Тайный груз
Террорист, не произнеся ни слова, смиренно склонился, приложив к груди руку, и отступил на шаг. Однако, когда он распрямился, на смуглом лице явно проступало выражение недоверия и недовольства. Он проговорил тихо, но достаточно внятно:
– Только трупы не причиняют никакого вреда. Даже без «неусыпного контроля».
Лежащие на столе руки мужчины сжались в кулаки. Однако он мгновенно овладел собой и не дал выплеснуться вспыхнувшему гневу. Большой и указательный пальцы его левой руки бережно прикоснулись к кончику острого носа, застыли на секунду, а затем начали мягкие круговые поглаживающие движения. Прозвучавшие через полминуты слова были так же негромки, как реплика собеседника, и от этого еще резче обозначился скрытый в них угрожающий подтекст:
– Иногда, друг мой, некоторые трупы бывают очень красноречивы.
Азер уже сам понял, что совершил непростительный промах, и попытался его загладить:
– Эфенди! Все зверства мировая общественность спишет на ИРА.
– Возможно, дорогой, возможно. – Мужчина пристально вгляделся в лицо подчиненного. – Вот только русские – это совсем не «вся мировая общественность». И даже не ее часть. Это особый менталитет, если ты понимаешь, о чем я говорю. – Террорист поспешно закивал головой. – Они не поверят и не спишут. Кем бы ни оказался Талеев на самом деле. Убийц и предателей русские всегда находят. И возмездие будет очень скорым и суровым. Не хотел бы я оказаться не только на твоем месте, но и где-нибудь поблизости.
«Европеец» поднялся из кресла, давая понять, что разговор закончен. Он приблизился к террористу и положил ему на плечо тонкую руку:
– Ты хорошо поработал. После приема груза основные трудности будут позади. Тебе незачем возвращаться на лайнер. – Азер удивленно вскинул брови. – На заключительном этапе здесь вполне справится Эльза. Тем более что после событий в клинике на острове ей противопоказано появляться. По крайней мере, легально. А ты с парой своих людей возьмешь часть сброшенных денег и последуешь на «Альтаир». Туда я очень скоро передам свои инструкции.
Террорист попятился и задом вышел из каюты, а мужчина вновь вернулся в излюбленное кресло.
Как только входная дверь за ним захлопнулась, бесшумно отодвинулась в сторону дубовая панель раздвижной двери, отделяющей кабинет-гостиную от небольшой, но изысканно обставленной спальни. В проеме появилась женщина лет тридцати двух в темном комбинезоне, плотно облегавшем ее спортивную фигуру. Сделав несколько пружинистых шагов, она оказалась за спиной сидящего мужчины и легко опустила на его плечи обе руки. Тот, не поворачивая головы, негромко спросил:
– Что ты думаешь о нем, Эльза?
Руки женщины начали осторожно массировать шею «европейца», медленно продвигаясь от середины плеч к основанию головы и еще выше, к заушным впадинам. Секунд через десять она произнесла ровным приятным голосом низкого тембра:
– Я думаю, что ты поступил очень мудро, удалив его с корабля. Наступает время рассредоточиться. В случае непредвиденных осложнений мне будет легче здесь в одиночку запутать противника.
Голова мужчины склонилась на грудь то ли в утвердительном кивке, то ли повинуясь массирующим движениям сильных умелых пальцев.
– Он еще пригодится нам, хотя до твоего опыта настоящей террористической войны ему очень далеко. Но он небезнадежен и неплох, как специалист-химик. Не зря я вытащил его из этого полярного русского захолустья. А каково твое мнение о наших московских «гостях»?
Женщина на секунду прервала массаж, задумалась, встряхнула густой шапкой коротких светлых волос:
– Это, безусловно, команда. И журналист с ассистенткой, и те двое, что остались на острове. Я наблюдала их вместе еще в клинике: очень профессиональные повадки, и ни одного заметного «прокола».
– А вот тебя они даже не заподозрили при личном контакте!
