Всё включено. Пули тоже

– Ну, Витя, как ты? – наклонился к нему Сергей.

– Хреново, – я прикурил сигарету. – Идти он не может. Это первое. Второе – его надо отправлять обратно, в город. Там сделают рентген и точно определят, как он. И третье – один он не справится. Ему нужен помощник.

Сергей вопросительно посмотрел на босса. Эдик оттопырил губу и отвернулся.

– Андрей! – принял решение начальник охраны. – Бери Витю и осторожненько топайте обратно через мост в автобус.

– Эдик! – оглянулся я. – Видишь прямую ветку? Да, вот эту. Срежь ее. Надо зафиксировать Вите конечности. Мало ли…Вовка, дай ему нож.

– Кто? Я? – оторопело уставился на меня Эдик. – Ты сдурел?

Я вздохнул и помотал головой.

– Вовка, сделай.

Я проследил, как Андрей осторожно переправил Витю через мост, сплюнул и поправил рюкзак. Эдик не обращал на нас никакого внимания. Он оживленно болтал с девушкой, и они иногда смеялись, вызывая во мне глухое раздражение.

– Пошли, – буркнул я, отвернулся и первым зашагал в гору по натоптанной широкой тропинке.

Солнечные лучи пробивались через разлапистые густые ветки. Кое-где на коре деревьев были видны прозрачные потеки смолы. Сильный запах хвои был настолько ощутим, что казался специально разбрызганным повсюду. Некстати вспомнился Новый год.

Настроение было испорченным. Конечно, я в какой-то мере ощущал свою вину перед упавшим парнем, хотя понимал, что такая случайность могла произойти с любым.

«А с тобой она могла произойти?» – вдруг спросил меня мой неприятный внутренний голос. Я ответил на него быстро, и ответ мне не понравился.

Я сбавил шаг и подождал Сергея, который шел последним.

– Серега, ты видел, как все произошло?

Угрюмый Сергей помотал головой.

– Ты же запретил смотреть на то, как люди переходят мостик.

– Все правильно, взгляд мешает, – поморщился я. – Я сейчас не об этом. Почему Эдик оказался на мосту не один?

– Ну, во-первых, по инструкции Эдуард Петрович не может оставаться один! – Он поднял голову и строго посмотрел на меня. – Это обязательное условие! Тем более в таком опасном месте!

Я вздохнул.

– А если ему в туалет надо, он тоже туда с охраной ходит?

– Э… – скривился Сергей, – туалет перед этим осматривают.

– С этим понятно. А как девчонка там оказалась?

– Эдуард Петрович предложил ей помочь перейти мостик.

Я вздохнул еще раз. Идиоты…

– Что, Витя сам сорвался? Неужели он так глуп, что принялся раскачивать мостик?

– Не знаю…я видел только, как девчонка сначала схватилась за Витю, он потерял равновесие, рука сорвалась с троса, он повис над речкой…ну и не удержался.

– Эдик первый шел?

– Ну да. Девчонка за ним, а следом Витя.

Я задумчиво потер переносицу.

– А почему она не побежала к Эдику, когда поняла, что на мосту не удержится? Ведь Витя был сам нагружен под самую завязку?

Сергей пожал плечами. Я покачал головой и подумал, что допустил ошибку. Надо было все-таки поговорить с охранником, невзирая на его состояние. А теперь уже поздно.

Света шла по тропинке впереди, весело щебетала и доверчиво прижималась к Эдику. А тот при всяком удобном случае обнимал ее за талию.

Я пробежался по ее фигурке совсем иным взглядом и отметил, что она сложена достаточно спортивно. Не сексуально, а именно спортивно. И двигается хорошо, пластично и непринужденно. Девочка ловко переставляла ноги и даже не споткнулась о корень, на который налетел Эдик. Это событие почему-то страшно развеселило молодых людей, и Света звонко рассмеялась на весь лес.

«Не забивай себе голову, произошедший случай совершенно случаен, – подумал я. – Девчонка здесь ни при чем». Но успокоения эта мысль мне не принесла.

Понимание красоты природы заложено в нас генетически. Мы восторгаемся мягкими ландшафтами средней полосы, но почему-то гигантские дюны пустыни нас оставляют совершенно равнодушными. Наверное, человек моментально понимает, что выжить можно только в строго определенных местах. Например, возле воды и леса. Вода жизненно необходима, а лес гарантирует наличие добычи и топлива для костра. В таком уголке природы можно вырастить не одно поколение, и поэтому он является единственно красивым и притягательным.

