Проходимцы

– Ну, он… такой… – протянул Измеритель, не зная, как спасти ситуацию. – Невысокий… волосы светлые, как у меня…

– Угу… А давай еще за пятерку я тебя внутрь запущу, почирикаешь с барменом? – предложил бугай. – Он поболее меня народу знает, так-то. А то я ни с кем не трещу особо, так, выкидываю наружу самых буйных и даже имен не спрашиваю, а он постоянно с кем-то трет…

Томас облегченно вздохнул и, торопливо вытащив из кармана еще одну купюру, вложил ее в протянутую лапищу здоровяка. Предложение громилы показалось крайне удачным: про клиентов действительно лучше спрашивать у тех, кто стоит за стойкой и целый вечер поит народ, а не дежурит у двери. Только бармен может перечислить тебе всех завсегдатаев и рассказать об их любимых напитках, песнях и самых сокровенных секретах.

– Давай заходи, – спрятав деньги за пазуху, проворчал бугай и открыл дверь.

Альбинос торопливо шмыгнул внутрь… и замер, увидев впереди рамку магического детектора. Казалось бы, чего бояться, у Измерителя ведь точно при себе ничего волшебного нет. Вот только беда: детектор сам по себе создает магическое поле, через которое проверяемый должен пройти.

«А это значит, снова боль, и немалая».

– Чего завис? Проходи! – мотнув головой в сторону рамки, сказал бугай.

Томас, закусив губу, подчинился. Обойти рамку, увы, было нельзя, а просить вышибалу ее отключить альбинос не решался: ему и так чертовски повезло, что здоровяк решил его впустить, и злоупотреблять терпением не стоило.

«Пошел, пошел, пошел…»

Пять футов… четыре, три, два, один…

Шумно выдохнув, Томас переступил через белую линию на полу и моментально почувствовал обжигающее прикосновение магического поля. Еще сильней закусив губу, альбинос резко метнулся вперед… и едва сдержал крик, когда множество лучей пронзили его, словно шпаги. Перед глазами полыхнуло красным. Эта пытка продлилась всего пару мгновений, но Томасу они показались вечностью: минув рамку, он остановился, чтобы немного прийти в себя: дышал альбинос так тяжело, будто только что пробежал от Северного конца Вандерсайда к Южному.

– Тьфу ты, вечно забываю, что вас магия долбит… – запоздало спохватился вышибала. – А ты тоже хорош – не мог напомнить!

– Ничего… – едва ворочая языком, отозвался Томас. – Порядок… Веди…

– Вот вы странный народ – альбиносы… хрен поймешь, че у вас на уме… – покачав головой, сказал бугай и первым устремился к арке, за которой находился зал.

«Рога и копыта» явно относился к тем барам, где полумрак нужен был не столько для создания атмосферы, сколько для того, чтобы скрыть убогость интерьера. Альбиносы неплохо видят в темноте, и потому Томас сразу обратил внимание на ободранные края столешниц и лавок, на замызганный пол и на помятого темноволосого мужчину лет тридцати пяти, который скучал у не менее помятого кассового аппарата. Бар то ли переживал не лучшие времена, то ли принадлежал скупердяю, не желавшему тратить лишний цент на ремонт и новую мебель.

– Эй, Салли! – заметив Измерителя и вышибалу, воскликнул помятый мужчина. – Кого это ты привел?

В полумраке он вряд ли мог понять, что перед ним альбинос, но Томас все равно напрягся.

– Иди ты, Чарли, – беззлобно огрызнулся бугай. – Этот парень ищет кое-кого, – отозвался бугай, мотнув головой в сторону Измерителя. – Поможешь? Ты ж у нас тут главный по части языком почесать.

– Кто-то языком чешет, кто-то – кулаками, – невозмутимо пожал плечами мужчина за стойкой. – У всех свое ремесло.

– Короче, это вот Чарли, наш бармен, – оглянувшись на Томаса, сказал вышибала. – Общайтесь, а я пока пойду покурю. Потом вернусь за тобой.

Измеритель кивнул, здоровяк устремился обратно к выходу. Томас, проводив его взглядом, подступил к стойке.

– Альбинос, стало быть, – констатировал бармен.

– Ну… да, – медленно ответил Измеритель.

«Ну не встанет же он в позу теперь?…»

– Нечасто к нам ваш брат заходит, честно признаться, – сказал Чарли.

«Значит ли это, что Патрика тоже не было? Хотя, может, он стал сюда ходить, уже перекрасившись… и расставшись с Ребеккой…»

– Ладно, давай выкладывай, кого ты там ищешь, а я скажу, могу ли помочь, – не обращая внимания на некоторую растерянность Томаса, предложил бармен.

Он отступил от кассового аппарата и, облокотившись на стойку, в упор посмотрел на Измерителя. Теперь Томас мог рассмотреть его лицо во всех деталях. Длинный нос, чем-то похожий на лисий, лоб с несколькими глубокими морщинами, хитрые черные глаза и тонкие губы, красные, будто напомаженные. Несмотря на довольно специфическую внешность, Томас испытал странное желание рассказать Чарли обо всем наболевшем.

«Тоже магия, по-своему…»

С трудом сдержав этот сиюминутный порыв, Измеритель сказал:

– Его зовут Патрик. Невысокий парень, светловолосый, примерно моих лет, только…

Он запнулся.

– Что – «только»?

– Только не альбинос, а обычный.

Закатив глаза, бармен задумчиво пожевал верхнюю губу. Томас терпеливо ждал.

– Ну бывает тут один похожий, да… – наконец протянул Чарли.

Измеритель невольно подался вперед, словно бродячий пес при виде мозговой кости.

– Когда он бывает? Ты знаешь, как его найти? Может быть, адрес? Или телефон…

– Воу-воу, парень, притормози! – вскинув руку, воскликнул Чарли.

Измеритель, поняв, что перегибает палку, пристыженно смолк.

– Не думаешь же ты, что я буду с первым встречным обсуждать кого-то из наших постоянных клиентов? – спросил бармен, пристально глядя на альбиноса исподлобья.

– О. Ну… да, наверное… так нельзя…

«Денег хочет. Как пить дать».

– Я сказал тебе, что он тут бывает, – продолжил Чарли, – и это уже слишком много…

– Я заплачу, – нетерпеливо сказал Измеритель.

Их взгляды встретились. Губы бармена медленно растянулись в победной улыбке: Томас, разумеется, понял все правильно.

– И сколько же ты готов заплатить?

Измеритель прочистил горло.

– А это зависит от того, что именно ты готов мне рассказать.

Бармен принялся задумчиво перебирать пальцами по столешнице. Глядя на него, Томас невольно задумался, как здорово было бы чувствовать не магию, а эмоции других людей, а еще лучше – читать их мысли. Пожалуй, это помогло бы избежать многих проблем… пока не свело бы с ума, конечно же.