Тайный груз
«Вот и чудненько! Как раз вовремя я подоспел: транспорт подан, осталось занять места, согласно купленным билетам. – Поискав вокруг глазами, Анатолий заметил еще один вход в какое-то подсобное помещение. – А здесь мы ненужный реквизит складируем».
Он шагнул внутрь и остановился, удивленный и непонимающий: вся комната была завалена брошенными в полнейшем беспорядке фрагментами декораций ледового шоу. Причем многие из них были элементарно разломаны.
«Может, конечно, так оно и задумано: для разового пользования. Но не жирновато ли будет? Да и что же в таком случае грузят сейчас на машины?!»
Но возможности разобраться в увиденном или хотя бы завершить логическую цепочку недолгих размышлений достойным выводом Анатолию не представилось: боковым зрением он уловил легкое движение за спиной и чуть справа. Мгновенно сработал профессиональный рефлекс. Даже не оборачиваясь, он глубоко присел и резко метнул в этом направлении удерживаемый под рукой пластиковый щит. Одновременно с этим Толя кувырком через левое плечо откатился вбок от линии нанесения возможного удара. Бросок оказался точным и впечатляющим по силе: щит плашмя ударил неизвестного по голове и швырнул его тело на каменистую стенку. Оглушенный супостат растянулся на полу. Теперь Анатолий мог спокойно разглядеть своего противника, но открывшийся вид внес новую сумятицу в картину происходящего. На поверженном был надет оранжевый комбинезон подсобного рабочего!
«Чушь какая-то! Не мог же он за несколько мгновений в полумраке, со спины разглядеть во мне чужака. Ведь я для него такой же работяга, таскающий реквизит, и нахожусь здесь вполне мотивированно. – И тут Анатолий заметил маленький шприц, выкатившийся из разжавшихся пальцев нападавшего. – А вот эта штучка мне определенно знакома».
Недолго думая он воткнул иглу в оголенный участок шеи «коллеги» и тут же быстро выскочил в коридор: помещение с единственным входом-выходом превращалось теперь в мышеловку. Однако не успел он сделать и трех шагов по коридору, как навстречу ему из-за поворота показались сразу две фигуры в бейсболках и оранжевой униформе, причем в руке одного из них Толя увидел оружие – странной формы пистолет с коротким и толстым стволом. Впрочем, на внимательное разглядывание и тем более точную классификацию времени явно не было: «бейсболисты» лишь на секунду замешкались, присматриваясь к нему, а потом дружно ринулись вперед. За эту секунду Анатолий успел кинуть взгляд в другой конец коридора и очень удивился, не увидев открытого выхода во внутренний двор.
«Наверно, дверь прикрыли», – подумал он и бросился в ту сторону. Злую шутку с ним сыграло плохое освещение: то, что поначалу Толя принял за закрытую входную дверь, внезапно зашевелилось и даже сделало неторопливый шаг ему навстречу.
«Господи, это же просто неприлично раскармливать себя до размеров дирижабля!» Надеясь на неповоротливость слоноподобного противника, за мгновение до столкновения с ним Толя резко присел и выбросил вперед сжатую в кулак правую руку. Если бы удар пришелся в цель, то никакие горы мяса и мускулов не защитили бы самое чувствительное и уязвимое место в организме мужчины. Однако гигант оказался на редкость проворен. Он успел присесть синхронно с Анатолием, разящий кулак которого теперь воткнулся в непрошибаемую броню мышц брюшного пресса. И тут же Толя почувствовал, как все его тело начало просто расплющиваться в железных объятиях громилы. И все-таки такое незавидное положение давало ему кое-какие преимущества: руки противника были заняты. Теперь все зависело исключительно от быстроты реакции и профессиональных навыков. Анатолий с блеском воспользовался обоими этими качествами. Почти теряя сознание от нехватки воздуха в стиснутых неимоверной силой легких, он нанес сокрушительный удар двумя ладонями по ушным раковинам врага. «Мертвая» хватка разжалась, и Толя соскользнул на пол. В голове шумело, в висках тревожными молотками стучала кровь, перед глазами медленно плыли огромные желтые и красные круги и вспыхивали яркие искры. Дыхание восстановится быстро, но должно пройти еще хоть несколько десятков секунд, чтобы насыщенная кислородом кровь донесла живительную энергию ко всем клеточкам головного мозга. Путь вперед Анатолию загораживала необъятная туша бандита, который хоть и остался на ногах после зверского удара, однако мало что соображал, а лишь бессмысленно раскачивался всем корпусом из стороны в сторону, утробно завывал низким басом и сжимал свою шишковатую голову обеими руками, словно надеясь остановить хлещущую из ушей и носа кровь. А вот сзади… Толя начал поворачивать голову, но в этот момент все его тело молнией пронзила сумасшедшая боль, заставив изогнуться в немыслимом пируэте, а где-то в затылке полыхнула белым ослепляющим пламенем световая граната, и наступило небытие…
Оружие в руке одного из подбежавших к распростертому на полу Анатолию, выглядевшее как уродливый пистолет, оказалось дистанционным разрядником большой мощности. Два заостренных металлических электрода, соединенных со стволом длинными и тонкими токопроводящими нитями, пробив комбинезон, впились в тело чуть выше лопаток. Пораженная многотысячевольтным разрядом жертва на долгое время теряла сознание. Если сердце было крепкое.
