Избранное избранного – 3

Для души пьяницы нет языкового барьера.

Пьяница дома за любым столом.

мировые проблемы от воздержания.

Трезвеннику не быть добрым человеком, не хватает широты души и божественной снисходительности поддавохи.

В лечении нуждаются алкаши, – и больше от трезвости души.

Метаферизм интеллектуальная матерщина.

Аудитория метаферизма – Боги и простаки с поддатым сознанием.

Цивилизация делает нас всех на одно лицо, только вино делает нас разнообразными от веселья, – у каждого своя мера, своя философская программа.

Метаферизм ценят бабники и патологоанатомы.

Эх, жизнь. Днем – базар, вечером- пьянка, ночью- бордель, утром – покаянная молитва.

Свобода девка уличная, за красный сарафан с любым пойдет.

Свобода покушается на божьи прерогативы милосердия.

Свобода трудно в руки дается, словно предупреждает дураков, как трудно ее удержать от распутства.

Для дураков свобода доза аптекарская, капля на ведро, иначе – погром революции.

Свободы мало не бывает, но и кроме себя дать она не может ничего.

Жажда свободы – похмелье рабства.

Свобода – встречает у проходной в пятницу и провожает в понедельник утром.

Плохо в неволе, а каково Свободе, когда с надеждой смотрим ей в руки, а дать-то нам нечего.

Свобода личность без гражданства и места жительства – бродяга невольный.

Среди законопослушных Свобода приживалка.

Свобода прихоть интеллекта, но не плохого питания.

Свобода все никак не поделит гражданина с властью.

Свобода никому ничего не обещала, спрашивайте с агитаторов.

Дураки призывают на помощь Свободу, Свобода приносит спички, печально созерцает зарево бунта: что просили, то и принесла.

Никто свободным не станет, пока Свобода шляется по баррикадам.

Посмотришь сну в глаза и делается не по себе, какие же мы скоты.

Только сны говорят о нас всю правду, сон не выключишь и не подмажешь.

Импотенту снится расправа с растленным общественным мнением.

Господи, отпусти поблудить.

Человек – то что осталось у него от …. Природы.

Чувства – суеверия любви.

Бойся жизни, смерть ее предлагает, чтобы разжиться на похоронах твоих.

Жизнь – кредит, дети проценты за пользование кредитом, на которых наживается коммерция человечества.

Собираясь пробраться в рай, запасайся сухарями, – нектаром да амброзией не насытишься.

Деньги обо мне знают больше, чем я о себе узнал за все 80 лет.

Мемуары – воспоминания Славы о мерзостях, которые она заставила меня совершить, пока я по головам полз к ее пьедесталу.

Демократия сама не придет, ее тащат в парламент за волосы побитой оппозиции.

Слава меняет душу на мрамор, честь на бронзу.

Чтобы стать легендой, Слава должна умереть вместе с современниками.

Слава – грех подобострастия современников, легенда ее грех потомков.

У жизни дурные привычки, спит она с вами, а приглядывает место для монумента если не на площади, то хотя бы на кладбище.

Если бы мы не боялись возмездия покойников, на кладбищах шел бы пир горой.

Одно опасно в жизни, – привыкаешь жить.

С жизнью обращаемся как с наложницей, ты и приголубь, и докторам ее потрафь, и закону угоди, а уж мы тебя по всему городу на руках да с оркестром…

Жизнь всего лишь предоставляет реквизит, а что ты сыграешь, комедию или трагедию – воля твоя, а ей до лампочки.