Столик на троих

В первые дни с момента, как он составил распорядок и начал истязать себя спортом, все тело с непривычки болело. Для начала он выбрал самую легкую программу и усложнял ее по мере сил:

Беговая дорожка. Шаг и еще, сотня, другая. Тысяча! Ноги уверенно отсчитывают равномерные шаги. Ноги не дают остановиться, ведут по жизни, которая теперь помещается на равнодушном клочке черной ленты, шуршащей внизу. Смотреть на нее не хочется. Она бесконечна, потому что замкнута, и путь твой тоже бесконечен, и не видно ему конца. Никто тебя не встретит на финише, ничто не порадует в пути. Шаг и еще, сотня другая…, тысяча…

– Нет, не так! Так можно сойти с ума!

Смотрим в окно. Медленно шагаем по ровной долине. Тропинка петляет среди редких деревьев и ухабов. Но вот поднимаемся на холм, взбираемся на самую его вершину, и сердце выскакивает из груди. Вот ровная площадка, теперь не спеша идем, отдыхаем, потрясающий вид на горы и море. Дышим глубоко, открытым ртом жадно хватая горный воздух, потом направляемся по склону к морю и кубарем скатываемся на пляж… Чуть не сбиваем мальчишку. Тот с другими детьми бежит по горячему песку, а над головами следом гонится летающий змей. Под ноги попадает мяч, неловко отбитый детской ногой. Так же неловко его пинаешь, он летит прямиком в море и прыгает по волнам…

– Стоп!

Соскакиваем с беговой дорожки и садимся на велосипед. Теперь едем по мокрому песку вдоль кромки воды. Небольшие волны касаются колес, смывая песок. Скорость небольшая. Но въехали на асфальтированную набережную и с радостью легко вращаем педали. Быстрее! Еще быстрее! Уже задыхаемся, открывается второе дыхание! За поворотом уклон и с сумасшедшей скоростью скатываемся на пляж…

А мяч все прыгает и играет с волнами. Только некому его подобрать, потому что никого нет… Никого!..

– Стоп!

Бросаем велотренажер, стаскиваем надоевшую одежду и бросаемся в море… Вернее в джакузи. Бьем себя сильными струями, вода нещадно колотит, не дает дышать, лупит по всему телу и помогает не думать ни о чем! Слава Богу – ни о чем! Выбираемся на берег бодрым и полным сил. Завтра нужно бы изменить маршрут. Можно пробежать высоко в горах или прокатиться на велотренажере вокруг горного озера. Там будет видно…

Но и на озере, и в горах, и у моря – везде эти люди. Они бегают, загорают, купаются, катаются на водных велосипедах, едят мороженое. Живут!..

– Стоп!!!

Маленький уголок, где стоят тренажеры. Их ровно шесть! Целых шесть причин какое-то время не думать ни о чем! Нужно сосредоточиться, заняться телом, мышцами. Только телом и забыть обо всем! И нагружаем себя килограммами и центнерами, обливаясь потом. В голове цифры – считаем горы холодного металла, которые равнодушно качаются вверх вниз… Вверх вниз! Вверх вниз! Размеренный скрип пружин. Ты снова и снова повторяешь эти движения. Ты раскачиваешься, словно маятник. Вверх вниз! Считаешь! Сегодня ты поднял 7200 кг. Семь тонн за пару часов – неплохо! Через месяц – 9800 кг. Еще через месяц – 40 тонн! А дальше?… Что дальше?! Не важно, что будет дальше, главное не думать ни о чем.

Но что потом? Потом снова в бассейн или в море – куда угодно – куда забросит фантазия. А пока лишь усталость и тишина. Кромешная тишина…

Он не сдается. Теперь во время занятий он слушает музыку – выбирает песни старых любимых времен. Он заглушает ненавистную тишину! Специально сделал подборку, чтобы песни были быстрыми, ритмичными, и включает звук на полную мощность. Полюбил итальянцев. Почему? Черт его знает – почему! Наверное столько моря, солнца и соленой воды вмещает в себя только их музыка.

Это все, что у него было в тренажерном зале, но очень скоро он заметил, как начали появляться небольшие, но упругие мышцы. Тело менялось на глазах. Тело удивляло, оно спасало его, и он чувствовал себя моложе и бодрее! Именно здесь в спортивном зале ему было проще отвлечься от мыслей и ненужных воспоминаний. Когда-то эта рука выдернула его из ванны, выкинув острую бритву, а теперь тело уводило подальше от него самого. И только здесь ему удавалось забыться, правда, ненадолго. Не навсегда…

Но нельзя же вечно жить на беговой дорожке! И однажды он это очень хорошо понял. Как-то раз не очень удачно повернулся на одном тренажере. А на нем вообще не нужно было поворачиваться. Наверное, что-то отвлекло… Что? Не важно!

