Евгений. Однако вы меня поражаете своей удивительной способностью появляться с регулярностью маятника. И, коль выпал случай, хочу напомнить о вашем обещании, рассмотреть мою особую просьбу.

– Конечно. Слушаю вас.

– Извините за тафтологию, но через некоторое время за кромку времени отправится вторая экспедиция. Ориентировочное время события 880 год. Так вот. Я приглашаю вас поучаствовать в качестве летописца. Как вам такое предложение?

– Мне? Да… как… вы могли?.. Да, я хоть сейчас. Это ж сенсация, которой не знал мир! Предложение уникальное! Что брать с собой?

Я усмехнулся, наблюдая демонстрацию безудержного энтузиазма:

– Если вы об оборудовании, то приготовьте камеру, лучше две с камуфляжем в соответствие времени. Возьмите зарядку на солнечных батареях, лучше две, сменные аккумуляторы и кучу флешек из расчёта на пару лет постоянных съёмок. Но не это главное. Главное – это ваша личная готовность к такой экспедиции. Вот, к примеру, как вам мой вид, борода, шевелюра, и всё остальное?

– Экзотика впечатляет, – он прищурился, профессионально оценивая типаж.

– Вот и вы должны полностью подобным образом соответствовать той эпохе во всех мелких деталях.

– Если надо, готов на всё, – он буквально фонтанировал эмоциями.

– На всё не надо, а вот готовиться начинайте прямо сегодня. Для начала нужно перестать бриться и стричься. Отыщите в Орлином Крыле начальника службы безопасности Александра Васильевича Кропотова, он разъяснит вам все нюансы вашего нового статуса. Потом обратитесь к мастеру-наставнику Ретюнских, скажете, что от меня. Объясните суть вопроса и делайте всё, что он скажет. Когда закончите подготовку, вы автоматически вольётесь в команду. Так как, согласны?

– Я-то согласен, лишь бы вы сами не передумали.

– Думаю, мы с вами поладим.

Распрощавшись с Поддубным, я отправился в Центр, но профессора Артемьева нигде не нашёл. Его офис пустовал, и никто не мог сказать ничего вразумительного. Тогда я проехал версту до базы, решив переговорить с Александром. Прошлый раз мне показалось, что у него есть соображения по поводу моих предложений.

По счастью начальник корпуса безопасности имелся в наличие и честно нёс службу. Работал. Он одновременно манипулировал коммуникатором и спутниковым телефоном. Не желая мешать, я хотел было незаметно выскользнуть вон, но Александр решительно махнул рукой, потыкав пальцем в пустое кресло. Через четверть часа мы смогли спокойно поговорить.

– Здорово, Павел. Кажется, лёд тронулся. Во-первых, Лободырного мы раскололи до дна. Крепкий гад оказался, но куда ему против современных методов. На этот раз мы точно коренной зуб выдрали. Этот упырь немало узнал и передал на запад, потому-то они нас весь прошлый год и прессовали. Теперь мы многое в нашей работе основательно пересмотрели.

– Верю, что пересмотрели, а то три покушения за девять месяцев – это уже перебор.

– Блажен, кто верует. Ты, Паша, видать забыл, в какое время и в каком мире нам повезло жить. Сучье время, будь оно неладно. Но это увертюра, а теперь о главном. Давеча ты намекнул о работе неким прибором с орбиты. Сегодня я точно знаю, что имеется такая возможность. Вероятность успеха пятьдесят на пятьдесят, но другого варианта нет, и не будет. С полётом вопрос решается, но работать с незнакомым прибором космонавты напрочь отказываются. Так что лететь придётся кому-то из научников. Профессора старые, учёные хилые, остаёшься ты, Паша.

– Я? В космос?! Ты чё, охренел?! Там спецподготовка нужна, тренировки, ускорения, невесомость и прочая лабуда. Не-е, я не могу. У меня семья, жена, дети. Я псих, и вообще высоты боюсь. И пугать меня нельзя, гадить начну где попало. Да, и не знаю я как там себя вести. Отстань!