Женщина склонилась и приложилась губами к макушке «европейца»:
– Разве заподозрил что-нибудь тот русский начальник, когда «нашел» меня на острове и принимал к себе на работу в лазарет? И потом, когда так тщательно и долго вербовал меня в свои агенты? А заподозрил что-нибудь весь мир, десятки раз видя меня на экранах телевизоров рядом с «самым страшным террористом»? Это говорит вовсе не об их плохой подготовке, а…
– …о твоих блестящих актерских способностях! – перебил ее мужчина. – «Команда, команда»… Твои слова похожи на правду. И могущественные покровители в самых высоких структурах. Итак, они каким-то образом вышли на наш след. Но пока бессильны что-то предпринять. А это был гениальный экспромт: заманить журналиста на борт!
– Как и весь твой план, эфенди! – Руки Эльзы проникли под ворот рубашки и скользнули вниз, на обнажившуюся мужскую грудь. – Первую половину ты уже успешно осуществил.
Глаза мужчины были прикрыты подрагивающими веками, тонкие ноздри раздувались, дыхание стало шумным и прерывистым. Он схватил руку Эльзы за кисть, потянул вниз и с силой прижал к своему разгоряченному телу…
…Прошло несколько минут, прежде чем их страстные объятия разомкнулись. Мужчина так и остался сидеть в кресле и выглядел теперь вполне удовлетворенным и спокойным. Женщина привычным жестом тряхнула волосами, отступила к иллюминатору и закурила сладкую египетскую сигарету. Потом задумчиво проговорила:
– Я рискую навлечь на себя твой справедливый гнев, эфенди, но все-таки прошу разрешения допросить журналиста и его подругу. Некоторая жестокость в нашем положении будет выглядеть вполне оправданной.
«Европеец» за столом размышлял довольно долго, затем решительно произнес:
– Тебе самой незачем раскрываться перед русскими. Пусть поработают люди Азера. Но после твоего возвращения на лайнер с выкупом! Все. Иди!
Женщина кивнула и покинула каюту с грациозностью большой и опасной кошки. Мужчина проводил ее отсутствующим взглядом, поглубже устроился в мягком кресле и замер в полной неподвижности. Лишь его изощренный ум продолжал непрерывную работу: анализировал, сопоставлял, рассчитывал…
Что-то его тревожило. Впрочем, так было всегда: мучительные раздумья, зыбкая неуверенность, нерешительность однозначного выбора и выстраданное решение. Случалось, он ошибался, хотя нечасто. Но не проигрывал никогда.
Глава 11
В каюту к Анатолию и Вадиму Редин вошел без стука.
– Мужики! Самолет с деньгами уже вылетел, но террористы изменили план передачи денежного выкупа.
– ?!
– В последний момент они отказались от приема контейнера на борт лайнера. – Сергей положил на маленький столик карту акватории. – Вот здесь отмечено, куда сбросят груз.
Все трое склонились над картой.
– И недалеко вовсе. – Первым нарушил сосредоточенное молчание Вадим. – Да и какое нам дело до этих миллионов? Хотя, с другой стороны… Отнюдь не помешало бы слегка улучшить свое личное материальное благосостояние.
– А вшивый все про баню! – Вступать в дальнейшую перепалку с другом Толя не захотел и обратился к Редину: – Серега, как это отразится на наших планах? Мы ведь только что уточнили все мелочи операции с морским спецназом.
Редин ответил:
– Ясно, что бандиты страхуют себя от каких-либо неожиданностей со стороны самолета-доставщика или, например, от «заряженного» чем-то непредсказуемым груза.
– О, эти могут! И «зарядить», и «непредсказуемо», и вообще вместо самолета черт-те что послать. Я бы ничуть не удивился, если бы даже из мешков на палубу с десяток Рэмбо выскочили!
– Ну, если что-то подобное и планировали некоторые горячие головы, их грамотно остудили. По мнению командира подводников, прямой угрозы успешной реализации наших планов нет. Есть небольшой нюанс: угнаться за лайнером нашей субмарине не составит особого труда, но само проникновение внутрь на полном ходу исключается. Это уже чисто технические проблемы.
– Так не станут же они сами на полном ходу спускать шлюпки и катера! Значит, остановятся. Вот тут-то мы их и «шмяк-шмяк-шмяк, ам-ам-ам, да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг!» – Вадим был, как всегда, быстр, категоричен и образен в выражениях.
– Тут тебе не «Обыкновенное чудо»! – остудил его горячность товарищ.
