MANGA. Метасиндикат

Она изобразила озабоченность, захлопала бездонными глазами.

– Ты меня пугаешь. Что случилось?

– Обещай.

– Конечно, обещаю.

– Зачем тебе я?

Девушка опешила, раскрыла рот, но быстро взяла себя в руки.

– Как это – «зачем»? Потому что ты лучший, и я люблю тебя! – Из ее рта сочился елей, в то время как в душе была чернота и мысли о том, что Десмонд – статусный парень с большим будущим, который будет обеспечивать и мало находиться дома, что позволит иметь кого-нибудь более человечного для души.

Он рассмеялся. Статусная девушка и статусный парень. Заправка женится на супермаркете. А на что он рассчитывал? На любовь продажной куклы, которая все средства вкладывает в сиськи и задницу, которые ее будут кормить?

– Как я мог усомниться, – имитируя ее интонацию, произнес он. – Ты – прелесть. Сама искренность и теплота.

Так хотелось отстраниться, отрешиться от ее разума, набитого червями мыслей, но это выглядело бы странно, и он обнимал ее, слушал о том, какое красивое колье она видела.

Линкор его реальности оказался прогулочной яхтой, напоровшейся на риф и давшей крен.

Наконец прозвучал сигнал на урок, и с огромным облегчением Десмонд зашагал в класс, в единственное безопасное место, где друзья, которые не предадут. Что женщины продажны – это нормально.

Первым был японский. Десмонд уселся за стол, пожал руку Макса, Дэна, кивнул остальным. Огромным усилием воли он заставлял себя не читать их мысли, но в голове наперебой звучали чужие голоса – чего-то жаждали, боялись, на кого-то сетовали. Наконец явился старик Наоки, он был суров и строг, держался официально и не панибратствовал с учениками, как другие, зато дело свое знал. И, как ни странно, думал хорошо о каждом ученике, пусть и по-японски.

Зато экономист оказался лицемером почище Марты.

Английский был третьим уроком. Учитель, долговязый рыжий американец, предки которого, по его словам, приехали двести лет назад, был уже в кабинете, Десмонд подошел к нему и проговорил:

– Привет, Марк. Я хочу задать тебе один не очень приятный вопрос.

Учитель догадался, что речь пойдет о наркотиках и азартных играх, причем он был полностью уверен, что Десмонд лудоман, а в наркомании сомневался. Десмонд ему очень не нравился, потому что был заносчивым и наглым.

– Давай выйдем в коридор, – кивнул он, окидывая взглядом учеников, – и там поговорим, без лишних ушей.

Десмонд еле дотерпел. Спросил, когда закрылась дверь:

– Кто оклеветал меня?

– Я не понимаю… – пробормотал учитель.

– С чего вы взяли, что я употребляю наркотики и просаживаю деньги в казино?

– Неужели он солгал? Так искренне выражал обеспокоенность судьбой друга… Просил же его мать ничего не рассказывать, а понаблюдать за сынком! Никому веры нет.

– Кто-то из моих друзей? – хрипнул Десмонд, сердце заколотилось, бросило в жар.

Перед глазами пронеслись лица приятелей: Линда, Элис, Марта, Макс, Дэн, Вилли, Гарри… Ну конечно, черномазый не простил поражения и решил убрать конкурента…

– О, парень, если это клевета, ты будешь сильно расстроен. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что лучший друг под стать такой сволочи, как ты.

Десмонда перекосило. Мир рассыпался осколками, земля ушла из-под ног.

– Макс? Неужели это он?

Наверное, вид у Десмонда был такой убитый, что учитель искренне пожалел его.

– Мне жаль. Но я рад, что у тебя нет проблем… впрочем, как посмотреть. Эй, парень? – учитель потряс его. – Только без глупостей, хорошо? Слышишь меня?

Скрипнув зубами, Десмонд кивнул. Марк продолжил, искренне сочувствуя ему:

– Ни один говнюк не стоит того, чтобы вылетать из лучшей школы в штате, так что никаких драк…

– Никаких драк, – повторил Десмонд, и донесся сигнал к началу урока, заканчивая их разговор.

Вернувшись за свой стол, он покосился на Макса, грызущего ручку. Тот думал о Викки, подруге Линды – как приглашает ее в бассейн в надежде развести на секс. Потом мысли переметнулись к теракту ретроградов, отрицающих линзы дополненной реальности, точнее – терактам, которые сотрясли бары нескольких крупнейших городов, где дримеры развиртуализировались. Ни мысли о предательстве и коварных планах относительно лучшего друга.

Каков подлец! Ощутив взгляд Десмонда, он повернул голову, улыбнулся, помахал ему. Пришлось улыбаться в ответ. О предательстве Макс не думал: то ли давно оговорил Десмонда и уже забыл, то ли это все неправда, кто-то что-то неправильно понял.

Еле дотерпев до перемены, Десмонд подошел к Максу и прочел его мысли:

– Что-то странный он какой-то.

– Что случилось, на тебе лица нет?

– Давай выйдем, разговор есть.

Десмонда обдало страхом бывшего друга. Заметались мысли, и снова ни одной – о предательстве, зато проскользнуло, как позавчера Макс захотел пригласить Викки, но пришла Марта, выпила, и он чуть не оприходовал ее. И если бы не этот клуб, пошел бы к дримерам и мог пострадать. Дэн остановился, навострил уши.

– Оба-на! Да они поцапались! Точно из-за шлюхи Марты. Ща будет шоу. Битва титанов прямо. Как бы так посмотреть, чтобы не огрести?

– Да она сама на мне повисла! Прохода не давала, – начал оправдываться Макс, и Десмонд, слушающий мысли, не стал его затыкать. О, сколько он интересного о себе узнал! Что берет не талантом, а нахрапом. Учителя боятся его и завышают баллы. Все его ненавидят, но почему-то боятся, и несправедливо, что ему достается все лучшее, в том числе женщины. Надо же, сколько зависти и дерьма в одном человеке!

Решить вопрос тихо и мирно расхотелось. Пусть однокласснички слушают. Теперь все ясно, и ошибка исключена. Десмонд схватил Макса за грудки и прошипел:

– А теперь расскажи, какого хрена ты оклеветал меня перед Марком? Что я игрок и наркоман?

Вихрем понеслись мысли:

– Отпираться, что не говорил? Так Марк подтвердит. За клевету выгонят из школы. Значит, надо косить под дурачка, тогда никто ничего не докажет. А ударить побоится.

– Я беспокоился о тебе, – проблеял он. – Ты так сильно подсел на ставки…

Десмонд встряхнул его за рубашку – выстрелили оторванные пуговицы.

– Какие, на хрен, ставки? Ты же знаешь, что это ложь!

– Ты сам не свой был, а как тебе помочь? – блеял Макс, уже смелея. – Матери сказать – так ты не простишь…