Места силы Русской Равнины. Том 1. Места силы 1–30

Второе – Двенадцать ключей

Сырая погода не позволила мне добраться (как я в прошлый раз обещал[24 - См. предыдущеее Место силы (главу «Первое – Адрианова слобода».]) до того места силы в Ярославской области, где были явлены чудеса Адриана Пошехонского. Пока не позволила, позже я доберусь.[25 - См. главу «Пятое – Рябинина Пустынь».] Но зато я съездил в окрестности города Венева Тульской области. В Никольский Венев монастырь. Найти его просто: из Москвы надо ехать по Ростовскому шоссе прямо до левого поворота на город Венев. И там свернуть вправо, на Тулу. Битая дорога приведет к указателю на монастырь: еще раз направо и – вот уже его колокольня и церковь.

Венев монастырь

Основан он неизвестно когда и неизвестно кем. А уничтожен скорей всего в 1764 году, когда Екатерина Великая с большевистской принципиальностью разделалась с русским монашеством[26 - См. Том Третий, главу «Восемьдесят первое – Богородицкий парк».]. От монастыря остался только Николо-Успенский храм, построенный между 1696 и 1701 годами.

Сейчас монастырь возобновлен. На одном сайте я нашел фотографию его настоятельницы с замечательной подписью: «Настоятельница монастыря, монахиня Алексия, с козочкой редкой английской породы, фотографировавшейся с Патриархом Всея Руси Алексием». К сожалению, мне не удалось обнаружить фото патриарха с козочкой. Но и без оного козочка смотрится очень пикантно.

Местные жители говорят, что на кладбище около монастыря похоронен легендарный поручик Ржевский. Ну, положим, не сам поручик, а его прообраз: здешний помещик Сергей Семенович Ржевский. Но что, собственно, это меняет? Тело такого-то человека похоронено на таком-то кладбище, а дух его бродит среди живых. Виртуально присутствует в языке. Неподражаемый дискурс поручика: «Мышка? В жопу!? Орригинально!!!» В России трудно найти человека, который бы не был знаком с этим дурашливым малым, награжденным веселым посмертием. Рассказывают, что, уйдя в отставку и поселившись в своей деревне недалеко от Венёва монастыря, Сергей Ржевский не давал прохода монашкам. Не секса ради, а токмо для упражнения стихийного непотребства. Блажил. За это иные ханжи его порицают. Но ведь не порицают же юродивых, которые тоже сокрушали социальные нормы. Лично я верю: когда церковь, наконец, разберется в истинной природе шалостей этого скалозуба, он будет причислен к лику святых. Блаженный поручик Ржевский.

Николо-Успенский храм Венева монастыря

Гораздо трагичней история другого человека, лежащего в Венёве-монастыре. Князь Юрий (Георгий Смоленский) прожил бурную жизнь и пришел в монастырь жутким грешником. Потеряв Смоленск, он вскоре был принят на службу к великому князю московскому Василию Дмитриевичу и отправлен наместником в Торжок. Здесь он смертельно влюбился в жену князя Семена Вяземского Ульяну. Княгиня вовсе не была склонна к адюльтеру, и это мало-помалу довело несчастного Юрия до безобразного пароксизма. 21 декабря 1406 года, напившись пьян на пиру, он у всех на глазах зарезал князя Семена и тут же силой хотел овладеть его женой. Ульяна, защищаясь, ударила Юрия ножом. Тут уж князь совсем потерял человеческий облик: выхватил меч и изрубил бедную женщину в куски. Останки велел выбросить в реку Тверцу. После этого он уехал в Орду, но, мучимый, скажем так, совестью, вернулся, затворился в Венёве-монастыре, где вскоре заболел и умер 14 сентября 1407 года.

За речкой Веневкой Свиридово. Вид с горы,

из-под которой вытекают Двенадцать Ключей

Моральными мерками Божьих путей не измерить, хотя, конечно, можно пытаться навязывать Богу людскую мораль. Вот, пожалуйста: по человеческому разумению князь Юрий – изверг, каких очень редко рождает земля. А тем не менее он – святой. Правда, местночтимый, входит в Собор тульских угодников. И его жертва, благоверная княгиня Иулиания Вяземская, тоже святая – мученица, защитница целомудрия. И князь Симеон Вяземский стал местночтимым смоленским святым. Все три участника безобразной любовной истории оказались святыми. Это вовсе не потому, что какую-то светлую голову посетила такая богатая сюжетная идея. Просто в один зимний вечер 1406 года на пиру в Торжке случился немыслимый выплеск безумия, которое можно бы было назвать и священным. Прорыв трансцендентного в мир. А потом уже были последствия, которые люди определили как святость.