– Толя! Нет в тебе полета фантазии! Нам же еще и на руку будет, что их главной заботой на это время станет доставка денег на борт.
– А он прав, пожалуй. – Анатолий переглянулся с согласно покивавшим Рединым. – Остается лишь успеть пробраться внутрь, пока они не умотали полным ходом на свои Гебриды или Шетленды.
– Ребята говорят, что успеют, хотя и придется попотеть. Значит, собирайтесь, я вместе с группой буду ожидать вас на центральном посту через 20 минут.
Когда за Рединым закрылась дверь в каюту и защелкнулась кремальера межотсечной переборки, друзья задумчиво посмотрели друг на друга.
– Как деликатно Серега делает вид, что не подозревает о каком-то нашем «особом интересе» к этому делу! Может, предполагает, что мы должны похитить у террористов весь денежный выкуп для пополнения дырявой российской казны?
– Уверен, что он не настолько примитивно практичен. Просто отлично понимает: не наша это прихоть – поддерживать такую секретность.
– Интересно, что же там на борту происходит? Связано ли как-нибудь изменение планов террористов с «нашим» делом?
– У нас слишком мало фактов, чтобы делать какие-то реальные выводы. Надеюсь, что у шефа и Гюльчатай их значительно больше и они контролируют ситуацию. По крайней мере, отслеживают ее.
– Да я в этом даже ни секунды не сомневаюсь!
– Вот и отлично. Оставим пока «наше дело» чуть в стороне. Давай, упаковывайся!
Вадим о чем-то задумался на секунду, а потом неожиданно изрек:
– Странные параллели у меня возникают: «наше дело» – это по-итальянски «коза ностра». Мафия! А тогда кто же мы сами?
Анатолий с интересом оглядел друга с ног до головы:
– Ну, ты-то уж точно не дон Карлеоне!
– Тьфу-тьфу-тьфу, упаси господи! Я и не собирался отнимать лавры у нашего шефа! И с удовольствием облобызаю его холеную ручку, когда все будет закончено.
– Мелкий подхалим!
– Ага, зато ты – крупный!
Толя лишь безнадежно махнул рукой и сосредоточился на тщательном закреплении на теле своих именных пистолетов и максимального количества запасных обойм к ним.
Совершенно непредвиденная заминка, способная поставить под угрозу осуществление всей операции, случилась уже в самом начале. Подводники великолепно рассчитали курс, время в пути и момент начала проникновения на захваченный террористами лайнер. Безукоризненно выполнили маневр подстыковки к днищу судна. А вот дальше…
Специальный высокопрочный бур для подводных работ, не раз испытанный и в более тяжелых условиях, с первых секунд начал давать сбои. Не то чтобы он вовсе сломался или прокручивался вхолостую, но скорость его проникновения в металл корпуса лайнера неприятно озадачила управлявшего им оператора. За первые минуты интенсивной работы оказались пройденными лишь несколько миллиметров стальной обшивки.
Подводники и спецназовцы мгновенно переругались, быстро, громко и с матом. Вытащили чертежи, тыкали в них пальцами, поминали недобрыми словами всех конструкторов вообще и иностранных в частности. Досталось и отечественной разведке, которая не потрудилась с…тибрить новейшие чертежи, а удовольствовалась ветхозаветной дрянью, подсунутой за бешеные бабки агентами-хапугами.
Через пару минут к сидящим в отдалении Вадиму и Анатолию подошел Редин.
– Пока ничего смертельного, мужики. Немного увеличивается срок вскрытия этой консервной банки.
– «Немного», это как?
– Минут на 40.
– Серега, а если там, – Вадим потыкал пальцем куда-то наверх, – не захотят нас ждать и разведут «полные пары» уже сейчас?! Похоже, денежки-то вот-вот будут получены, и ожидать добавки смысла не имеет.
– Да что ты каркаешь! Хочешь, чтобы я тебе во всех красках обрисовал, что если нас не оторвет потоками воды и не затянет под винты каким-то изощренным образом, то уж точно обнаружат, как серьезную помеху движению, и уничтожат?!
– Ладно-ладно, не кипятись. Просто нам как-то неуютно сидится тут в полном бездействии.
