Очер. Нечаянный казус

Я вгляделся в чёткие высеченные символы и сразу вспомнил алтарь в подземном зале. Видел я его мельком, но сходство надписей несомненное. Проведя рукой по знакам, я отметил, что они нанесены в одном размере, их края поразительно ровные и гладкие, будто их не высекали, а выдавили, или выжгли. И то, и другое наводило на мысль, что письмена нанесли не дикари. Вместе с тем мох, лишайник, трещины, щербины и толстый налёт патины свидетельствовали о глубокой древности этой надписи. А то, что это осмысленный текст не вызывало никаких сомнений.

– Известно, что в этих горах иногда встречаются такие надписи, – проговорил Болк и, собираясь отойти, повернулся и столкнулся с Отилой, голова которого едва доставала до груди гиганта.

– Погодь-ка, дай глянуть, – устало проговорил домовой, отодвигая Болка и приближаясь к скале.

Болк ухмыльнулся и отошёл, а я встал рядом с Отилой. Накатило предчувствие чего-то важного, и я напрягся от ощущения скорого ответа главный вопрос: что делать? Зная о необычных способностях домового, сейчас я ждал от него ответа и, наверно, чуда.

– Похоже на наш праязык. Очень древний. Но все языки в конечном итоге исходят из него. В целом надпись я понял, хотя есть несколько непонятных знаков, переведу их по смыслу. Короче так: «Начиная путь к глубинам бытия, ступай к спящим…». – Отила отступил и устало потёр глаза.

– Это всё? – растерянно спросил я, не поняв смысла послания из глубины времён.

– Нет. Нижнюю строку прочесть не могу. Но есть указатель, направленный в глубину долины. Вот смотри, – и домовой ткнул пальцем в знак, смахивающий на удлинённый треугольник с двумя точками сзади.

– «Вот и ответ на вопрос», – облегчённо проговорил я про себя. Вспыхнувшее сомнение погасло и я проговорил вслух: – Предлагаю идти вдоль долины, искать подобные знаки и указатели. А там посмотрим. Болк, ты с нами? – спросил я подошедшего боевика.

– Сходить, конечно, можно, но что мы будем жрать? – он по привычке почесал лоб и махнул рукой. – Ладно, пошли, горемыки.

Насчёт «жрать» я разделял пессимизм Болка, а потому с сожалением втянул живот.

Наслаждаясь безмятежной тишиной, я шагал по каменистой поверхности долины покрытой слежавшимся щебнем и мелкой альпийской травой. Где-то левее за невысоким кустарником шумел горный поток. Домовой шёл первым, сзади пыхтел Болк. Раньше монотонная ходьба помогала думать и размышлять, но не сейчас. Незаметный сначала недостаток кислорода теперь начал сказываться. Дышать приходилось чаще и глубже. Мысли начали путаться, а потом и вовсе куда-то подевались. Состояние начало походить на сон наяву. Очнулся я от радостного вскрика Болка. Мы с Отилой оглянулись и увидели, что здоровяк, свернув направо, продирается через кустарник, растущий между двумя осыпями. Он исчез в зарослях, а мы с Отилой, ничего не понимая, переглянулись, постояли и присели на валуны. Опять вернулось состояние апатии, которое притупило голод и перешло в сильное желание заснуть. Незаметно для себя я задремал.

Не знаю, сколько времени длилось моё забытьё, но я успел увидеть яркое и ясное сновидение. Узкий каньон, высокие отвесные ровные стены, каменные обвалы и осыпи и среди них, почти заваленный глыбами вход в пещеры. Возникло предчувствие, что где-то там находится нечто важное и жизненно необходимое. Когда я очнулся, остался лишь угасающий след видения, который совсем исчез от вида выбирающегося из зарослей Болка, тащившего на плечах какое-то рогатое животное.

– Принимайте добычу, – радостно осклабился здоровяк, – рогач выскочил прямо на меня, грех было упустить, подбил бедолагу. Теперь про голод дружно забываем и готовим праздник живота. И только попробуйте сказать, что вам не понравилось жаркое.

Через три часа в голодном азарте мы сожрали половину жареной козлятины. Мы – это я и Болк. Костёр тлел и грел и мы разлеглись рядом с ним в благодушном расположении духа. Я лениво ворочал палкой мерцающие угольки, Болк, похоже, задремал, а домовой сидел в сторонке и грыз травинку. Что с него вегетарианца взять? Однако, глядя на домового, я слегка приуныл, ведь кормить Отилу, действительно, нечем. Где тут взять хлеб, молоко и мёд? Благостное настроение пропало.

