Духи Тургояка. Сказы Веры. Книга вторая

У меня не выходила из головы мысль о старике, встреченном мной в лесу. Я с твердым намерением ложился спать пораньше, чтобы встать рано утром и пойти на эту Королеву. Залез в спальник, отвернулся к стенке палатки и попытался заснуть. Резкий, оглушительный хлопок разбудил мой только что расслабившийся организм. Я вскочил, глядя в темноту палатки, и в эти секунды, пытался понять, что, собственно, происходит. Первое, что я услышал после хлопка и пробуждения, так это приближающийся шум мощной стены дождя. Это как подходящий состав поезда. Всё ближе и громче… И вот мощные и частые струи небесного водопада вонзились в крышу палатки, как будто миллионы рапиристов ударили разом, пытаясь пронзить насквозь ткань и поразить предполагаемую цель. Вся братия, соскочив с нагретых мест у костра, кинулась врассыпную по палаткам. Мои соседи с гиканьем и свистом тоже влетели в нашу четырехместку, и при этом вместе с ними влетела в палатку, наверное, сотня комаров.

Дождь был таким сильным, что водные потоки начали затапливать нашу площадку и подбираться к палаткам, стоящим немного на возвышении. Вновь раздался сильный треск, как будто рвалась бумага, и совсем рядом в береговую линию ударила мощная молния. Хлопок, последовавший за этим разрядом, был такой оглушительный, что показалось: сердце сначала на секунду замерло, а потом быстрее звука ушло в пятки. Испуг от неожиданности наступил позже. А за этой через минуту последовала новая молния, и еще, и еще…

Честно: было страшно. Мысли рисовали попадание одной из них в палатку, огонь и обуглившиеся остатки тел. Чего-то захотелось еще немного пожить. В ярких вспышках молний на потолке палатки как будто включали фонарь. В очередную вспышку я вдруг увидел на ткани потолка огромную тень. Как словно кто стоял рядом с палаткой во время вспышек молний. Стало совсем страшно. Тут же вновь восстановились в памяти видения на поляне у большого камня. Чтобы не показать соседям по палатке своего страха, я просто отвернулся в угол, к рюкзаку, зарылся с головой в спальник и продолжал слушать грозу, отдав свои страхи на волю победителя.

Как только мысли успокоились и образы страха исчезли на мгновение, я услышал снижение громкости звука ударов по палатке от дождевых капель. Напор ослаб и постепенно перешел в мелкую, противную морось. Гром стал доноситься тише, а возбуждение у соседей по палатке стало резко подниматься. Они нервно смеялись, пытаясь не выказывать своего страха, и вспоминали, как кинулись врассыпную от костра. Но мне не давало покоя видение тени от стоящего рядом с палаткой не то человека, не то существа из потустороннего мира. И что досадно: никто из сидевших рядом не видел этой тени, а когда я спросил об этом, они только посмеялись надо мной, высказав версию, что это, скорее всего, была тень от дерева. Я сделал вид, что согласился с ними, но образ продолжал стоять в голове. Многократно эта вспышка прокручивалась в мыслях, не давая покоя. Махнув рукой на суету, творившуюся в палатке, я вновь отвернулся к стенке палатки. Мой мозг за сегодняшний день так загрузился, что тормозил со страшной силой и постоянно пытался отрубиться от внешнего мира. Это и позволило быстро заснуть.

Приснился мне удивительный по красоте сон. Я находился в дубово-каштановой роще, вокруг цвели огромные кусты южных цветковых растений. Пели птицы, порхали бабочки, над головой вились стрекозы, и вокруг ног во время ходьбы в разные стороны прыгали десятки стрекочущих кузнечиков. Я шел к большой поляне, на которой виднелись дома. Вдруг на дорожку навстречу мне выбежала женщина и радостно закричала, что я вернулся. Потом подбежала и стала добродушно трепать по волосам, прижимать к груди и со слезами на глазах тихо причитать. Я почувствовал сильное материнское тепло ее рук, ощутил мощную защиту от невидимых темных сил, чувствовавшихся в ближнем окружении, и попытался придумать слова для ее утешения. И вот я уже открыл рот, чтобы произнести их, как неожиданно появилось ощущение, что я получил пинок в зад, оступился и падаю.

Вздрогнул, открыл глаза: темнота, стука капель дождя по палатке не слышно, соседи угомонились и мирно спят. Ближайший сосед в очередной раз взбрыкнул во сне ногой. Это, видимо, и стало причиной моего пробуждения, а я всё еще находился под впечатлением сна. Было желание дать оплеуху соседу, быстро лечь в ту же позу и, закрыв глаза, вернуться обратно в сон, но так не бывает. Я вновь заснул, но уже без прогулок по роще с кузнечиками.

Заозёрный

Проснулся утром от звука приближающейся моторки. Оказалось, что после грозы к нам отправили из лагеря делегацию из медика и завхоза, дабы узнать, всё ли у нас в порядке, а заодно привезти немного сухих дров и в бачке уже приготовленный в столовой завтрак в виде теплой манной каши и фляги с горячим какао. Они же понимали, что разжечь костёр самим и что-то приготовить на завтрак сейчас нам было достаточно проблематично. На утреннюю трапезу из палаток вылезал подмокший народ. Все обсуждали вчерашнюю вечернюю грозу, а я быстренько «замахнул» каши, запил какао и, узнав о распорядке сегодняшнего дня, пошел собраться для прогулки на гору. Решил, что пойду один. Звать из отряда никого не хотелось. Не нашел я в этой смене никого, кто бы стал настоящим другом. Видимо, это случилось потому, что я был один из своего района города, из своей школы, а новые приехали небольшими группками по три-пять человек из одного класса и сейчас дружили друг против друга. Смешно было наблюдать за мелкими разборками со стороны. Эти тем не так сказали, те не так сделали, эти едят много, те спят долго.

В общем, взял я с собой банку под ягоды, сунул в карман банку тушенки из сухпая, выданного каждому в начале похода, кусок хлеба положил в пакетик и в карман, отцовскую алюминиевую фляжку с водой, которую всегда беру с собой в лагерь, спички, завернутые в полиэтиленовой пленку, и складной ножик. Накинул ветровку с капюшоном из болоньевой ткани от внезапного дождя и, предупредив соседа по палатке, что к обеду могу не успеть, выдвинулся на поиск дороги к Заозёрному хребту. Тот было начал выпытывать, куда я пошел, но я сказал, что иду собирать чернику, и он отстал. Все к тому времени уже наелись по горло этой черникой, а ее сборы были обыденным действом.

Мой путь лежал вокруг Мухоринской бухты. Там по краю шла дорожка, и я, выйдя через лесок на нее, бодро зашагал вперед. Было утро, в бухте еще стоял плотный туман, в котором скрывалось всё, что находилось на расстоянии трех-четырех метров. Казалось, если шагнуть в это бело-серое марево, то окажешься в другом мире. Каком именно другом, хорошем или плохом, я еще не думал, мысли мои сейчас уже ушли дальше бухты, на гору. Дойдя до дальней, крайней точки бухты, я свернул в лес, там должна была проходить дорога вокруг озера. Низина, по которой пришлось пробираться, была мокрой и грязной от вчерашнего ливня. Чтобы не вымазаться в самом начале пути, пришлось обогнуть эту жижу, дав небольшой крюк по лесу.