Альпийский лагерь был красив. Группа деревянных крашеных домиков компактно расположилась на берегу чистой мелкой речки. По сторонам лагеря поднимались отлогие хребты, полностью покрытые лесом. Над холмами громоздились белоснежные вершины. Контраст цветущего зеленого леса и белых вечных снегов невольно приковывал взгляд.

Лагерь открылся сразу, как только наша группа поднялась на пригорок. Солнце стояло в зените, и вода поблескивала на перекатах.

– Ух ты! – Света даже взяла Эдика за руку. – Какая прелесть, да?

Я остановился позади столпившейся группы и перевел дыхание. Лагерь не ремонтировался уже лет двадцать, и общее состояние домиков поддерживал бодрый еще Михалыч, сочетавший в одном лице плотника, столяра, штукатура, каменщика и одновременно сторожа.

– Света, вам туда, – я показал пальцем. – Видите большой домик с желтой крышей? Там сейчас руководитель заезда распределяет вашу группу.

– Проводи, Эдик! – повернулась девушка к парню.

– А нам туда, – кивнул я в сторону. – Возле речки домик. Это люкс. Там имеется душ и туалет.

Света с досадой посмотрела на меня, надула губки и повернулась, чтобы уйти.

– Заходи ко мне вечером, Светуля! – помахал ей рукой Эдик. – Шампанским угощу! Отметим наш первый день!

Мужчина средних лет, с неприятным худым лицом, на котором выдавались скулы, с собранными на затылке рыжеватыми волосами, сухощавый и подтянутый, одетый в потертые джинсы и брезентовую ветровку, открыл дверь Светиной комнаты. Он оглянулся перед тем, как переступить порог. Света в халате сидела на кровати и расчесывала мокрые волосы. Она бросила на вошедшего равнодушный взгляд и продолжила заниматься своим делом. Мужчина плотно закрыл дверь, прошел в комнату и сел на стул.

– Ну, как дела? – тихо спросил мужчина и посмотрел на девушку.

– В душ надо идти через весь лагерь. Вода холодная! Да еще дверь в кабинке не закрывается!

– Не говори глупости, – сказал так же тихо мужчина, и его челюсти сжались. Света еще немного помолчала, потом со вздохом отложила расческу.

– Пригласил меня сегодня вечером.

– Это хорошо, – сказал гость, и глаза его, до этого холодно смотревшие на Свету, слегка оживились. Он отвернулся и задумался. Молодая женщина несколько секунд рассматривала его резкий профиль, чем-то похожий на стервятника, потом снова взяла расческу.

– Это хорошо… – еще раз рассеянно повторил мужчина и кивнул. – Сделаем так. Ты пойдешь к этому пижону. Естественно, он захочет с тобой.

Здесь он усмехнулся и сделал паузу, ожидая, видимо, реакции девушки. Но та сосредоточенно смотрелась в зеркало, занятая своей внешностью.

– Он выгонит всю охрану в соседнюю комнату, а сам займется с тобой сексом. Я постараюсь уложить всех его людей. Потом забираем пацана и уходим.

– Ночью?

– Конечно. Зачем терять время? А возле моста нас будет ждать машина. Я сейчас позвоню клиенту, и он все организует.

– Мне все равно.

Мужчина хищно улыбнулся.

– Ты только не провали все дело. От того, как ты будешь ему давать, зависит моя часть операции. Хорошо ему дашь – получишь в итоге приличную сумму. Гораздо больше той, которую ты зарабатывала за ночь.

У девушки дрогнули губы, она хотела что-то сказать, но смолчала.

– Да я бы, наверное, и сам бы ему отдался за такие деньги.

Мужчина встал, отодвинул стул и направился к двери.

– Дурак ты, Стас, – вздохнула Света.

– Я приду к домику в половине одиннадцатого вечера. В это время он должен забыть обо всем на свете и заниматься только тобой. В одиннадцать в лагере выключают электричество. В темноте я не смогу стрелять. Тебе все понятно?

Света кивнула.

– Вспомни свое прошлое. От твоего умения проститутки зависит наш конечный успех.

Стас потянул на себя дверь, высунул голову в коридор, осмотрелся и вышел.