Православная купальня над потоком, текущим из языческого источника. Зримый символ двоеверия

Но будем иметь в виду: придуманной святости не бывает. Можно измыслить сколько угодно святых, можно, как орденами, награждать святостью самых достойных, но – если нет чудес, нет неизвестно откуда берущегося народного культа, никакой святости не получится. Получится лишь никому не нужное раздувание святцев, инфляция святости. Настоящая же святость – феномен сакральный, то есть – опасный для жизни, как радиация. Сакральное может помочь человеку, а может и уничтожить его. Та же Иулиания Вяземская, исцелившая многих, покалечила в 1598 году некоего дьякона, по недоумию решившего открыть ее могилу. Вырвавшееся из гробницы пламя опалило несчастного, как кабана. И только через два месяца, после усиленных молитв Иулиании, он поправился.

Ивы над источником увешаны ленточками. Люди таким образом привязывают себя к месту силы, подключаются к его энергетике. Но обычно осмысливают это как приношение природным духам. Или никак не осмысливают, но все-таки делают это приношение. На правой фотографии – интерьер купальни

Надо будет съездить в Торжок[27 - См. Том Третий, главу «Восемьдесят третье – Торжок».], чтобы на месте разобраться, что там, собственно, произошло. А что касается Венева монастыря, то должен признаться: ничего особенно головокружительного я там не почувствовал. Правда, совсем рядом с монастырем, на берегу реки Осетр, есть пещеры, где когда-то спасались веневские старцы. Но входы в пещеры давно уже взорваны, и наблюсти там особенно нечего. Так сказал мне мужичек, занимавшийся обустройством какой-то могилки. «Ты вот лучше поезжай на Двенадцать ключей, – сказал он, – там есть что смотреть. От города Венева на Коломенскую Слободу и дальше к Свиридово. Там увидишь».

Мужик не соврал. Уже на подъезде туда чувствовалось что-то из ряда вон выходящее. Земля в этом месте как будто бы дыбится, запутывая рельеф, по которому навстречу друг другу, хитро петляя, текут одновременно несколько рек и ручьев. Собственно, Двенадцать ключей – это источник, бьющий из-под горки на левом берегу речки Веневки. Деревня Свиридово стоит на высоком правом берегу. Похоже, когда-то именно здесь Осетр сливался с Веневкой (теперь слияние происходит подальше). По крайней мере, старое русло большой реки, некогда протекавшей тут же, называется Сухим Осетром. Мыс, образуемый руслами Веневки и Сухого Осетра, подпирается горкой, под которой бьют Двенадцать ключей. Эта треугольная площадка – идеальное место для водного святилища. Оно всегда там и было. Да и поныне еще сюда приходят толпы поклонников. Ивы, над прудиком, в который стекают воды Двенадцати ключей, густо увешаны ленточками – обычное в наши дни приношение духам природы.

Площадка перед источником, которую образует река Веневка. Эта площадка очень напоминает площадку перед источником Двенадцати апостолов. которая описана в месте силы

«Урощище Жаровка» (Шестое)

Название Двенадцать ключей туземцы объясняют вполне мифологически. В 14-м веке в деревне Свиридово около Свиридовой горы жил крестьянин Свирид, у которого было 12 сыновей. Когда в 1380 году Дмитрий Донской собирал войска для Мамаева побоища, жребий выпал именно на них. И все они погибли на Куликовом поле. Причем младший был убит, защищая знамя. Когда князь Дмитрий узнал об этом, он велел за свой счет отправить тела героев на родину. И их похоронили на холме. А потом внизу забил источник.

Источник 12 ключей обихаживает поп Владимир (кажется, так его зовут) из Венева. Матерчатые приношения висят прямо над тем местом, где бьет родник

Думаю, архетипику двенадцати (братьев, месяцев, племен и т.д.) объяснять никому не надо, это и так должно быть прекрасно известно. И даже если Свирид с его сыновьями придуманы недавно – по мотивам каких-нибудь сказок или мультфильмов, – все равно в этом мифе отражаются определенные социально-психологические реалии. Вот только вопрос: почему двенадцати сыновьям Израилевым обетована земля, а все сыновья Свиридовы полегли на поле брани? Похоже, тут дает себя знать какая-то неизъяснимая русская самобытность. Концепт безысходности.