Бандиты о чем-то тихо и коротко переговорили друг с другом, потом дружно подхватили бесчувственное тело Толи за ноги и отволокли в помещение склада. Вернувшись обратно, они бережно поддержали продолжавшего нечленораздельно мычать гиганта и, покачиваясь, втроем направились к выходу во внутренний двор.
Глава 8
Стук в дверь был громкий и решительный. Так не стучат ни обслуга, ни друзья, ни случайные посетители. Так стучит ЗАКОН.
Талеев взглянул на часы: 4.21 утра. Задремал он не более двух часов назад. Далеко за полночь затянулись посиделки с Вадимом, которого пришлось выдворять из номера едва ли не силой. Но и потом никак не удавалось расслабиться, тревожило отсутствие всякой информации о Галине и Анатолии. Связь с ними не функционировала по естественным природным причинам: огромные массивы льда и гранита, резкие перепады напряженности магнитных полей из-за близости полюса и еще тридцать три обидных препятствия. Гера надеялся, что ребята как-то дадут о себе знать хотя бы после окончания шоу, но и к двум часам ночи никаких известий не поступило. Оставалось лишь успокаивать себя тем, что события праздничного вечера и ночи развиваются по вполне безобидному сценарию, а его подчиненные надежно их контролируют.
Журналист накинул на плечи длинный спальный халат и неторопливо приоткрыл дверь. На пороге стоял Анатолий! Вокруг него расположились трое мужчин в строгих деловых костюмах и одна женщина лет тридцати пяти в свитере и брюках.
– Шеф, тут такое дело… – начал говорить Толя, но был вынужден замолчать, отодвинутый в сторону решительным жестом высокого светловолосого мужчины. Так же целеустремленно «блондин» прошествовал мимо отступившего к стене Талеева на середину номера. За ним последовала вся группа. Остановившись у овального стола, мужчина громко произнес неожиданно высоким голосом:
– Я – заместитель главы администрации российского сектора острова. Это, – он указал рукой в сторону остальных, – представители норвежских властей и переводчица.
«Ну, вот и Закон», – подумал Гера. Он выглянул в коридор, убедился, что там больше никого нет, и неторопливо прикрыл дверь номера. Потом неспешно подошел к столу и замер, глядя прямо на «заместителя главы».
– Кто здесь Талеев? Или Усольцев?! – В высоком голосе мужчины появились визгливые нотки.
Гера слегка склонил голову.
– Так это вы?!
Талеев развел руки в стороны.
– Что вы молчите?! – И вновь не дождавшись ответа, закончил: – Немедленно одевайтесь и следуйте за нами!
Анатолий приоткрыл рот, собираясь вмешаться, но был остановлен красноречивым взглядом журналиста.
– Безусловно, готов исполнить вашу просьбу, если получу хотя бы самые общие объяснения столь неожиданного визита.
– Какие, к черту, объяснения… – в прежнем тоне перебил «представитель», но осекся под ледяным взглядом Талеева и октавой ниже закончил: – У нас произошло ЧП! Террористический акт грандиозного масштаба! – Его голос вновь устремился к колоратурным высотам. – Мирового значения!!!
В этот момент к его уху наклонилась переводчица и что-то прошептала.
– Да-да, разумеется, – появившееся в голосе блондина раздражение соседствовало с вынужденной вежливостью и сопровождалось извинительно-приглашающим кивком головы в сторону двух других мужчин, – прошу вас, господа!
