Последний Агонь. Роман о жизни в лабиринтах семьи и офиса. Книга 1. Тривиум

– Jawohl mein f?hrer!

Карен Прайон, в своей книге «Не рычите на собаку» писала, что если хотите, чтобы с вами хотели общаться, – не убивайте контакт негативным отношением. Благоприятное впечатление вызывает желание продолжить общение. Негативное впечатление вызывает желание свести общение к минимуму.

…

Поразило обилие такси у здания Порта. Машины стояли в несколько рядов.

«Рыбы собрались на кормление».

«Наверное, Ya’ будет трудно припарковаться поблизости».

Перед тем как выйти из Портала прибытия и ступить на питерскую землю, сделал над собой усилие, позвонил Ya’. Хотя, если честно, – не хотелось. Однако, напомнил себе, что безусловная любовь – это когда любишь (или хотя бы просто хорошо относишься), не потому человек сделал тебе что-то хорошее, а «просто так», – независимо от того, что он/она делает или не делает, и как к тебе относится. Любишь, потому что он/она просто есть.

Подумал: «Надо принимать людей такими, какие они есть. И прежде всего – себя. Любая критика – это неприятие. Критика говорит на языке отвержения».

«…светить – и никаких гвоздей! / Вот лозунг мой – / солнца!»[59 - В. Маяковский, «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче».]

«Солнце светит, даже если в него плюют… Хотя тем, кто не плюет, обидно: „Почему солнце такое неразборчивое? Светит всем подряд?“»

Все это мельком пролетело в голове.

«Предназначение человека – быть трансформатором. Трансформировать „плохую“ энергию конфликтов и раздоров в хорошую энергию любви и согласия».

Подобные мысли… пугают. В продвинутой форме подобная «любовь» ведет к мученичеству. Каждый ли способен трансформировать большую печаль в смиренную радость? Смиренно пережить горе? Но анналы религий полны историй о мучениках, благословляющих мучителей.

«Неужели „Стокгольмский синдром“[60 - Википедия: «Стокгольмский синдром – термин в психологии, описывающий взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором. Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счёте отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели». Бытовой стокгольмский синдром, возникающий в доминантных семейных отношениях, является второй наиболее известной разновидностью стокгольмского синдрома».] выражает суть жизни?»

…

Вышел из Портала прибытия, позвонил Ya’. Она подъехала, улыбнулся ей через силу, поцеловал.

А«дам спал на заднем сиденье, раскинувшись в детском кресле.

Удивило, что Ya’ была явно рада встрече, хотя радость и сочилась как бы неохотно, – понемногу и c большой глубины. Однако, это была именно радость. Никаких сомнений.

С этого момента все пошло хорошо.

Почему-то вспомнил: «Домашние питомцы всегда рады приходу старшего товарища, в каком бы настроении не вернулся кормилец. Животные дарят людям безусловную любовь. Ответное чувство не может не вспыхнуть. Чтобы увеличить рождаемость, следует запретить домашних животных… С людьми все сложнее. Любовь и привязанность человека условны. Вспышки радости чередуются с приступами разочарования».

Шли от машины до дома, подшучивая над А’дамом:

– Ты идешь, как пьяный.

– Спать хочу, – буркнул А’дам.

Легли спать, но проснувшееся желание не дало уснуть. Почувствовал, что внутри очнулось что-то первобытное. Тлеющие угли проснувшейся Этны залили Сицилию пытающей лавой.

– Нам надо почаще видится, – сказал дон Альтобелло Майклу Корлеоне. – Майкл, на Сицилии?

– На Сицилии, – согласился Майкл. – In Sicilia.

– Ин Чичилия, – согласилась сестра Майкла.

На Сицилии она угостит дона Альтобелло отравленными пирожными cannoli[61 - Канноли – хрустящая вафельная трубочка с начинкой из сыра рикотты с ванильным или шоколадным сиропом.]:

– Монахини, которые готовили эти канноли, приняли обет молчания. Это самые лучшие, – скажет сестра Майкла Корлеоне.

Дон Альтобелло отойдет тихо и мирно. Он хотел убить Корлеоне и поплатился за это.

– Как странно все поворачивается, – скажет Майкл. – В наше время опасно быть честным.

На войне и в любви все средства хороши.

…

Утром в субботу спали долго. Не спешил расталкивать Ya’ и торопить ее с подъемом:

– Давай, вставай! Уже 11 часов!

«Раздражение сейчас неуместно».

«Черт с ним, с этим временем. Отдамся потокам энергии времени, не стану мешать им своими переживаниями».

Выбрались гулять с детьми, когда уже стало темнеть. В Питере темнеет рано. Праздник белых ночей оборачивается затяжной темнотой полярной ночи. За все приходится платить. Зимой в Питере ночь переходит в вечер, не приходя в сознание дня.

– Это Питер, детка! – пишут на кружках для туристов.

– У нас зима, зима, потом пять дней весны, неделя лета, и сразу – осень, – вторят зубоскалы.

– Это один из пяти солнечных дней в году, – шутят питерские завсегдатаи в дни хорошей погоды. – Осталось четыре.

Перед прогулкой с детьми, зашел в ателье во дворе – подшить брюки от нового костюма. Не был уверен, что возьмутся ушивать и двубортный пиджак, который болтался на мне, как на вешалке.

«Слишком сложная портновская операция».

– Не переживай, все ушьют, – сказала Ya’.

Думал, что выйдет дорого. Сказал Ya’:

– Если дороже двух тысяч Рублей, не буду делать. Легче купить новый.

Заказ приняла женщина «из ближнего зарубежья». Очень чисто говорила по-русски, но чувствовала себя не очень уверенно. Пока примеряли брюки и пиджак, пару раз сказала, что стесняется, что плохо говорит по-русски. Подбодрил ее:

– Все бы так говорили, как Вы! У Вас прекрасно получается!

Она так проворно выразила согласие ушить пиджак и начала делать примерку, что даже не успел спросить ее о стоимости. Оформляя квитанцию, она сказала, как бы пугаясь величины произносимых цифр:

– 1000 Рублей за пиджак, и 350 Рублей – брюки!