Река Веневка, купальня. Деревья вдали растут

по высокому берегу Сухого Осетра

Но, несмотря на всю эту мифологическую безысходность, ключи под горкой бьют исправно, и жизнь течет, презирая любые концепты. В ночь на Ивана Купалу на площадке у источника устраиваются впечатляющие игрища. «Бесовские угодия свершаются», – писал о купальских ночах игумен Памфил в 15-м веке. Поются «всескверные песни» – в духе поручика Ржевского. «И хребтам их виляние, и ногам их скакание и топтание, тут есть мужам и отрокам великое прельщение и падение, то есть на женское и девичье шатание блудливое воззрение, такоже и женам замужним беззаконное осквернение и девам растление». Это было при жизни Ульяны, Семена и Юрия, но и теперь мало что изменилось. Я и сам в таких играх участвовал. Очень приятно. И девушкам нравится[28 - См. главу «Шестое – Урочище Жаровка».].

А попам почему-то не нравится. Они, конечно, не могут пока запретить купальские игры (как не могут запретить эстрадных «хребтами виляний» и «ногами скаканий»), но они на глазах у всего честного народа стараются христианизировать Двенадцать ключей. Поставили на месте силы купальню и каменный крест. Его, кстати, вырезал брат невинно убиенного эстрадного певца-патриота Игоря Талькова. К кресту привинчена табличка, из которой явствует, что на этом месте будет сооружена часовня в честь Двенадцати Апостолов.

Ну и причем тут апостолы? Нет, я не против попов, если они себя прилично ведут. Но эти тульские просто не понимают, что никакими Апостолами в Свиридово даже не пахнет. Что из того, что в округе бытует миф о двенадцати братьях? Святилище-то всегда было Купальским. В русской религии (двоеверии[29 - См. Том Третий, главу «Шестьдесят восьмое – Лев-Толстое».], которое, собственно, и есть настоящее православие) исстари повелось совмещать культ Ивана Купалы с культом Иоанна Предтечи. Так сохраняется самая суть языческой веры. А тут вдруг апостолы. Почему же тогда не колена Израилевы?

Третье – Исток Оки

Почему такое-то место вдруг оказывается местом силы? Может быть, там под землей залегает какое-то особое полезное ископаемое и в результате здесь на поверхности получается какая-нибудь Курская магнитная аномалия или, скажем, Бермудский треугольник? Не знаю, но в этом есть резон. Вот, скажем, тяжело груженые верблюды ходят по пустыне не прямо, а по каким-то извилистым линиям. Не огибают барханы, а движутся так, как им Бог на душу положит. Караванщики этому обычно не препятствуют, так только – намечают генеральную линию. Потому что доверяют животному. И правильно. Как-то геологи померили силу земного тяготения на пути у верблюдов, и выяснилось, что ходят они по линиям наименьшей гравитации. Хоть немного, а легче идти.

Конечно, не стоит придавать таким мелочам слишком большого значения. Потому что гравитация – это, может быть, только симптом каких-то гораздо более глубоких явлений, подспудно предопределяющих дороги, которые мы, как нам кажется, выбираем. Но все же вот реки, которые в наших широтах в оные времена выполняли работу верблюдов, ведут себя ровно как эти горбатые твари. Текут, как течется, сообразуясь лишь с законом всемирного тяготения и ландшафтом.

Обозначены зоны, где на континенте соприкасаются сразу три моря. Конечно, зоны обозначены приблизительно, особенно зона Чердынского водораздела.

И с собственным Дао. Если смотреть на бассейн реки как на щупальца, которые море вытягивает в сторону суши, то получится, что моря контактируют между собой в глубинах континентов. Сухопутные границы морей проходят по большим водоразделам[30 - Об одном из водоразделов см. Том Второй, главу «Пятьдесят девятое – Бабье озеро».]. Изредка встречаются зоны, где сходятся границы сразу трех морей. В Европейской части России таких зон четыре. Это, во-первых, зона Оковецкого леса[31 - См. главу «Шестнадцатое – Оковец».] на Валдайской возвышенности, где сходятся Волга, Днепр и Западная Двина (Каспийское, Черное и Балтийское моря). Затем зона Андомской возвышенности[32 - См. Том Третий, главу «Восемьдесят девятое – Кириллов».] (на восток от Онежского озера), где соприкасаются воды, текущие в Каспий, Балтику и Северный Ледовитый океан. Далее – водораздел Печоры (Баренцево), Северной Двины (Белое) и Камы (Каспийское), располагающийся примерно в центре треугольника, вершины которого – Чердынь, Усть-Кулом и Троицко-Печорск. И, наконец, точка схождения Днепра, Волги и Дона. Она – на самом юге Орловской области, недалеко от города Малоархангельска.

