Отряд

– Но я же недоучка. Надо ещё диплом получить.

– Глупости говоришь. Ты его получил с отличием ещё в девяностом году прошлого века, и нечего зря в аудиториях штаны протирать.

– Ну, хорошо. Допустим, вы правы…

– Конечно, прав. И вот что, Павел, пора тебе уже отойти от шока реинкарнации и стать самим собой. К тому же это не последнее твоё приключение, и потому не надо делать из него трагедии. А, что касается сути твоих нравственных и психологических сомнений, то они не должны тебя беспокоить. Ты сам – воплощение личности, с которой всё началось, тоесть Павла Кравцова, но сейчас живёшь в теле Павла Смирнова, а посему им и оставайся. Легче и проще будет и всем с тобой, и тебе со всеми.

– Хорошо, я всё понял. Так о чём речь?

– О том, что все эти двадцать четыре года, находясь на Камчатке, я не валял дурака, а занимался созданием научного центра, в котором мы исследуем разные вопросы самого широкого спектра знаний. Я специально приехал за тобой. Летим на Камчатку послезавтра. Билеты уже заказаны. Отказ не принимается.

– Вы меня ошеломили, Сергей Иванович. Но вот так сразу… Надо подумать.

– Нечего тут думать. Неужели ты не понимаешь, что таким образом решатся все твои проблемы.

– Не все.

– Тоесть?

– За мной следили, после того, как я начал испытывать приборы. Потом влепили в меня три пули, а в Донбассе прямо напомнили мне об этом и тоже чуть не прикончили.

– Ты и вправду мудр не по годам: то намудришь, то умудришься. Прямо скажу, в тот раз ты, действительно, вляпался в неприятную ситуацию. Но наша служба безопасности уже приняла меры. По предварительным данным, за тобой следил один известный и очень близкий к высшей власти и спецслужбам олигарх. Его наёмники должны были заставить тебя работать на него. А вышли на тебя из-за того, что ты начал тырить в институтских закромах разные дорогие детали и редкие материалы. Тебя взяли на контроль, подслушивали и подсматривали. А ты повёл себя, как последний лопух. Когда им стало кое-что известно о результатах испытаний, они, используя свои связи наверху, решили тебя повязать и заставить работать на них, шантажируя родственниками. На сегодня все исполнители того инцидента либо изолированы, либо ликвидированы, а с большим человеком с Лубянки ты сам в Донецке разобрался. С олигархом сложнее, но он тоже под колпаком.

– Не слабая у вас служба безопасности. Видимо с безопасностью связана?

– Бери выше, Павел.

– Неужто, САМ в курсе.

– В первую очередь, и прежде всего именно он.

– М-м-да. Неплохо. Однако есть и другая проблема. Я поклялся другу за минуту до его смерти позаботиться о его детях.

– Не вопрос. Говори координаты.

Я сказал, и он записал на мобильник.

– Завтра, – продолжил профессор, – детей доставят к тебе домой. Со своими родичами договаривайся сам.

– И ещё одно, Сергей Иванович.

– Говори, я слушаю.

– Отряд «Д». Что с ними? Я опасаюсь, что без меня они попадут в неприятности. Их могут изолировать и подвергнуть насилию.

– Я знал, что ты об этом спросишь. С ними будет всё в порядке. По сути, они являются непосредственными участниками эксперимента, и мы обязаны обеспечить им не только безопасность, но и привлечь к работе. Там уже действует наша оперативная группа, и в ближайшее время ты увидишься со всеми своими друзьями в нашем центре. Кроме них выгодное предложение сделано и корреспондентской группе Поддубного. Опережая твой вопрос, скажу: мы планируем переправить в наш центр всех бойцов отряда «Д» вместе с их близкими. Условия жизни на нашей особой территории на Камчатке выше всех возможных мировых стандартов, а интересной работы там непочатый край. Что-то ещё?

– Да. Моя семья?

– Обеспечим перелёт и создадим все условия максимального комфорта, но уговаривай их сам. У тебя впереди целые сутки.

– Спасибо, Сергей Иванович. И вправду, есть над чем поразмыслить. Всего доброго.

– Спокойной ночи, Павел.

Перед уходом профессор вручил мне личную карточку-«вездеход» от администрации президента. На триколоре лицевой стороны переливалась большая голограмма государственного герба, и выступала вязь букв: «Администрация Президента Российской Федерации». На обратной стороне внизу тёмная полоса магнитного кода, моя фотка в треть карты, рядом с ней красный квадрат встроенного чипа, рядом синий квадрат биоидентификатора, над ними белая полоса с цифровым кодом и наверху выдавленные мои фамилия имя отчество и приписка «действительно бессрочно».

Мы попрощались, и я покатил домой, изредка дотрагиваясь до лежащей в нагрудном кармане пластиковой карты. Дома все спали, и я решил отложить разговор на утро. Встреча с профессором разбередила воспоминания, и я долго не мог уснуть. За завтраком я начал издалека:

– Вчера вечером профессора Артемьева встретил. В Москву по делам прилетел.

– А ты-то тут причём? – спросил отец.

– На Камчатку зовёт. Интересную работу предлагает.

– Далековато. Здесь что ли работы нет? Да, и доучиться надо, – засомневалась мать.

– Сейчас, что Серпухов, что Камчатка, – продолжил исподволь убеждать я, – по времени почти одно и то же. Сел в самолёт и прилетел куда надо. А научный центр там единственный во всём мире. Мне предлагают возглавить основное направление. Моё образование их устраивает.

– Сомнительно как-то всё это, – задумчиво произнёс отец, – на аферу смахивает.

– Нет, батя. Всё очень серьёзно. Более того там предоставят наилучшие бытовые условия. Жильё такое, что в Москве и не сыщешь. Медицина мирового уровня, шикарное обеспечение, санаторий, отдых и возможность переехать туда всем нам.

– Да, ты что?! Как это переехать?! – возмутилась мать. – Куда переехать? Ещё всё на воде вилами писано.

– Всё решается быстро и на самом высоком уровне. Вот посмотрите. Личная карточка от президента, – и я протянул пластик.

– М-м-да-а, – протянул отец, – похоже на правду.

– Но как же вот так всё бросить? – мать совсем растерялась, села и уставилась на меня широко открытыми глазами.

– Мамуля, что здесь бросать-то? Старую рухлядь? Малогабаритную квартиру? Крошечные зарплаты и пенсии? Очереди в магазины и поликлиники? Там всё будет по-другому. А медицина там закачаешься, и сами подлечитесь и деда на ноги поставим. Это наш шанс изменить жизнь к лучшему.

– Когда ехать-то? – покашлял дед.

– Вот это по-нашему, по-бразильски, – усмехнулся я, – дед, как всегда, впереди на лихом коне. А сделаем мы так. Завтра я улетаю, разберусь на месте и сразу вам сообщу.

– Ладно уж, поезжай. Да, веди себя там прилично, – проворчала мать.

– Когда я себя вёл неприлично? Всё будет хорошо. Вот только одно дело осталось.

– Что за дело? – насторожилась мать.

– Дело очень важное и очень деликатное. И я очень рассчитываю на ваше понимание, помощь и мудрость.

– Да, говори уже, не тяни кота за разные органы, – проворчал отец.

– Сегодня сюда привезут двух детей Таню и Сашу. Это дети моего погибшего в бою друга. Перед самой его смертью я поклялся позаботиться о сиротах. Матери у них нет.