Острая боль пронзила руку. Потом стало лучше – ничего страшного – потянул мышцу, но заниматься в зале он пока не мог. Обычное дело. Обычное, но не для человека, у которого кроме спорта ничего нет. Наверное, так чувствуют себя молодые спортсмены, которые больше ничего не умеют, а врачи запрещают тренироваться. И тут начался кошмар. Он пытался спасаться, слушал музыку, читал книги. Он смотрел кино. Но теперь, когда не мог заниматься, он не мог уже ничего. И снова ходит кругами, готовя надоевшую еду, от которой уже тошнит. Его отпуск затянулся, он хотел трудиться, хотел что-то делать. А эти люди окружали его, они не давали ему покоя, ходили по дорожкам за окном, заглядывали сюда, уже находились рядом, сидели с ним за одним столом. Они преследовали, засыпали с ним в одной постели и даже были в его снах! Он выкинул их вещи, надеялся, что и воспоминания о них, но ничего не получилось! И если пытаешься прогнать какую-то навязчивую мысль, она еще более настойчиво начинает ломиться в уголки сознания. А когда тебя догоняют, когда дышат в спину – нужно остановиться и посмотреть врагу в лицо.

– Зачем они тебе? Ты и в той жизни мог с ними жить нормально только на расстоянии, а теперь без них не можешь? Что они дали тебе?

Он снова он вспоминал:

Когда-то была жена, с которой давно расстались, детей она ему не родила и вообще… Так бывает. Сначала месяцы эйфории, потом годы терпения. Каждый в своей комнате смотрит телевизор. На праздник он дарит ей сковородку, она в отместку пылесос. И вот уже эти двое медленно начинают отплывать куда-то в бессмысленную старость. А хотелось любимого, родного человечка и всегда рядом. Маленького живого комочка тепла – тогда все просто, легко, и ничего не страшно, горы можно свернуть! Наверное, слишком многого хотел – не получилось. Слава Богу – вовремя спохватились.

– А что было после твоей учебы?

Молодость прошла в одной из стран Восточной Европы. Там вырос, окончил университет, получил степень. Казалось, дальше ждало блестящее будущее. Пытался работать по специальности, но наступил период, когда ученые и инженеры стали не нужны. Теперь все стояли у прилавка. Страна, где еще недавно люди, получая отличное образование, могли работать, делать любимое дело. Где была передовая наука, высокое искусство, были писатели и композиторы, которых читали и играли во всем мире. Все закончилось внезапно. Страна раскололась вдребезги. Основой стали деньги. Деньги – это хорошо, особенно если граждане совсем недавно зарабатывали почти все одинаково мало. Но страну отдали в один день и час на растерзание: – Бери сколько возьмешь! Что будет, если с высокой башни на площади начать разбрасывать деньги? Одни недоуменно пройдут мимо, впоследствии об этом пожалев, другие, расталкивая остальных, станут набивать карманы, начнется паника, хаос и победят сильнейшие – Элита! Но скоро окажется, что волшебные купюры расхватали – у кого-то их слишком много, а у кого-то совсем ничего. И не важно, кем ты был в прошлой жизни – сейчас ты никто. Деньги закончились, и люди стали их перераспределять. Одни усеяли кладбища, другие тюрьмы, третьи получили все. Третьи – элита, которая активно участвовала в этом процессе, занимаясь лишь сохранением своих капиталов. Теперь они и были хозяевами жизни. Правила изменились:

Преступность – поражающая мир, упадок и разруха. Закрывались заводы, библиотеки, театры. А подрастало новое поколение, для которых на дьявольской кухне успели приготовить новую стряпню – детективы в книгах, кинофильмах, в прессе, новые пророки и кумиры и, конечно же, дешевое спиртное рекой на прилавках магазинов. Новости дня – сводки боевых действий и хроника преступлений. В мире не осталось любви и красоты? Людей нового сообщества старательно приучали к новой жизни. Это была государственная политика. Политика на экспорт, которую раньше наши заморские друзья уже опробовали во многих отсталых странах мира. Кнопка была захвачена и те, кто нажимал на нее, знали, что делали! На новых законах и воспитали целое поколение, а в перерывах этого шоу мелькала реклама, в которой изредка снимались великие мастера недавнего прошлого, а теперь нищие служители нового театра абсурда! Кто это сделал, кому это было нужно – он не понимал. И не только он.