Достаточно взглянуть на исторические карты, чтобы убедиться: Московское государство развертывалось во времени, вытягивая отростки в направлении именно этих зон, как амеба, пока не поглотило их все четыре. Иначе и быть не могло, поскольку зоны эти – транспортные развязки и перевалочные базы. Их надо контролировать, если хочешь добиться успеха.

Не все, однако же, сводится к столь элементарной стратегии. Есть вещи позанятнее. Все зоны схождения рек имеют свою особую мифологию, все они, так или иначе, сакральны. Малоархангельская в этом смысле особенно интересна, поскольку в 1295 году примерно в 45 километрах южнее схода бассейнов Черного, Каспийского и Азовского морей явилась одна из самых почитаемых русских святынь: Курская Коренная икона Знамения Божьей Матери (сейчас она в Америке).

Курская Коренная икона, она сейчас в США

Так вот, моря, с юга запустившие свои реки в Русскую равнину, соприкасаются на границе Курской и Орловской областей. Сходятся буквально на пятачке, чуть ли не пределах прямой видимости. Около поселка Протасово начинается речка Сучья, впадающая в реку Сосну, правый приток Дона. В 4—5 км. от Сучьего истока, в районе ж.д. станции Малоархангельск начинается река Снова, впадающая в Сейм, который течет в Десну и далее в Днепр. И примерно там же, на другой стороне станционного поселка, начинается Очка, впадающая в Оку. А собственно исток Оки – километрах в шести от этого места, около деревни Александровка.

При въезде в деревню есть и указатель «Исток Оки». Место ухоженное: скамейки, столики для распития, нержавеющий столб, удостоверяющий, что исток именно тут, неизбежная часовня на пригорке. Родник оборудован в соответствии с несколько подзабытыми ныне советскими представлениями о прекрасном: бетонная ванна, оформленная под дикий камень, в которую из металлической трубы стекает вода. Вокруг деревянные скульптуры: водяной, леший, русалка. Как на детской площадке. Эти дубовые артефакты – следы беспочвенных устремлений некоторых деятелей русской культуры к народным корням. Нечто в высшей степени наивное, лишенное всякого понимания чего бы то ни было, лишь сбоку приставленное к естественному течению жизни.

Родник, назначенный быть истоком Оки. Родник течет в водоем от каменной горки справа от ступенек, ведущих к воде. Эта лесенка ведет к православной часовне, просматривающейся за деревьями. Обратите внимание на деревянные скульптуры по берегам водоема. Таково советское представление о богах русского язычества

Кстати, это особенно наглядно в том месте. Названо оно «Истоком Оки», но буквально через несколько метров от своего начала родничок тонкой струйкой впадает в настоящую речку, которую, правда, тоже можно перескочить одним махом. Я спросил у набиравшего воду аборигена: «Как может быть истоком то, что впадает в текущую в двух шагах реку?» Он пожал плечами. «Но как называется эта река?» Оказалось, что просто река. «Не Ока ли?» Человек посмотрел на меня с сожалением: «Ну какая же это Ока? Ока большая, в Орле». «А этот родник что такое?» Ответ: «Исток Оки». Договорились[33 - См. Том Четвертый, главу «Сто одиннадцатое – Волговерховье».].

Река Ока в месте впадения в нее Истока Оки

Настоящий исток я нашел, проследив течение той самой речки, которую местный житель отказался признавать Окой. Это примерно в километре на юго-восток от того родника, который истоком назначили власти, в болотце, поросшем почти непролазным кустарником. Вполне подходящее место для начала реки. Но и оно оказалось всего лишь профанным истоком. Отправившись в деревенский магазин, я скоро понял, что мужичок у родника просто злостно придуривался. Выяснилось, что каждый поселянин в Александровке отлично знает, где на самом деле начинается Ока. Не там, где решило начальство и не там, где нашел исток я. А – чуть дальше от моего заросшего кустарником болотца. Где-то под землей[34 - См. Том Третий, главу «Восемьдесят седьмое – Ошевенск».].

На фото слева столик под навесом для культурного распития, на деревьях почти обязательные тряпочки, приношения нимфе истока. На фото справа вода истока Оки из прудика течет туда, где она впадет в настоящую Оку. Течение отмечено идолами. Вот около дальнего идола ручей сольется с Окой

Где точно – мне не сказали, но объяснили, что, если в определенных местах лечь на грунт и приставить к почве ухо, можно услышать журчание андерграундных струй. Таких мест в округе, как считается, два. Одно – в лесу, около некой провальной ямы. Старики, с которыми я беседовал в магазине, при всем их здоровом атеизме, говорили об этой яме с опаской: там пропадают собаки а, бывало, даже и люди, лучше туда не ходить. Мотоциклист средних лет, которого я встретил на проселке, когда искал эту яму, сообщил, что был там недавно, прикладывал ухо и слышал подземные звуки. Но объяснить, как добраться туда, отказался: «Все равно не найдете». А его подруга агрессивно вдруг стала допрашивать: «А кто вы такие? А чего вам там нужно?» Звучало это как «нечего вам там делать».