Отдохнув около часа, мы двинулись дальше. Сытная и свежая еда добавила сил и энергии. Во всяком случае, сон как рукой сняло. Шагая в середине нашей маленькой колонны, я наслаждался чудесным видом долины. Хотя обилия растительности не было, но её вид и разнообразие форм поражали воображение. Особенно восхищало сочетание цветов скал, неба и растительности. Среди камней и кустов мелькала разная живность. Пробежало нечто смахивающее на дикобраза, мелькнули мелкие животные что-то вроде полосатых тушканчиков, грелись на камнях шипастые ящерицы. Из пернатых я заметил больших птиц похожих на орлов или грифов. Между низких колючих кустов тут и там встречались куртины белых, голубых и фиолетовых цветов. Изредка попадались невысокие деревья с фигурной листвой разного оттенка красного. Я обратил внимание, что в местной флоре напрочь отсутствовал жёлтый цвет. Озираясь по сторонам, я вдруг натолкнулся на Отилу, стоящего неподвижно с поднятой рукой.

– Ты чего? – спросил я.

– Не мешай, – прошипел домовой сквозь зубы.

Я пожал плечами, и отошёл к Болку. Со стороны мы поглядывали на замершего в неудобной позе домового в ожидании, что он скажет что-то полезное и важное. Просто так голодный домовой не стал бы погружаться в транс, растрачивая драгоценную энергию. Наконец, взгляд Отилы стал осмысленным, он повернулся и устало проговорил:

– Справа примерно в трёх сотнях метров начинается узкий проход в боковой отрог. Там есть что-то странное, чужое и оно ждёт.

– Чего ждёт?

– А хрен его знает, – домовой сердито взъерошился, но быстро оттаял. – Не понял я, смутно всё привиделось.

В голове промелькнули отголоски недавнего моего видения. Я поскрёб отросшую щетину, понимая, что Отила учуял то, что мы ищем, вернее, то, что может нам помочь. Смущало предупреждение, что оно чужое. С другой стороны, совершённое нами количество ошибок и дури зашкаливало, а всё, с чем мы здесь столкнулись так или иначе было чужим. Тем более, что нам, попавшим в такую глубокую задницу, всё равно терять было нечего. Не увидим, не узнаем.

– Я считаю, нужно сходить посмотреть, – сказал я. – Как думаете?

– Конечно, сходим, – тут же вскинулся Отила и блеснул своими кошачьими глазами.

– А мне всё равно, – буркнул Болк и пожал плечами и небрежно отмахнулся, – туда идти, или сюда, всё равно куда-то идти нужно.

– Добро, – посерьёзнел я, – Отила идёт первым, через десять шагов Болк с оружием наготове. Я замыкаю.

Отмерив три сотни шагов, Отила остановился, уставившись на густые красно-зелёные заросли.

– Здесь, – и он решительно полез в кустарник.

Пробираясь через шипастые ветки, я раз сто мысленно поблагодарил Кена за то, что он приодел нас в прочные и удобные костюм и обувь. Никакая иная одежда не выдержала бы остроту этих колючек. Это стало очевидно, когда по ту сторону зарослей я увидел исцарапанного Болка с множеством прорех на куртке и штанах. Здоровяк отчаянно ругался на местной матерщине, а домовой виновато крутился вокруг него, безуспешно пытаясь соединить края дыр.

Когда впечатления схлынули, и ругательства закончились, мы огляделись и поняли, что попали в скалистое ущелье в полсотни метров шириной с редкой и скудной растительностью. Слава богу, что зверских колючек здесь не было, и проклятые заросли остались позади. Я пошаркал ногой по ровной поверхности, которая сильно смахивала на давно заброшенную, мощёную плоским камнем дорогу, замусоренную щебнем, заросшую в мелкой травой и зауженную обломками упавших скал и осыпями.

– Мне кажется, что мы стоим на древней дороге, – сказал я, ощупав рукой плоские, словно шлифованные камни.

– Угум, – одновременно ответили Отила и Болк, а я невольно улыбнулся, глядя на эту экзотическую парочку инопланетян. Они нахмурились, потом переглянулись и рассмеялись.

– При определённой доле фантазии, действительно, можно предположить, что здесь когда-то существовала дорога, – неожиданно завернул фразу домовой, сделав умное лицо. – А любая дорога ведёт откуда-то куда-то. Значит так и сделаем. «Откуда-то» – это здесь, – он шаркнул ногой, – а «куда-то» – это где-то там. – Он повернулся и направился внутрь ущелья, спотыкаясь на россыпях камней.