Заговорил самый пожилой из визитеров, лет пятидесяти, с густой копной седых вьющихся волос и печатным «римским» профилем:
– Сегодня ночью группой вооруженных лиц был захвачен стоящий у причала круизный лайнер. Вместе со всеми пассажирами и участниками торжественного банкета. Среди них норвежский глава Шпицбергена и русский бургомистр…
Талеев запомнил лицо этого мужчины, когда они вместе с Гюльчатай совершали свои представительско-репортерские визиты. Видел он и «визгливого юношу» в свите российского губернатора.
– …Примерно час назад террористы связались с нами первый раз и проинформировали о захвате.
– Простите, вы сказали «первый раз», значит…
– Да-да, минут через двадцать последовал другой контакт, во время которого мы получили озвученные требования террористов… – «Медальный скандинав» на секунду переместил взгляд бледно-голубых глаз на российского представителя, и тот успел раздраженно вставить:
– Нет никакой необходимости знакомить прессу с подробностями! Это секретные сведения, не подлежащие разглашению!!
– Однако, – спокойно возразил Талеев, – вы пришли ко мне в номер в полпятого утра явно не с целью «испить кофею».
– Только потому, – взвизгнул блондин, – что террористы почему-то требуют именно вас!
Пожилой норвежец принял какое-то самостоятельное решение и заговорил:
– Мой русский коллега прав лишь отчасти. Действительно, в требованиях террористов было упоминание вашего имени. И мне представляется допустимым ознакомить вас со всеми подробностями. Ответственность за такое разглашение сведений я полностью беру на себя.
Он легонько дотронулся рукой до плеча русского чиновника:
– Эта информация в скором времени станет известна всему миру. А если российский журналист согласится на наше предложение, то он раньше всех будет знать недоступные даже нам подробности.
Чиновник недовольно хмыкнул, но промолчал.
– Итак, террористы представились членами ИРА, – наверно, Талеев не сумел скрыть своего удивления и недоверчивости, потому что скандинав, внимательно следивший за лицом и поведением журналиста, тут же пояснил: – Точнее, они назвались «истинными» Real IRA. Эту организацию создал еще в 1997 году бывший офицер «временной» ИРА Майкл Маккевит, объединивший наиболее экстремистски настроенных членов нескольких террористических групп. Единственный признаваемый ими способ борьбы – это террор. «Истинные» не прекратили свою деятельность и после того, как в Дублине в 2001 году Маккевит был арестован ирландскими спецслужбами при содействии британской контрразведки МИ-5 и в 2003-м приговорен к 20 годам тюрьмы. Наоборот, акции «Истинной ИРА» участились и ужесточились.
«Какая ИРА?! При чем вообще здесь эта военизированная группировка? Да и сама Ирландия, наконец?!» – Талеев был не просто удивлен, он был ошарашен. Куда-то улетучилась его способность мгновенно анализировать обстановку, а мозг перестал воспринимать всякую информацию извне, голос переводчицы пропал, и всплыла крамольная мысль: «А вдруг совпадения все-таки бывают?!»
Наблюдательный норвежец тут же по-своему отреагировал:
– Конечно, вам, как журналисту, известна вся эта история. Только вот раньше свои взаимоотношения католики и протестанты выясняли, так сказать, «внутри себя», не вынося проблемы за территорию Британских островов. Сейчас, похоже, они собираются вовлечь в разрешение своих территориальных, правовых и религиозных споров как можно большее число влиятельных государств. Наглядный пример тому – это как раз настоятельное требование террористов о вашем присутствии на борту захваченного лайнера. Они мотивируют это не только вашим высочайшим репортерским профессионализмом, но и приближенностью к правящей элите одной из могущественных стран.
– Ах, вот как… – секундное замешательство прошло вместе со всеми крамольными мыслями, – интересно, откуда такие подробности моей профессиональной карьеры известны в среде ирландских боевиков?
Пока скандинав недоуменно разводил руками, вмешался русский:
– Да какое, в конце концов, это имеет значение?! Собирайтесь быстрее, у нас слишком мало времени.
– Вы так уверены в моем положительном ответе?
«Блондин» едва не захлебнулся от возмущения:
– Там… там… ТАКИЕ люди!!!