Провальная яма на краю поля. Здесь до сих пор подчас слышится рокот струй подземной Оки

Короче, лесной ямы я не нашел. Но нашел другую (вторую), тоже провальную, расположенную вблизи все того же леса, на краю поля. В советские времена с этой ямой отчаянно боролись, засыпали ее – свозили в нее самосвалами все что можно и даже нельзя, вплоть до минеральных удобрений («тогда, слышь, удобрения ничего не стоили, это сейчас за мешок готовы убить»). Но так и не засыпали до конца. Все уходило в ее бездонную глубину, как в прорву. Давно уж исчезла советская власть, а яма, как была, так и осталась воронкой на краю колхозного поля. Уже в нынешние времена с ней попытались бороться при помощи креста. Поставили на краю нечто среднее между часовней и беседкой. «Но крест у них сразу завалился», – не без игривости заметил ехидный старичок из Александровки.

А это кадр той же ямы, но перевернутый. Перевернул его не я, в момент съемки произошел сбой в аппарате. Говорят, что такое бывает, но у меня это было единственный раз в жизни, и очень уж уместно (такая значимая случайность – типичный случай синхронии по Юнгу, см. Том Шестой). Я не стал переворачивать кадр в фотошопе, пусть будет так, как снялось, точнее – как захотел показать это место его дух

Креста над часовней действительно нет. Не знаю, что там случилось – ветром ли сдуло плохо укрепленный предмет или местные малолетки хулигански сбили его? А может быть, гений этого места не потерпел христианской святыни над провалом, в котором живет. Все возможно. Но вернее прочего вот что: какой-нибудь доморощенный религиозный мыслитель нашел радикальный метод борьбы с бесовским наваждением: взял крест с часовни и забил его вверх ногами в самое жерло воронки. Из жерла теперь торчит деревянный брус. Не могу поручиться, но кажется, это – именно основание креста.

Дно провальной ямы

Получился отчетливый символ, пришедший на этот водораздел прямо, пожалуй, из «Божественной комедии». Воронка, под которой течет подземная Ока (русский Стикс) – это как бы обращенный в подземный мир купол. А увенчивает его пронзающий антинебеса православный крест. «И над тобой теперь небесный свод, // Обратный своду, что взнесен навеки» (Данте). Очень круто. Это вам не секуляризированный «исток», устроенный губернатором Строевым (или – кем там еще?) для культурного отдыха трудящихся. Тут шаманизм в непосредственном действии, тут лазейка между мирами – по стволу мирового древа[35 - Примеры см. в следующих главах: Том Четвертый, глава «Девяносто седьмое – Болдино», Том Первый, глава «Четвертое – Жабынец», Том Третий, глава «Шестьдесят восьмое – Лев-Толстое».]. Данте, правда, шаманил, ползая по волосатому телу поверженного Архангелом Люцифера. Но и в Малоархангельском районе не без Архангела Михаила (взгляните на герб).

Герб Малоархангельска. В верхней половине щита обычная орловская символика (орел на башне), а в нижней – архангел, поражающий дьявола мечом. О небесном боге, поражающем Змея земли на этих страницах постоянно будет идти речь. См., например, для начала место силы №17 Волосово

Удивительно то, что это первобытное безобразие оказалось весьма эффективным. Люди говорят, что в последние годы журчание подземной Оки тут уже редко услышишь. Я ложился, прикладывал ухо. Что-то слышалось, но не могу утверждать, что это был гул подземных потоков. Может – звук далекого самолета или шум ветра в ветвях. Не знаю. Но трепет внутренних органов около этого выворачивающегося наизнанку пространства (или жерла песочных часов, в которых время течет навстречу себе самому) я испытал. Не надо было даже выпускать собаку, чтобы убедиться в том, что место действительно сильное. К тому же – там столько иксодовых клещей… Я снял с себя шесть или семь и почел за благо покинуть это лоно (вагину) орловской земли. Энцефалита (болезни, склоняющей мозг к измененным состояниям сознания) в той местности, кажется, нет. Но – чем черт не шутит.