– Ваш бенефис впереди! А пока другие выступают. – Сергей успокоился и даже коротко пояснил: – Похоже, что в чертежах не отмечены кое-какие изменения, внесенные в конструкцию уже в процессе эксплуатации. Толщина обшивки корпуса на самом деле раза в три больше, чем указано в документации. Не везде, а именно в том месте, где мы «прорываемся». Вероятно, после первых плаваний в высоких широтах и контактов с крупными льдинами или даже айсбергами решили кое-где «утолщить» подводную часть корпуса дополнительными стальными листами для большей безопасности. Ну, а в чертежах поленились исправить. Стас вовсе не из-за этого расстраивается, – Редин указал на моряка, который непосредственно управлял механизмами «проникновения» и ругался громче всех, – ему обидно, что в принципе он мог и сам догадаться раньше о подобных «новаторствах». Такое часто делают на наших отечественных ледоколах.
– Ну, так переместились бы скоренько в другое место.
– Больше времени потеряем на подобные переползания. Да и нет гарантии, что опять на что-нибудь не нарвемся. А далеко вперед нельзя смещаться, чтобы в своем тылу случайно боевиков не оставить. В общем, хорошо уже то, что «инструмент» берет и такую толщину. Времени, конечно, в обрез. Наш акустик внимательно слушает все, что происходит внутри лайнера. Он уловит момент пуска любого механизма. Так что трагических неожиданностей не будет.
И Редин вновь вернулся туда, где неугомонный оператор Стас сноровисто манипулировал многочисленными тумблерами, кнопками и клавишами, не прекращая изящной словесной перепалки с невидимыми и недосягаемыми оппонентами.
Штаб оперативного реагирования располагался на севере Норвегии на одной из военно-морских баз, обслуживающих корабли НАТО. Союзники по блоку временно переподчинили Штабу свои многочисленные, разбросанные по всему миру центры связи, что позволило сконцентрировать в одном месте максимум разведывательно-информационных возможностей, включая данные, поступающие от 14 спутников слежения на околоземной орбите.
Ежесекундно на разнокалиберных мониторах фиксировалось положение захваченного судна в нескольких проекциях, любые его перемещения и даже перспективный графический анализ. Конечно, в Штабе прекрасно понимали, что их действия не только понятны и ожидаемы захватчиками, но и вполне предсказуемы. А чтобы получить преимущество в создавшемся противостоянии, был необходим какой-то неожиданный ход. Но даже горячие головы самых непримиримых «ястребов» мгновенно охлаждало упоминание о возможной трагической судьбе сотен заложников. Уж больно впечатляющим оказался репортаж с борта лайнера!
Большинством голосов представителей всех заинтересованных стран был принят план действий, полностью исключающий силовое противоборство. По крайней мере, на этапе до освобождения заложников. Поэтому свои основные усилия антитеррористические подразделения сосредоточили на обмене имеющейся у каждого «в загашниках» информацией о возможном местонахождении и перемещениях лидеров мирового террористического подполья. Британские спецслужбы, к которым присоединились американцы и ирландцы, категорически настаивали, что никто из остающихся пока на свободе немногочисленных лидеров радикального крыла ИРА не причастен к захвату лайнера и находится под самым плотным «колпаком». Для убедительности быстренько арестовали пару-тройку самых рьяных из них, допросили с пристрастием и доложили в Центр: «Нет, не наши это ребята!» Хотя факт совершения необычной сделки по продаже оружия не отрицали. Куда же это только оно подевалось?
«Ну, просто детский сад какой-то! – возмущался помощник Президента РФ, когда ему на стол легли такие данные. – А о списках туристов, которые мы запрашивали, ни гу-гу. И состав музыкантов, и подсобные рабочие для обслуживания шоу – просто тайна за семью печатями! Здесь надо искать, здесь. Только нет у вас таких сведений, уважаемые шерлоки холмсы. И собирать их вы будете еще не один месяц! Причем безуспешно».
Владимир Викторович Алексахин презрительно хмыкнул и пододвинул поближе другую папку с несколькими листами печатного текста. 38 фамилий. Против каждой – краткая информация с персональными данными. Где-то неполные пара строк, где-то – целый абзац. В зависимости от того, сколь часто указанный персонаж «фиксировался» во всевозможных базах данных. Только напротив двух фамилий стоял прочерк.