Деликатно вмешался норвежский представитель:
– В обмен на ваше присутствие они пообещали отпустить детей. По нашим сведениям на борту лайнера находятся 14 несовершеннолетних…
– Ясно, не продолжайте. Какие еще требования выдвигают террористы?
– Талеев! Вы все узнаете по дороге на лайнер.
В 6 утра захватчики собираются отойти от причала!
Голос нервного соплеменника просто «бил по ушам», но теперь журналист был спокоен и предельно сосредоточен. Он мельком взглянул на наручные часы – 4 часа 38 минут – и поинтересовался у переводчицы:
– Сколько времени уйдет на дорогу туда?
Женщина ответила моментально:
– 25–30 минут.
Гера кивнул и обратился к скандинаву:
– Я бы попросил вас все же ответить на мои вопросы сейчас. Только известные вам факты! Без ненужных эмоций, – он коротко глянул в сторону «блондина», – и историко-политических экскурсов.
Свое согласие пожилой островитянин выразил легким наклоном головы.
– Хорошо. – Талеев кивнул. – Вы достаточно твердо уверены, что это не провокация, не дикая выходка какого-то маньяка-одиночки, не шутка, наконец, хотя это и звучит кощунственно?
Неожиданность вопроса лишь на секунду вынудила замешкаться норвежца, зато русский чуть не выскочил из штанов и был остановлен на этот раз уверенным и твердым пожатием руки переводчицы.
– По поводу шутки – абсолютно исключается, маньяк-одиночка тоже. С поступлением первого сигнала мы организовали визуальное наблюдение силами наших спецорганов за кораблем. Террористы подняли на борт все трапы, задраили иллюминаторы, прекратили передвижения по открытым палубам, выставили вдоль бортов и на мостиках не менее восьми наблюдателей-охранников, вооруженных автоматами и ручными пулеметами. Кроме того, нам с большой степенью вероятности удалось установить путь проникновения бандитов на корабль и, возможно, способ доставки туда необходимого им оружия и взрывчатки.
– То есть вы утверждаете, что террористы проникли на лайнер с берега, а не были в составе экипажа, пассажиров или, например, участников знаменитого шоу?!
– Мне трудно судить об этом однозначно, однако в одном из помещений, которое использовалось как склад вспомогательного оборудования для лазерного представления, были обнаружены девять подсобных рабочих. Без сознания. Все получили инъекцию сильного снотворного препарата. Они сейчас доставлены в больницу. Кстати, десятым был ваш коллега, – скандинав рукой указал на Анатолия, – но здесь другой случай: сильный шок от электрического разряда. Поэтому он и смог последовать с нами, хотя и не внес никакой ясности в произошедшее.
Толя огорченно и виновато развел руками, Талеев понимающе хмыкнул, а чиновник продолжил:
– В той же подсобке валялось все оборудование, которое на автомашинах должно было быть доставлено обратно на лайнер. Из этого мы и сделали свои заключения.
– А что вы можете сказать о требованиях террористов?
– Это довольно длинный список, и на память я перечислю основные. В порядке их изложения самими захватчиками. Немедленное освобождение из тюрьмы лидера «истинных» Майкла Маккевита. Предоставление ранее осужденным боевикам «временной ИРА» статуса «специальной категории», который приравняет их к статусу военнопленных. Создание специальной комиссии по воссоединению Ольстера с Ирландией, в которую должны быть включены лидеры ИРА. Ах да, сто миллионов евро в течение суток доставить прямо на борт корабля. Вы, конечно, понимаете, что каждое требование сопровождалось угрозами расправы над заложниками и даже взрывом и затоплением лайнера.
– Они как-нибудь оговорили свой… отход?
– Да. Сегодня в шесть часов утра они отойдут от причала, но не покинут территориальных вод Шпицбергена еще в течение суток: это как раз то время, которое отводится для выполнения их ультиматума. Затем лайнер беспрепятственно должен проследовать в направлении Шетландских или Гебридских островов.
– Теперь припомните, пожалуйста, максимально близко к тексту пункт, касающийся моего «визита» на захваченный лайнер.
– Это звучало примерно так: «Мы знаем, что на острове в настоящий момент пребывает известный российский журналист и политический обозреватель Талеев-Усольцев. Нам нужен на борту независимый профессионал, способный в доступной и яркой форме поведать всему миру о наших законных требованиях. Его помощница, находящаяся у нас, к сожалению, не в состоянии одна выполнить такую задачу. К тому же сам журналист сможет в полной мере удовлетворить свое естественное любопытство. Если прибытие Талеева состоится до 6 часов утра, мы можем обсудить вопрос об освобождении находящихся на борту детей». Я максимально точен, хотя некоторые моменты мне не совсем понятны.