– Сволочь, – процедила ему вслед сквозь зубы девушка.

После бани мы пили чай. Сауна в альплагере, конечно, была дороговатой, но Сергей платил за все. Вся наша компания была в сборе, не считая Эдика. Он заперся в комнате, которую делил с охранниками, с сегодняшней знакомой и включил музыку погромче. Мне, в общем-то, было наплевать на его шалости, дело молодое, но вот охранники толкались у нас, не давая полностью расположиться.

Вовка шумно отхлебнул из металлической кружки и крякнул.

– А, может, надо…? – и он посмотрел на меня.

– Не надо, Вова. Завтра на маршрут.

– Ну, по сто грамм хотя бы?

Я покачал головой. Вовка досадливо цокнул. Охранники дисциплинированно промолчали.

– Через полчаса выключат генератор, – я глянул на часы. – Она что, там собирается на всю ночь оставаться?

Сергей пожал плечами.

– А спать вы где будете? Здесь ведь всего две кровати.

Плотный русоволосый Сашка, мой тезка, махнул рукой.

– Да мы привычные, Саня. Можем и на полу переночевать. Только что-нибудь под голову подложить.

– Мда…и часто он так с вами поступает?

Сашка посмотрел на своего шефа. Тот сделал нейтральное лицо. Охранник отвел взгляд.

– Не фонтан, прямо скажем. – Я не постеснялся выразить свою мысль. – Я понимаю, что за те деньги… кстати, о сумме не спрашиваю, но думаю, она достаточная…можно вытерпеть все, что угодно, но когда это в систему входит…

Сергей вздохнул и потянулся к сигарете. Было заметно, что эти ребята явно не желали говорить о всех прелестях службы в личной охране миллионера.

– Дело хозяйское, конечно, но я бы так вряд ли смог.

Сергей бросил на меня тяжелый взгляд, и я вовремя остановился. Кто я такой, чтобы учить этих парней жизни? В конце концов, все взрослые люди, и каждый сам выбирает себе начальника.

Я снова посмотрел на часы и покачал головой. Через двадцать пять минут надо было ложиться спать.

Еле различимая в темноте мужская фигура свернула с тропинки, которая вела к освещенному домику-люкс, и нырнула за груду валунов, слабо белеющих в темноте возле речки. Стас вытащил из-за пазухи брезентовый прямоугольный чехол, оглянулся на окна, распаковал чехол, и принялся собирать оружие. Он быстро соединил ствольную раму с прикладом, привинтил длинный глушитель, и с мягким щелчком вставил в гнездо магазин. Затем он осмотрелся, коротко вздохнул, слегка пригнулся и бесшумно стал подбираться к окну.

Сашка рассказывал какую-то историю о том, как он работал вышибалой в ночном клубе и как он один раз видел, как один чудак на спор выпил тридцать две бутылки пива всего лишь за один час. Мне лень было спорить, и я его не перебивал. Может быть, Сашка и не врал. Если есть спортивные чемпионы, то почему не может быть и мастеров по поглощению алкоголя?

Сергей о чем-то задумался и крепко сжал свою кружку. Вовка неспешно возился возле рюкзака, раскладывал постель. А во мне нарастало глухое раздражение. Взрослые мужчины покорно ждут, пока начинающий Казанова удовлетворит свои низменные страстишки, сжалится над ними и пустит их ночевать в комнату. Я посмотрел на угрюмого Сергея, затушил сигарету, и поднялся.

– Пойду-ка я в туалет. Много чаю сегодня выпили.

Стас из темноты в прицел осмотрел ярко освещенную комнату. Стрелок стоял неподалеку от окна, в густой жесткой траве, недалеко от речки, и был практически незаметен во мраке ночи. Стас не спеша пересчитал людей в комнате и удовлетворенно кивнул головой.

В середине лагеря, там, где находилась котельная и кухня, звенела гитара. В нескольких домиках играли магнитофоны, и в кавказскую густую ночь из открытых окон выливалась какофония звуков. Где-то громко смеялись женщины. Это туристы, согласно незыблемой традиции, праздновали первый день в горах. Стас совершенно не опасался, что его заметят. Он был одет во все черное и успел бы заметить любого, кто появится на тропинке.

Никто даже и не обратит внимания на хлопок пробки открываемого шампанского. Звук выстрела специальной снайперской винтовки полностью растворится в шуме всеобщего веселья.