«Классная работа! Может, и у нас так смогли бы, но не столь оперативно и под жестким давлением с самого верха. А может, и не смогли бы… Да и зачем? – Алексахин пожал плечами. – В Моссаде теперь столько наших… Небось до стола Нетаньяху списочек-то еще и не дошел».
Двадцать два человека из списка так или иначе имели отношение к ИРА, из них трое музыкантов. Владимир Викторович быстро запутался, какие из них «временные», какие «истинные», а кто «непримиримый» и «неистовый». Было даже два «молодых льва».
«Да какая на фиг разница?! Это рядовые бойцы, солдаты, пешки. Сами, господа, разбирайтесь, как ваша хваленая политкорректность (или правильнее теокорректность) позволила „нанять“ грузчиками на борт элитного парохода боевой отряд воинственно настроенных католиков».
Еще одиннадцать «в порочащих связях замечены не были», но ПРОСТО числились уличными бандитами. Так, два-три привода за разбой, грабеж, покушение на убийство.
«Во компания какая! Как специально подбирали. Тьфу, так ведь специально и подбирали. – Помощник коротко вздохнул. – Но меня интересует из вас один человек. Может, два. Те, которые направляют вашу неуемную энергию в нужное русло. Вряд ли руководитель появился уже на Шпицбергене. Кто-то должен был держать вас в „узде“ с самого момента отплытия. Но не факт, что он и есть самый главный. Тот, может, „подсел“ уже на острове. Нюхом чую, что ты где-то здесь, Саллах!»
Карандаш в длинных пальцах Алексахина заскользил вдоль списка, делая на ходу замысловатые пометки, подписи или просто вычеркивая целые строки. Дойдя до конца, карандаш вернулся к номеру один, и процесс повторился, только раздумья стали более длительными, а вычеркивания – не такими резкими и категоричными. Так повторилось еще два раза, а потом на новом листе бумаги появился другой свежий список из четырех фамилий. Немного подумав, Куратор добавил к ним еще две из первоначального списка, рядом с которыми стояли прочерки. Итого шесть. Ни одна из них ничего не говорила Владимиру Викторовичу.
«А этого пока и не должно быть. Мои экзерсисы призваны дать хоть какую-то зацепочку в самом недалеком будущем, – он взглянул на часы, – через полсуток, когда определится точный список павших в „кровавом междусобойчике“ не поделивших добычу террористов. Тогда и сравним фамилии выживших с этими». – Куратор положил список в папку и спрятал ее в верхнем ящике стола.
Алексахин засобирался на доклад к Президенту. «Котлеты отдельно, а мухи отдельно». Глава государства получит «котлеты», которыми не стыдно будет поделиться с другими руководителями, а заодно и, не подозревая, натолкнуть их на самую правильную мысль о «финансовой» подоплеке грядущих кровавых событий на захваченном судне: выкуп не поделили!
«А с „мухами“ сами будем посмотреть!» – Владимир Викторович вышел из своего непрезентабельного кабинета и уверенным шагом двинулся по коридору.
Действовать на лайнере было решено четырьмя группами по два человека. Для трех пар разработали максимально подробные маршруты с учетом перемещений во всех трех измерениях: от борта к борту, по палубам и вперед. Учли все корабельные посты, откуда производилось управление движением судна и обеспечивалась его постоянная жизнедеятельность. Именно там должны были находиться члены судовой команды и соответственно контролирующие их действия террористы. Четвертой паре, в состав которой попал Сергей Редин и один из спецназовцев, отводилась роль «чистильщиков». Сам Редин настаивал, что как командир должен быть «впереди на лихом коне». Однако ему тут же напомнили другой «картофельный» вариант из того же фильма, когда командир обязан находиться чуть сбоку и сзади, чтобы держать под контролем все поле боя. Кроме того, в корабельной технике он разбирался лучше остальных и всегда мог «чего подправить, а где испортить» по мере надобности. Для этой группы не определили обязательного маршрута, а лишь сформулировали главную задачу: в тылу трех продвигающихся вперед пар не должно произойти ни малейшей неожиданности. То есть техника должна исправно функционировать в требуемом режиме, корабельные спецы – продолжать ее грамотно и безаварийно эксплуатировать, а террористы… Ну, их как бы там и вовсе быть не должно. Если даже случайно окажутся.