Зато Гере все было предельно ясно. Этот пункт требований писался специально для него. Обмен на детей гарантировал его явку. Упоминание о помощнице подразумевало «их» осведомленность и уж вовсе замечательный оборот «естественное любопытство» прямо намекал на недавние события в ледяных катакомбах. Какая уж тут ИРА!
– Господин… – Талеев замялся, так как не знал фамилии своего норвежского собеседника. Он с надеждой посмотрел на переводчицу и отметил, как она понимающе прикрыла глаза. – Кому вы сообщили о факте захвата и какие инструкции получили в отношении дальнейших своих действий? Я понимаю, что этот вопрос наиболее щепетилен, и ожидаю только самого общего ответа.
Норвежец часто-часто закивал и сосредоточенно размышлял о чем-то секунд десять, потом откашлялся и решительно заговорил:
– Несмотря на предельно сжатые сроки, я не посчитал возможным самостоятельно связываться с властными структурами других государств. Поэтому единственный мой доклад был лично премьер-министру Норвегии. Полученные инструкции просты и однозначны: соглашаться на ВСЕ условия террористов, не предпринимать НИКАКИХ активных силовых действий, постоянно быть на связи с экстренно созданным на материке Штабом оперативного реагирования.
– А как же сейчас с постоянной связью?
– О своей поездке к вам я доложил. О ее результатах сообщу в Штаб незамедлительно. На экстренный случай в моем автомобиле имеется оборудование для бесперебойной связи и дежурит оператор. При поступлении любой информации мне тут же сообщили бы лично.
– Значит, – Гера посмотрел на часы, – нам с вами просто подарили драгоценные 36 минут. А теперь последнее. Вы все, господа, можете сейчас остаться в этом номере и провести полчаса за чашечкой чудесного кофе. В вашем распоряжении и бар с напитками. Думаю, что это не будет лишним. Или можете спуститься к вашим авто. Я освобожусь ровно через 30 минут, – опережая рвущуюся из уст российского представителя возмущенную тираду, простодушно закончил: – Согласитесь, господа, было бы весьма неразумно не отдать кое-какие жизненно важные распоряжения своим коллегам на случай… ну, вы понимаете, да?
Не дожидаясь реакции гостей, Талеев быстрым шагом покинул свой номер, поманив Анатолия. Еще несколько долгих секунд ушло на то, чтобы настойчивым стуком в дверь разбудить Вадима и максимально сжато объяснить ему сложившуюся ситуацию.
– Вот тебе, бабушка, и Юркин… да-а-а…
Постой-ка, командир, ты что, собираешься в гости? Хотя чего ж это я глупости-то спрашиваю! Наверно, не до конца проснулся. Вместе пойдем?
– Закончил свою угадайку, попрыгунчик? Тогда сядь и помолчи, подумай, пока я с Куратором пообщаюсь. – Гера мельком взглянул на часы. – Отлично, в Москве восьмой час утра, самое время для важного разговора.
На звонок по спутниковой связи помощник Президента ответил почти моментально. «Спит он с трубкой, что ли?» Как ни старался Талеев сократить свое повествование, упоминая лишь очевидные бесспорные факты и стараясь воздерживаться от каких-либо комментариев, на доклад ушло семь минут. Потом еще целую минуту он слышал в трубке негромкое потрескивание, изредка прерываемое сдержанным человеческим дыханием. Наконец, вполне спокойный голос произнес:
– Ни по официальным, ни по… другим каналам мы эту информацию пока не получали. Поздравляю, ты – первый! Ну да, значит, вот-вот и начнется. Жаркий предстоит денек. В самом скором времени я буду обладать всеми сведениями по этому вопросу, хотя ты сам прекрасно знаешь, как трудно работать с англичанами. А по проблемам ИРА существует трехстороннее соглашение: США, Великобритания, Ирландия. Ну, ничего, я выжму из них все! Вот только… Цирк это какой-то! Не-се-рьез-но. Совершенно сумасбродные требования. Никогда Маккевит не будет освобожден, а боевикам из террористического крыла никто не подарит статуса военнопленных. – В такт его словам Талеев кивал головой самому себе и телефонной трубке. – Ну, деньжат, конечно, могут подкинуть. Но как раз тогда неплохо задуманный и тщательно подготовленный террористический акт и превращается в балаган – «потешное представление» за звонкую монету. Террористы не могут этого не понимать! И не могут позволить себе «потерять лицо» на виду всего мира, уподобившись низкопробным похитителям и вымогателям. Значит… – Гера даже задержал дыхание, ожидая вывода, – …их цель вовсе не та, что декларируется. – Секунд пять Помощник помолчал, а потом спросил неожиданно: – Так куда, ты говоришь, они потом собрались?