Стас глубоко вдохнул и задержал дыхание. «Птичка» прицела остановилась на рослом седом мужике, прямо на его виске. Мужик сидел напротив окна, в глубине комнаты, и курил. Снайпер плавно потянул за спуск.

На меня никто не обратил внимания. Я вышел, плотно прикрыл за собой дверь и прошел по коридору до конца, где за углом находился лучший номер альплагеря. Наклонил голову и прислушался. Сквозь мелодичные аккорды какой-то попсовой группы пробивались другие звуки, свидетельствующие о том, что парень и девушка общаются между собой довольно тесно, гораздо теснее, чем это принято после получасового знакомства, и что это общение доставляет им удовольствие. На миг во мне шевельнулось нечто, напоминающее мужскую солидарность, но я усилием воли прогнал это чувство и постучал в дверь костяшками пальцев. Стучать пришлось несколько раз. Музыка стихла, и голос Эдика произнес:

– Вали отсюда! Еще раз постучишь, вперед ногами вынесут!

– Открой, Эдик! – сказал я в щель между дверью и старым рассохшимся косяком.

– Эдик, ты куда?! – послышался голос Светы. – Не уходи!

– Я сейчас – ответил ей уверенно пацан. – Я быстро разберусь. Сейчас только своим болванам скажу. Кого они там пропустили…

По полу шлепнули босые ноги.

– Эдик!

– Заткнись!

Я чуть отступил от двери. Кто его знает, этих молодых, юных продолжателей дела своих отцов… судя по всему, паренек был крайне раздосадован моим визитом не вовремя. Может и сразу ударить. А получать плюху от сына богатея, пусть даже и входившего в тридцатку журнала «Форбс», мне совсем не хотелось.

Щелкнул замок, и дверь открылась.

– Это ты?! – непомерно удивился Эдик. Он был в одних джинсах без майки. Взлохмаченные волосы комично торчали на затылке.

– Я.

Пару секунд парень напряженно размышлял. И наконец-то сообразил. По его взгляду я понял, что он ждет сообщения минимум о начале третьей мировой. Ничто другое, как он считал, не было столь важным, чтобы лишать его заслуженного отдыха.

– Что-то случилось? – брезгливо оттопырил губы Эдик. – А где Сергей?

– Ничего особенного не случилось, – улыбнулся я миролюбиво. – Просто всем пора спать. Завтра на маршрут. И тебе, и нам. Кстати, и ей тоже.

Я кивнул за спину Эдика.

Парень опять принялся пристально меня рассматривать. Видимо, с этим предложением к нему обращались только в глубоком детстве, и он отвык от подобного обращения.

– Ты пришел сюда, чтобы сказать мне, чтобы я лег спать? – на всякий случай уточнил он. Похоже, Эдик здорово засомневался в моих умственных способностях.

Мне надоела эта комедия. Сопляк…

– А ну-ка, бегом! – зашипел я. – Девчонку домой! Ее проводят! Сам в постель!

Похоже, с Эдиком так давно не разговаривали. Глаза у него стали круглыми от бешенства.

– Ах ты, сука… – пробормотал он и слегка отставил свою правую ногу назад. Я на всякий случай смотрел ему в область пупка, и, конечно же, уловил это движение. Похоже было на то, что он собрался меня бить. Так переносят вес тела для лучшей устойчивости в момент удара. Я не колебался ни секунды. Эдик уже сжал правую руку в кулак и стиснул зубы. Соревноваться с ним в знании и названии приемов карате, которые он собрался использовать, мне как-то не хотелось. Поэтому я без всяких затей просто двинул его кулаком в открытое солнечное сплетение. Но проделал это гораздо быстрее, чем он.

Эдик хватанул ртом воздух и опустился на колени. Причем совершенно беззвучно. Я удержался от рубящего удара ребром ладони по его упругой шее, и вовремя.

– Саня, ты где? – громко спросил за поворотом коридора Сергей. – Вышел, что ли?

– Здесь я, Серега…вот что-то Эдуарду Петровичу плохо стало.

Сергей в два прыжка оказался рядом.

– Что с ним?! – выдохнул он и ловко перевернул парня на спину. – Что?!

– Наверное, давление прыгнуло, – пожал я плечами и похвалил себя за предусмотрительность. – Акклиматизация еще не закончилась.

Сергей перевел дух и быстро окинул взглядом тело Эдика. Никаких повреждений на нем не было.

