Дурак любви. Метафоризмы

Обезьяны продались Всевышнему за банан, лисица за виноград, и выбрал Всевышний в наши прародители что подешевле.

Только в зоопарке наши волосатые пращуры встречаются нос к носу со своими родителями лысыми гуманоидами на батарейках.

Павианы в клетке воспринимают безделье как непременную благодарность своих потомков.

Наша жизнь? Ха! Да это нечто гастрономическое между крайностями добра и зла.

Человек поклоняется Всевышнему, но взаимности ищет с самкой.

Слабости – моя непритворная любовь, и вино, в порыве признательности, посвятило меня в пьяницы.

Вино настолько гостеприимно, что само упьется, и я на карачках пытаюсь откланяться.

Когда гений сходит со сцены, гурьбой являются компиляторы.

Судьба последний вагон поезда удачи. Мы цепляемся за поручни, даже вваливаемся в тамбур, но это не значит, что судьба рада нам уступить место, предназначенное ее фавориту.

Мы хлыстом укрощаем норовистую судьбу. Утратившая прыть, она понуро бредет, покорная нашей зарвавшейся воле, не соображающей, а что дальше?

В жертву справедливости приносим совесть друг друга, а она предпочитает наличные.

Мораль – взаимовыгодный уговор совести с совестью жить без любви, но в приличном согласии.

Совесть девка публичная.

У совести ничему не научишься, даже полезному в повседневной жизни.

Ханжество – нравственное извращение воинствующей в тайне похоти.

Ханжа тяготится стыдливостью, ханжа боится естественности неизбежных для человека слабостей и, стиснув зубы, симулирует благочестие.

У совести отродясь не водилось бумажника.

Дырявый кошелек вот все оправдание бедности.

Религия свела КОМПЕТЕНЦИю ВСЕВЫШНЕГО к обязанностям сиделки у койки гуманоида, больного разумом, вышедшего из берегов пластмассового черепа

Увы, был бы Создатель под рукой, не оказалась бы судьба тотализатором.

Мне стыдно за мартышек, хвост мешает науке найти что-нибудь общее с европейцем, доказавшего прямое родствос гориллой бесхвостой.

Электроника страдает наследственными блезнями европейцев, отсутственвием автономнеого источника питания, что выродилось в наркотическую фатальную нефтезависмость от азматских нефтяных рынковю Иранаэле нежизнеспособнв без

Наука все еще набивается Богу в соавторы.

Бог давно бы стал бы академиком, если бы верующие сотрудники скинулись ему кандидатскую диссертацию, подручные кандидаты спроворили докторскую, а богоугодные доктора закатили ученому совету академии банкет.

Поучительно общаться со Всевышним, он не скрывает, что в моих грехах есть недосмотр и его челяди.

Бог дает душечке пожить дольше мужчины, чтобы погрязшее в атеизме государство не обратило в свой доход движимое и недвижимое мужчины.

Господь подарил сон, чтобы, в свое время, я умер ночью, во сне, довольный собой и без боли, мне так понравился подарок, что, довольный собой по ночам, я прихватываю еще часок, другой у дня.

Грех возник, когда запреты морали превысили возможности человека сопротивляться своим желаниям.

Грех – протест нравственного человека против вмешательства нравственности в его семейные дела.

Мораль торопится застолбить место будущего греха – и опаздывает.

Рай возбуждает у лодыря желание потунеядствовать, Ад– любопытство. сочувствие.

Мои желания норовят выскользнуть из рук божьих, защищающих от сетей Нечистого.

Молитва – вымогает у Всевышнего кредит на благое дело. Бывает и на аферу.

Логично, обезьяна посмевшая назваться человеком, воображает себя Царем джунглей. Так и Владыкой Мироздания не сробеет величаться.

Был бы Господь уверен, что слепил меня по своему образу и подобию, давно бы и пристроил около себя.

Всевышний питает слабость к сентенциям, Нечистый к воровским наставлениям.

Каждый день смерть заглядывает ко мне, удостоверившись, что я все еще не достоин ее внимания, оставляет меня помучаться страхом перед ней еще на денек.

Самопознание – подглядывание в замочную скважину за интимной жизнью Богов.

Господи, сколько же ты изводишь в бане мыла на нас, грешных, ради покаяния.

я

Нужно потратить всю голодную законопослушную жизнь, чтобы получить приглашение в рай на достойный человека бесплатный обед, чтобы соскочить в Ад, достаточно убить первого встречного, не обязательно полицейского.

Мысли как мыши в кладовке, плодятся когда есть чем поживиться.

Не зря Дьявол браконьерствует в заводях Бога, вот где сети его не бывают пустыми.

Всевышний проповедует грешникам в вотчине Дьявола, нужно понимать, почему не доходят его руки до нас, богобоязненных.

Как долго пишу свою жизнь. Всевышний пока еще переворачивает страницы, чтобы по привычке исправить ошибки, но страницы все чаще чистые.

В темноте нет мышей, они появляются только на свету.

Автомобиль сокращает расстояние до кладбища.

Чем опаснее скорость автомобиля, тем азартнее состязание со скоростью смерти.