Талеев мгновенно понял вопрос:
– К Шетландским или Гебридским островам.
– Ну-ну, хрен редьки… А ты знаешь, что на Гебридах из 500 островов только 100 обитаемых? А из сотни Шетландских или Шетлендских, как, наверно, правильней, населены только 12?! Какой огромный простор для а-а-абсолютного уединения, а?! Там ведь не то что круизный лайнер, там всю Непобедимую Армаду спрятать можно. Или просто выгрузить «нужные вещи» совершенно незаметно для постороннего наблюдателя. Не к этому ли они стремятся?
Гера никак не стал комментировать это предположение. Он молчал, и заговорил вновь помощник Президента:
– Если я все правильно понимаю, то немедленной информации ты от меня не ждешь. А к тому времени, когда она появится, ты уже собираешься вполне освоиться на захваченном лайнере. Значит, тебе нужна сейчас от меня конкретная помощь.
Все-таки они замечательно понимали друг друга! И безусловно доверяли!
– Единственный верный путь сейчас, Владимир Викторович, – это быстрейшее освобождение судна и заложников. Без учета конкретного задания моей группы. В этом деле на нашей стороне два фактора: быстрота исполнения и неожиданность, точнее, непредсказуемость наших действий. Даже если заинтересованными государствами – а их больше, чем три, указанных вами, потому что среди шести или семи сотен пассажиров лайнера есть крупные финансовые и даже политические фигуры из Японии, Израиля, Западной Европы, – будет принято решение о штурме корабля, на это уйдет весь суточный срок, отпущенный террористами. На это они и рассчитывают! Мы должны друзей-соперников опередить. Думаю, часов на 12. Мой план может показаться нереальным еще и потому, что действовать придется скрытно ото всех – и от захватчиков, и от, так сказать, товарищей по несчастью. А это уже обуславливается итогами наших расследований на Шпицбергене и недопустимостью серьезного международного скандала. Своими силами моей группе такое вряд ли доступно…
– Но раз не тебе, то, значит, и никому в мире! – перебил Помощник.
– Благодарю за изысканный комплимент, но «в мире» такой человек есть. Не в одиночку! А в слаженном взаимодействии со мной и моими ребятами и, конечно, с вашей неоценимой помощью…
– Не тяни, Гера, ты и так в цейтноте!
– Я… э… догадываюсь или предполагаю, что у военных существует опытный образец подводной лодки-малютки, предназначенной для спасательных и разведывательно-диверсионных целей. Ей нет аналогов в мире. Нашим ученым удалось создать уникальное защитное покрытие корпуса, аналогичное по свойствам покрытию самолетов-невидимок «Стелс», только не от радаров, а от сонаров. Ну, и еще куча эксклюзивных прибабахов.
– Ты плохо кончишь, Талеев, потому что слишком много знаешь. Ладно, продолжай.
– Считаю это косвенным подтверждением моих не совсем легально добытых сведений.
– Не зарывайся!
– Мне нужна эта лодка здесь! – Трубка молчала. – Специальный транспортный самолет может перебросить ее за три часа. Но главное в другом: руководить всей операцией должен один конкретный человек. Да-да, тот самый, уникальный «во всем мире». Капитан 2-го ранга Редин Сергей Михайлович. На лодке есть, разумеется, свой высококвалифицированный экипаж во главе с командиром. Их численность надо сократить до минимума. Группу спецназа подобрать самую боевую, с опытом антитеррористических действий и освобождения заложников. Человек пять, не больше. На месте к ним присоединятся еще двое моих ребят. Пусть не волнуются: никто не станет учить их воевать с бандитами внутри лайнера, как и моряков – рулить субмариной. Но любой приказ Редина для каждого их них должен быть ЗАКОНОМ!