До последнего продолжал работать на кафедре университета, где пока еще остатки Старой Гвардии пытались заниматься никому не нужной наукой. Да и они уже были никому не нужны. Тогда он решил уехать…

– Тебе этого не хватает? Тебя заставили покинуть страну, где ты родился и вырос. Но там ты был своим, а здесь чужим! Чужим! Ты об этом жалеешь? Здесь тебя ценили, но использовали, как дешевую рабочую силу! Чего же ты хочешь от них, чего тебе не хватает? У тебя за этим окном не было никого!

Но от этих мыслей легче не становилось. С этим нужно было как-то справляться и делать это немедленно, прямо сейчас. Вакуум, поселившийся в душе, превращался в огромный шар, который пустотой заполнял пространство вокруг, притягивал, манил, а он находился в самом его центре… Навязчивая идея, черная дыра! Кто-то сказал – чтобы не быть маньяком желания, нужно его удовлетворить. Как?!

– Найди себе дело, займись чем угодно и не думай ни о чем!

– Легко сказать!

И все-таки пора было что-то изменить. И тут ему в голову пришла новая мысль:

– Ты хочешь людей? Хочешь к ним? Будут тебе люди! Будет много людей!

Так он придумал себе новую забаву.

16

Теперь он снова занимался привычным делом, сидя у компьютера.

– Почему бы не устроить кинофестиваль? Грандиозное шоу! Времени у него хватало. И это время было ненавистно ему. А материал – хранилище кинофильмов всех времен и народов находился в базе данных. Мировой фестиваль фильмов, лучших за столетие! В голове завертелось, проснулся азарт. И не важно, куда он заведет, главное вперед!

Он долго готовился, писал программу, которая утром поднимала его с постели анонсом на сегодняшний день. Все телевизоры громко вещали единую информацию. В любом уголке можно было следить за событиями сегодняшнего дня. Фильмы знали свой черед, в хронологической последовательности появляясь с экрана. А главное – те люди за окном больше его не беспокоили, не преследовали, они оставили его в покое, лишь смотрели с экранов телевизоров и жили своей жизнью. Теперь он мог спокойно засыпать, смотреть в окно, любоваться рассветом, горами, облаками. Как он хотел остаться наедине с собой! Наконец ему это удалось!

Он решил просмотреть все работы, получившие призы Фильма года мировых фестивалей за последние полвека. Получилось около ста картин. В день три просмотра – целых два месяца он будет занят делом! Два месяца он сможет не думать ни о чем и у него будет масса дел! Он изберет три лучшие картины и присудит им призовые места. Компьютер управлял расписанием действия, и ему оставалось лишь следовать программе, не отвлекаясь ни на что.

– «Доброе утро! Сегодня… день нашего кинофестиваля. В программе две американские ленты и одна английская киноверсия. Пока вы просыпаетесь и принимаете душ – небольшой анонс… потом показ первой картины. На экране ленты 77–78 годов… В полдень вторая и вечером третья… Желаем провести незабываемый день. Во время завтрака и обеда вас ожидает променад по набережной Круазет и в салонах Нового Света. А если показ застанет вас на пляже, не расстраивайтесь – наши огромные экраны не дадут пропустить мгновения замечательных кинолент… Приятного дня и справедливого судейства».

Он решил выбрать три лучших кинофильма. Он и судил, и спорил, и голосовал. Два месяца новой жизни – он и зритель и жюри в одном лице. Все это время старался не изменять привычкам – забегал в спортзал, успевал слушать музыку, даже читать, но главное – ленты великих мастеров, которые когда-то время поставило на первые места. На всех этажах работали телевизоры и, не отрываясь от своих дел, он смотрел репортажи знаменитостей, которые поднимались по ковровым дорожкам, дефилируя на публике. Променад великих звезд не прекращался, пока он находился на беговой дорожке или в бассейне. Во всех уголках убежища громко звучала музыка, шли великие мира кино с интервью и приглашениями на лучший фильм! Здание грохотало, вибрировало, оно было слишком велико для него одного, но теперь все его свободные уголки были заполнены голосами, музыкой, шумом, срывающимся с мощных динамиков. И этот рокот не давил на уши и мозги, придавая осмысленность его жизни. Сами картины он смотрел от начала до конца не в сауне, а перед экраном в своем салоне или наверху, не отходя и не отвлекаясь, но оставшееся время жил, как на кинофестивале, в атмосфере шоу.