– Да и откуда же им взяться-то, если мы с чемпионом уже вперед пробежим?! – С наигранно простодушным недоумением констатировал Вадим.
Один из спецназовцев, усмехнувшись, заметил:
– Тебя, Вадик, с такими замашками хорошо в подшефный колхоз на прополку посылать: ни вершков, ни корешков…
– Ты это на что намекаешь, водоплавающий? Что мое место – в навозе ковыряться?!
– Мой старый уважаемый друг! – Анатолий говорил предельно серьезно и авторитетно. – Наш коллега просто выразил свое искреннее восхищение многообразием ваших природных талантов и приобретенных способностей.
Вадим с гордостью пошевелил пальцами своей затянутой в черную перчатку руки, потом соорудил элегантный кукиш в сторону спецназовца:
– Вот ты у меня дождешься огрехов! Будешь еще потом всех расспрашивать, как живой террорист выглядит.
– Твоими бы устами…
– Да с такой подготовкой, как у нас, и со всеми причиндалами можно и весь натовский флот на уши поставить!
Действительно, кроме обычного «джентльменского набора» десантника и «именного вооружения» у Вадима и Анатолия среди «причиндалов» имелись газовые, шумовые и световые гранаты, компактные разрядники большой мощности, баллончики с мгновенно действующим парализующим газом.
– Развели тут, понимаешь, какой-то институт благородных девиц: ох-ох, пардон, мы вас не застрелим и не зарежем, только обездвижим ненадолго! Простите за неудобство, вас это не стеснит? – Вадик был в своем репертуаре. – Может, еще и подушечки прихватим? Тьфу!
– Одну маленькую можно и прихватить. Размером с твой ротик.
– Ладно-ладно, друзья, давайте посерьезнее. У нас тоже сложности свои имеются.
С этими словами Сергей указал на небольшую плоскую коробку, которую один из десантников как раз прикреплял к поясу.
– Образец компактный, опытный, в боевых условиях еще не использовался. К тому же в таких специфичных, как замкнутые объемы корабля, ограниченные металлическим экраном в виде бортов, палуб, переборок. Поэтому конструкторы и рекомендовали использовать эту «глушилку» во всем спектре частот, не выделяя каких-то определенных длин волн. А это значит, что и мы сами останемся во время ее работы без радиосвязи.
– Вот и прекрасно: терпеть ненавижу, когда меня от любимой работы отвлекают по пустякам!
Редин оставил реплику без внимания и продолжил:
– Эксперты в Москве десятки раз просмотрели репортаж Талеева. По кадрам разобрали. На один из поставленных перед ними вопросов сделали почти однозначный вывод: подрыв зарядов будет произведен через сотовую связь, то есть от мобильного телефона. Какой-то процент вероятности все-таки оставили для радиосигнала. А нам нельзя рисковать и сотой долей процента, поэтому наша «глушилка» захватит и УКВ, и сверхдлинные.
– Но вы, мужики, особенно губы-то не раскатывайте, – заметил десантник с «коробочкой», – металл – очень хороший экран, и просто жизненно необходимо как можно ближе подобраться к помещению с заложниками. Тогда эта игрушечка надежно возьмет все под колпак. – И он бережно похлопал ладонью по прибору на своем поясе.
– Ты, главное, не отставай! Как в велоспорте: садись мне или Толяну «на колесо» – домчим без проблем.
Сергей, между тем, продолжал перечислять:
– И еще, я до сих пор не могу определиться, как подать сигнал Талееву, что мы проникли на борт и начали действовать. Вариант с созданием крена или дифферента судна, как и с изменением направления и скорости его движения, не проходит: технически я могу это сделать, но вы сами только что наблюдали, как лайнер и без нашего участия болтался, что твой цветок в проруби. Гера на это внимания не обратит. Все-таки, наверно, придется по основной специальности поработать – забраться в электрические сети. Не ахти, конечно, но за неимением лучшего… – Редин еще продолжал перебирать в голове возможные способы. Ему не мешали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.