Когда не до смеха

Прошлое не проходит мимо, будущее может и обойти стороной.

При злоупотреблении Счастье куда опаснее несчастья.

Скромность, – о ее батистовое платьице и сапоги вытирали.

Суеверия, как же в них уютно.

Восьмой грех – хочу! И все тут!

Собака друг человека, стерпит любой ошейник хозяина.

Свобода рабства не отменяет, свобода выбирает, кто готов ее защищать от рабов.

Слово – аборт мысли.

Окружающий мир обращается со мной как попрошайка с чужим богатством.

Душа рабовладелец на плантациях наших страстей. Сколько нужно бесстыдства, чтобы и поразвлечься, и кнута не схлопотать.

Мухи в частной жизни участвуют активнее, чем демократия.

Стыд и бесстыдство неплохо сосуществуют на паритетных началах взаимного доносительства круговой поруки.

Презрение – изжога ума, утомленного своей прозорливостью.

Защищая общество, закон обездоливает личное беззащитного гражданина.

Чем больше юристов, тем смышленее преступники.

Государство скинуло попечение о нас, грешных, на плечи Господа Бога и скорбит Господь в золотых чертогах храмов на положении почетного пленника…

Не будет эгоизма, – не будет человека, цивилизации, Бога, Потустороннего Мира и смысла не будет все это воображать смыслом жизни.

Театр начинается туалетом, как спектакль заканчивается там же.

Книгу под гром фейерверков похоронили на стадионах.

Даже мыши изменили библиотекам, современные мыши кормятся изоляцией проводов компьютеров.

Грабли несут зевакам свое назидание как крест.

Привычка – существование без участия в трудах своей судьбы.

Размышления – онанизм мозга в простое.

Глянул в глубину одиночества и – захлебнулся.

ПРИТЧА 981. Я почитаю свои грехи, как повод вспомнить о Боге и дать ему возможность если не выпороть, то вразумить в будущем – не греши по мелочам.

Дураки экологический резерв будущих умных. Два дурака и подерутся, и помирятся, чтобы сообразить на бутылку. Дурак и умный поровну или не поровну, но поделят добычу, два умных из кожи вылезут, доказывая кто умнее, пока не сживут со света друг друга…

Бытие – барский пир надежд, частная жизнь – объедки с барского стола…

Грамота не научит мечтать, но дает возможность читать ученые наставления по грезам.

Грамотность стукачу без надобности, недостающее присочинит мильтон.

Земеля перед обществом как крохотный мозжечок перед большим, очень большим, необъятно огромным костным мозгом.

Матерщина объединяет мыслящих и не утруждающих своими мыслями, как отхожее место.

Закон – искусственная совесть общества.

Рыба гниет с головы начальника.

Утешение с привкусом валерьянки.

Подполковники, подмастерья, подштанники…

Безгрешность душечки – извращение, оно отрицает надобность Господа Бога как бюстгальтера.

Важен не грех, важнее порядковый номер греха.

Добрых не зря называют дураками. Они же на чужом сене собаки.

Есть ли жизнь на Марсе, нет ли там жизни… А марсияне гадают – в своем ли или не в своем уме эти двуногие букашки, что набиваются в гости…

Благонамеренность впрягает религию в козни власти, подозревая Всевышнего в злоупотреблении милосердием к налогоплательщикам, укрывающим левые доходы.

Церкви доходные дома Всевышнего, церковники – арендаторы.

Смысл ненависти ко злу, – горячая любовь к отмщению.

В дружбе как в любви равных нет.

Дружба – союз должника и кредитора.

Не любить власть – опасная недальновидность, бояться – уже разумная политика.

Проституция наука академическая, если вспомнить титанические труды сексуального самообразования.

Зависть – деловитая повитуха науки.

История неравнодушна к драгоценностям гробниц негодяев.

Будущему стыдно за наше бедовое сегодня, но оно надеется оправдаться в прошлом.

Интриги в науке – театр научного познания мотивов, вооружающих подлость оппонентов.