Маленькие комедии

ЕРШОВ. Но ведь был мужик. Ну и что, что 75. И в 75 бывают такие, что молодым фору дадут. Вон Чарли Чаплин у своего сына увёл 17 летнюю невесту и кучу детей с ней наделал. А наш Олег Табаков: в 70 лет дочку забабахал, а жена то его – твоя ровесница. Да мало ли таких умельцев. Старый конь борозды не испортит.

ЕРШОВА (насмешливо). Но и глубоко не вспашет.

ЕРШОВ (вскипев). Нет, ты мне это брось, Люська. Никаких мужиков. Если плохо – скорую вызывайте. Ну, ты поняла. А тот мужик, который у тебя тут на кухне был, когда я на день раньше вернулся… а?

ЕРШОВА. Так это же сантехник был.

ЕРШОВ. Знаем мы этих сантехников. Зачем вызывала? Говорил же: сам починю.

ЕРШОВА. Да. Дождёшься. Ждала бабка, когда опять девкой станет. Ты мне стул обещал починить, два года на балконе валяется. Мы чуть соседей не залили. Пришлось бы ещё за ремонт платить. Так что нечего попусту заводится. Тоже мне, Ярил – сам себя взъярил.

ЕРШОВ. Да, я ревную, потому что люблю.

ЕРШОВА. Уж больно ты горячий, правда, Федя?

ФЁДОР. Горячий, очень горячий. Ума бы ещё маленько.

ЕРШОВ. Но ты, Федька, поговори у меня. Тоже мне, напарник. Снеси яйцо, а потом кудахтай. (В сердцах бьёт грушу). Поехали. Ох, не люблю я тебя оставлять одну. Сердце всегда не на месте.

ЕРШОВА. Ну и глупо. Был бы повод.

ФЁДОР. То, что она у тебя красотка – это точно. Ох, мечта голубоглазая.

ЕРШОВ. Ладно, поехали, мечтатель.

Берёт сумку, целует жену, грозит ей кулаком. Покидают квартиру.

Сцена вторая.

В кафе. Ершов и Фёдор за столиком едят.

ФЁДОР. Да чего ты такой хмурый сегодня? Что на тебя нашло?

ЕРШОВ. А чёрт его знает. Вот сердце у меня не на месте.

ФЁДОР. Почему не на месте? Сам себя травишь. Люсеньку, такую хорошую, сердишь.

ЕРШОВ. Да вот, как мы с тобой гоним этот рефрижератор проклятый, так у меня душа ноет.

ФЁДОР. Чего ноет? Не на месяц, не на год уезжаем. Вот она, Финляндия, рядом. Через три дня опять дома будешь.

ЕРШОВ. Да? А эти три дня?

ФЁДОР. Опять он за своё. Смотрел этого, ну, в театре, как его, Мольер, кажется. Я недавно видел. Про тебя спектакль.

ЕРШОВ. Что ты врёшь. Про меня?

ФЁДОР. Ну да, «Мнимый рогоносец», кажется, называется. Очень смешной спектакль. Мольер его так размольерил.

ЕРШОВ. Кого?

ФЁДОР. Да этого рогоносца.

ЕРШОВ. А я здесь при чём?

ФЁДОР. А он как ты, мнил, что он рогоносец, а на самом деле им вовсе не был. Ну, как с твоей Люсей.

ЕРШОВ. Слушай, ты Люську сюда не мешай. Я тебе про Фому, а ты мне про Ерёму.

ФЁДОР. Чего ты всё злишься?

ЕРШОВ. Да ты масла в огонь подливаешь. Я и так боюсь, что она уже с мужиком.

ФЁДОР. Да ты чего? Мы и двух часов не проехали.

ЕРШОВ. Ты баб не знаешь.

ФЁДОР. Да на кой ей какой-то, когда у неё есть ты?

ЕРШОВ. Вот и видно, дурень, что ты баб не знаешь. Они такие. Кидаются тебе на грудь, а сами, пока ты их обнимаешь, через твоё плечо зырк-зырк глазами, кого бы ещё высмотреть.

ФЁДОР. Да что же им одного мужика, что ли, мало?

ЕРШОВ. А то? Из чего, ты думаешь, я так колочусь? Видел, сколько возле одного цветка шмелей роится? Вот так и баба. Нет, чую я, сегодня это добром не кончится. Что-то мне говорит, что Люська задумала что-то.

Швыряет вилку, бьёт кулаком по столу.

ФЁДОР. Ёрш, дай-ка, я сейчас за руль сяду. Ты весь кипятком брызгаешь. Ещё врежемся куда-нибудь.

ЕРШОВ. Помолчи.

ФЁДОР. Зря ты так горячишься. У тебя жёнка классная. Все наши тебе завидуют.

ЕРШОВ. Наши? А они откуда знают?

ФЁДОР. Во даёт. Сам же в гараже рассказываешь. Как приходишь, как она тебя встречает, на грудь тебе кидается. Ох, хорошо.

ЕРШОВ. Что хорошо?!

ФЁДОР. Ну, это, на грудь кидается и вообще…

ЕРШОВ. Да, блин, что такое это вообще?

ФЁДОР. Я иногда представляю: прихожу с мороза голодный, скукоженный, стучу зубами и вдруг в постель… к такой красатуле, как твоя жена.

ЕРШОВ. Фёдор! Я тебе сейчас врежу!

ФЁДОР. Да я ведь только так, мечтаю.