Эдик уже самостоятельно перекатился на бок. В его легкие, скованные болевым шоком, начал поступать воздух. Через минуту он уже встанет на ноги.

– А ты… как здесь… – посмотрел на меня Сергей.

– Вставайте, Эдуард Петрович, – наклонился я над Эдиком. – И не пугайте меня так больше. Что же вы так?

В проеме двери появилась Света. Она была в джинсах и куртке. Девушка окинула равнодушным взглядом лежащего Эдика, досадливо щелкнула языком и шагнула в коридор. Вслед ей никто не посмотрел.

Когда мужик внезапно встал и вышел, Стас сжал челюсти и отпустил спусковой крючок. Затем посмотрел на часы. Время у него еще было. Он хотел было перестрелять всех оставшихся в комнате, но потом передумал. Охрану сына олигарха, который контролировал четверть всего производства минеральных удобрений в России, составляли профессионалы, а не качки, набранные в спешном порядке прямо из спортзала. Неизвестно, как поведет себя бывший мент, увидев по возвращении из туалета (а Стас здорово надеялся, что мужик пошел в туалет и скоро вернется) полную комнату трупов. Это обычный человек впадет в ступор и начнет бессмысленно озираться по сторонам, а вот мент, скорей всего, сразу же предпримет быстрые и решительные действия. И возможность промаха сразу же возрастает. Поэтому снайпер решил не рисковать и подождать этого седого. Пусть поживет еще несколько минут.

Но седой не возвращался. Из домика он не выходил, и, следовательно, засел на унитазе. Стас шепотом выругался и обозвал седого «засранцем». Но далее все пошло еще хуже. Из комнаты вышел начальник охраны, тот, которого снайпер опасался больше всего и которого необходимо было ликвидировать в первую очередь. Стас снова глянул на слабо светящиеся стрелки на циферблате наручных часов. Через пять минут выключат свет. Конечно же, бывший мастер спорта по биатлону управится с несколькими целями и за несколько секунд, но ведь для этого необходимо их собрать хотя бы в одном месте. Стас уже почувствовал, что сегодня у него такой возможности не будет. Он усилием воли подавил приступ ярости, потому что знал по опыту, что злость хороша на дистанции, а не на линии огня, и снова вскинул винтовку. Бороться надо до последнего, до последней секунды, и это понимание он тоже приобрел в спорте.

Света толкнула дверь и вышла на деревянное крыльцо. Старые доски скрипнули под ее ногами. Девушка постояла немного, сделала пару глубоких вдохов и выдохов, а затем поморгала, чтобы глаза ее привыкли к темноте. Лагерь постепенно затихал. Света подняла голову. На совершенно чернильном небе тысячами огоньков сияли звезды. Здесь, в горах, они казались особенно крупными и яркими. Холодный воздух проник под легкую куртку, и Света зябко повела плечами.

Из-за груды валунов поднялась темная фигура. Мужчина тихо окликнул девушку по имени и подошел к ней.

– Что там произошло? – спросил Стас и вскинул левую руку, чтобы посмотреть на часы. В правой он держал легкую винтовку с оптическим прицелом.

– Сейчас выключат свет. Проклятье! – оглянулся на освещенные окна Стас. – Я уже не успею!

Девушка молча смотрела на него. Ее глаза ничего не выражали.

– Потом расскажу, – негромко произнесла она. – Пошли отсюда.

Будильник я не ставил. Вся прелесть сна на лоне природы, кроме наличия чистого воздуха, заключается еще и в том, что пробуждение происходит естественно. Человека может разбудить или свет солнца, или птицы.

Резкое чириканье заставило меня поморщиться и открыть глаза. В комнате стоял предрассветный сумрак. Вовка лежал на спине с открытым ртом и мерно храпел. Странно, но его храпа я вообще не слышал. Я потянулся и улыбнулся, вспомнив перекошенное лицо Эдика. Почему он вчера не пожаловался Сергею?

Я тихо, чтобы не разбудить Вовку, оделся и вышел на улицу. Весь лагерь еще спал. Все вокруг, крыши домиков, трава, тропинки между домиками, и камни возле реки были влажными. Утренняя роса еще не сошла. Неяркие лучи солнца уже показались из-за горной цепи, но воздух еще не нагрели. Птицы возились и чирикали в мокрых ветках кустарника.