– Погоди, Паша, не кипятись, – начал вкрадчиво подкатывать Александр. – Поверь, слухи о каких-то невероятных физических кондициях космонавтов – это весьма распространённое суеверие. Ваша здешняя подготовка намного круче ихней. И физика ваша на голову выше, чем у космонавтов. Не сомневайся. Да, ты что, и впрямь забоялся что ли?

– Вот ведь зараза! Ничего не забоялся. Не надо меня колоть на «слабо». Ладно. По большому счёту на денёк в космос слетать не проблема. Почему бы и нет. А, поехали!

– Вот и молодец. А строить из себя Гагарина вовсе не обязательно. Пока это только предварительные думки и прикидки. Всё очень неопределённо. Сейчас профессор на связи завис. Решает, убалтывает и состыковывает. А, что касается сути вопроса, то ещё в 2004 году наши начали разработку нового челнока «Клипер» и в позапрошлом году завершили. Два аппарата построены, испытаны, проверены и полностью готовы к работе, но пока полёты придерживали, толи денег не нашли, толи политики тормознули. А по всем приметам машина что надо. Шестиместный челнок в крылатом варианте после выполнения программы полёта может самостоятельной садиться на аэродром. Компоновка позволяет удалить три передних ложемента и вместо них установить ваш прибор и систему наведения. Профессор Артемьев сейчас пробивает разрешение на полёт. А уж если он взялся, то сам знаешь, дохлого замучает, но своего добьётся.

– Интересный вариант. Кстати, с утра сегодня Артемьева ищу, но он как сквозь землю провалился.

– Прячется. Если что-то серьёзное, он крепко шифруется, страсть как не любит, когда его от дела отрывают. А ты попробуй ещё раз позвонить, может он уже вышел из тени.

Как ни странно, на мой вызов профессор ответил почти мгновенно:

– Салют, Павел, чем могу?

– По последней проблеме хотел уточнить, так сказать, в свете самых последних решений самого верхнего руководства.

– Понял. Завтра утром. До встречи.

Пожав плечами, я распрощался и вернулся в Центр. Просидел в офисе до вечера, подгоняя математику под новый вариант использования прибора. Домой заявился с горшком цветущих гиацинтов. Терпеть не могу дарить срезанные мёртвые цветы. Враньё какое-то, всё равно, что вместо милого пушистого котёнка подарить любимой женщине его чучело. Лара оценила и, естественно, простила моё чёрствое и бессовестное невнимание. В итоге получился чудный безалкогольный вечер. Играли с ребятишками, болтали о будущем и ни слова о работе.

С утра не стал сразу ломиться к профессору, не спеша собрал нужные бумаги, в который раз пробежался по основным расчётам и только в десять постучал в дверь к Артемьеву.

– Привет, Павел, ты что, как не родной, скребёшься. Сегодня у меня, как никогда, дел невпроворот, так что давай сразу к барьеру, – и он протянул руку к моей папке с бумагами.

Слушая по ходу мои пояснения, комментарии и уточнения, он хмыкал, кряхтел, потирал лоб.

– Да, пожалуй, так будет лучше. Наши аналитики смоделировали нечто похожее. Сегодня же начинаем сборку прибора-деактиватора. Вчера трижды говорил с президентом. Подвёл крутую теоретическую основу. Как-никак практическое применение совершенно нового вида оружия. И лёд тронулся. Ровно через месяц намечен внеплановый запуск челнока «Клипер». Ты не без скрипа утверждён третьим членом экипажа, как оператор оборудования. Старт с космодрома «Восточный», здесь рядом. Сегодня у тебя медицинская и специальная комиссия. Повертят тебя слегка, обнюхают, будут выявлять недостатки. Так что готовься, и не вздумай комиссии грубить или куда-нибудь смыться. Да, вот ещё что. По поводу оппозиционного генератора нуль-пространства пока не срастается. Не могут привязать сферу к точке. Не видно же ни хрена.