Болк вздохнул, поковырялся в прорехах одежды, махнул рукой и зашагал следом за Отилой. Я пристроился последним, слушая как наши шаги гулко отражаются от крутых неровных стен. Глядя на них я стал обращать внимание на отдельные вертикальные ровные поверхности, будто кто-то каким-то мощным инструментом срезал здесь мешающие выступы скал. Ровные плиты под ногами, ровные срезы на скалах вызвали определённые мысли, догадки и подозрения.

Пройдя около версты, мы упёрлись в грандиозную осыпь, обойти которую было невозможно. Крупные и мелкие обломки плотно завалили ущелье от края до края и торчали во все стороны, словно каменные зубья. Наскоро посовещавшись, решили не возвращаться, и попробовать пробраться через завал. Полезли. На этот раз помимо матюгов Болка я с интересом выслушал оригинальный загиб в исполнении Отилы. Этому дуэту надо обменяться репертуаром и тогда им не будет равных ни здесь, ни на Земле.

Пробравшись через разного размера обломки и булдыганы, усталые и злые мы выбрались на прежнюю дорогу. Болк приобрёл ещё полдюжины прорех на одежде, а мы с Отилой ободрали в кровь руки. Отряхнулись, отдышались, немного передохнули и отправились дальше. Между тем ущелье начало сужаться, а стены каньона стали почти отвесными, и, как мне показалось, слишком ровными.

Впрочем далеко пройти нам не удалось. Наше разочарование и досада не имели предела, когда мы упёрлись в жуткое нагромождение скал, и этот завал был намного больше предыдущего. Вероятно, когда-то здесь произошло катастрофическое землетрясение, обрушившее миллионы тонн камня. Я устало присел на плоский обломок скалы, опустил руки и прикрыл глаза. В чувство меня привёл голос Отилы:

– Слышь, Очер, кажись, мы пришли, – хрипло проговорил он. – Чую, то, что мы ищем где-то рядом. Совсем близко. – И он завертел головой, как антенной локатора.

– Херня всё это. Где в этой каменной помойке может быть что-то путное. Слова твои никудышные и завиральные. – Я неожиданно для себя разозлился и тут же пожалел об этом.

Отила спокойно и невозмутимо указал рукой на нагромождение больших обломков, между которыми виднелась щель в размер человека. Три глыбы упали так, что образовали корявое перекрытие.

– За этой дырой что-то есть, – прошептал домовой и обессилено сел на ближайший камень.

Я озабоченно поскрёб щетину, оглядел друзей и, тихо матерясь, полез в дыру. Протискиваясь между скальных обломков, я подумал, что Болк сейчас совсем доконает свою одежду. Однако посторонние думки сразу вылетели из головы, когда я включил свет и увидел упавшие части арочных перекрытий, заросшую мхом ровную стену и зияющую темноту входа. Вид древних развалин напоминал что-то из древнего Египта и заставил сильнее биться сердце. Я мысленно отругал себя, за несдержанность и, украдкой перекрестившись, пролез под обломками. В тёмном проёме я огляделся. Ровные стены прохода покрывал слой тысячелетнего окаменевшего налёта с клочьями многолетней паутины в углах. Кое-где толстая твёрдая корка отвалилась, и там блестела зеркальная поверхность. Дальше в проходе зияла темнота, лишь вдалеке свет выхватывал из мрака неясные контуры и тени. Подтолкнув меня в спину, из завала выбрались Отила и Болк.

– Вот оно, это самое, – домовой кивнул в темноту проёма, и в его голосе прозвучало торжество. – Кстати, Очер, не желаешь извиниться за «херню».

Я смущённо откашлялся.

– Торжественно и прилюдно прошу пардона, ибо посмел усомниться в способностях лучшего домового Земли, – постарался я выкрутить неудобную ситуацию с пользой и склонил буйную голову, а потом обратился к боевику. – Болк, ты то что об этом думаешь?

– Пока ничего, – пожал он плечами. – Посмотрим, увидим, а потом будем думать.

– Ага, пойдём, а там какая-нибудь бяка живёт, – хихикнул Отила. – Хрясь, и нет бравых ребят.

Я пробежал взглядом по стенам, вгляделся в загадочную темноту, вздохнул и махнул рукой.

– Семь бед один ответ. Деваться всё равно некуда. Пошли. – я отодвинул спутников и первым шагнул внутрь подземного сооружения.

Конус света сначала теснился в пределах ровных грязных стен, а через десяток шагов я обратил внимание на характерные ровные выступы, за которыми виднелись втянутые внутрь стен мощные каменные створы. Через пять шагов я отметил ещё один открытый шлюз. Странно. Если это действующая база, то какого лешего она распахнута настежь? Я прислушался. Спереди не доносилось ни звука. В обитаемом пространстве так не бывает. Пусть тихий, пусть слабый, но шум присутствует. Здесь же не отмечалось никаких признаков обитания.