Шло время – калейдоскоп вращался, не прерываясь с утра до вечера, с понедельника по пятницу, неделя за неделей. Шестидесятые – время надежд и любви. Семидесятые – потерянное поколение. Их сменяли восьмидесятые – и снова любовь и страдания. Девяностые – войны, любовь и жизнь. Перевалило столетие, стали жестче проблемы – войны, катастрофы и снова любовь. Каждый день для него был откровением. Не раз, просматривая кинофильм, он испытывал удивительное чувство очищения, словно смывал с себя боль или вину за кого-то или грехи! А темы менялись, уходя от людей к политикам, к их войнам, к насилию и разрушению. Так продолжалось два месяца. Конечно, сроки сместились – попадались длинные киноленты, и «Крестного отца» он смотрел несколько дней. А после некоторых фильмов ему нужен был перерыв, пауза. Те настолько потрясали, что после них можно было лишь босыми ногами ходить по мокрой от росы траве, любоваться закатом, но не смотреть следующий фильм. Травы здесь не было, но компьютеру этого не объяснишь, поэтому, наверное, впервые он не смог написать программу, которая учитывала бы все. А бесконечная кинолента продолжала вращаться…

Но, случилось непредвиденное. Однажды, просматривая какой-то фильм, он словно оцепенел, и голова начала кружиться, как будто снова оказался в том подвале. Стало мучительно больно. В первый раз за эти два месяца он нажал на кнопку пульта, и тишина ударила по ушам. Задумался – может быть, это фильм такой? Но включает программу снова и с ужасом понимает, что это та дорога, которая привела всех к концу. Оставалось всего несколько картин, а потом подвал, темный и сырой! Сотни метров над головой, он будет один в бункере, где только голос мертвенным эхом отражается от стен и кошмар на глубине бетонного склепа!

Он беспомощно огляделся. Он не знал, что делать! Вдруг заметил чью-то тень. Нет, показалось – мираж, видение, здесь никого нет и быть не может. Но, что это? Человек! Их уже двое! Один одет во все черное, другой в белое. Две призрачные тени возникли ниоткуда и устроились в креслах неподалеку. Снова эти люди-тени! Два месяца они не тревожили его, и он мог спокойно жить.

– Проклятие! Они будет преследовать его вечно… Нужно включить кино! Нажать на кнопку и сделать громкость на полную мощность, разорвать барабанные перепонки вместе с мозгами!

Он схватил пульт, и изо всех динамиков ворвались звуки, заполнившие пространство вокруг. Планета рушилась, горели города, взрывались ракеты, унося на призрачную высоту жизни людей и осколки цивилизации, все то, что жило, ползало, произрастало миллиарды лет, и только мертвые города черными остовами, скелетами домов щерились на ярком солнце, покрываясь радиоактивной пылью. Все было обречено, все было кончено…

Эти двое оставались на месте. Черный человек сидел, размеренно покачиваясь в кресле, с удовольствием следя за происходящим, его компаньон презрительно взирал на экран, иногда поворачивая голову к нашему затворнику. Эти два призрака были словно настоящими, живыми. Иногда казалось, что он различает цвет их глаз, чувствует их, понимает. В голове помутилось. Он с ужасом смотрел на них, наконец, невероятным усилием воли заставил себя перевести взгляд на экран. Стало легче.

– Он снова сходит с ума! Два месяца он жил спокойно. Все это время с упоением отдавался новому занятию, но теперь…

Снова уставился в телевизор. Там были люди, они мчались, спасая жизни. Больше он не сострадал им. Он ненавидел этих людей, которые уничтожали свою жизнь и его тоже. А они все продолжали играть свои роли.

17

И вдруг по экрану поползли черные линии, словно пленка оборвалась, и на мгновение возникла темнота. Пленка!? Все записано в цифровом формате! Но вот изображение появилось вновь. Теперь он видел каких-то людей, которые сидели в креслах, расставленных в просторной гостиной. Горели свечи, повсюду была дорогая обстановка, на стенах картины. Он удивился. Это был другой фильм. Хотел было остановить программу, но что-то заставило его смотреть дальше. Люди о чем-то говорили, спорили, смеялись. Он прислушался…