Две французские пьесы

Особенно – с моста.

ВЕРОНИКА

Да, именно туда мне и нужно.

БЛУТАБ

Семьсот тридцать семь.

ВЕРОНИКА

Простите, что?

БЛУТАБ

Это количество ступеней, которые Вы преодолели бы, чтобы достичь этого места, отправляясь от нижней части парка… Я питаю страсть к цифрам.

Всем они кажутся холодными и подлинными. Потому что только они точны.

В действительности только они и есть поэзия: их поэзия заключается в том, что они скрывают.

ВЕРОНИКА

Ах… И что же скрывают два и два? В чем тайна дважды два?

БЛУТАБ (снимает очки и удостаивает своим вниманием собеседницу, откладывая в сторону чтение).

БЛУТАБ

Бесконечность предположений. Представьте себе, что заключает четыре при наибольшем количестве совпадений… Четыре чего? Вот в чем вопрос! Одно дело – четыре стебля ревеня, простой травки, из которой делают соки, или, допустим, слабительное. Вот Вы бы что-то да и сделали из четырех травинок, из четырех ревенных прутиков. Другое дело – четыре ракеты, которые крепят под крылья истребителей. Что бы Вы сделали, например, из четырех ракет? Ничего, – это очевидно. Вот тут-то всё и дело.

Чтобы цифра существовала в реальности, нужно, чтобы она была полезна.

Иначе она относится к мечте. Любая мечта бессмысленна. А у жизни есть смысл.

И что является той единственной вещью, которая могла бы ей дать жизни смысл? Бог… Видите ли, я пытаюсь математически доказать существование Бога.

ВЕРОНИКА

Ничего себе! Вы начали с четырех травинок и дошли до…

БЛУТАБ

Восемьдесят семь слов.

ВЕРОНИКА

За восемьдесят семь слов Вы приведёте меня к Богу?

БЛУТАБ

Я не привожу Вас к Богу, я Вас к Нему веду, Он уже потрудился, чтобы присоединяться к нам.

Пожалуйста, возьмите, например, цифру одна целая шестьсот восемнадцать тысячных. Она известна уже на протяжении 10 000 лет. Храм Андроса был построен в честь этой цифры. Евклид называл её пропорцией средней и крайней причины. Лука Пачьоли – божественной пропорцией, это Вам ни о чем не говорит?

Кеплер называет её сокровищем геометрии!

Давайте взглянем! Золотая пропорция – это точка геометрического равновесия в отношении и целого с его частями, и самих частей. А, следовательно, и некая константа, идеальная для развития любого объекта, любой системы, любого процесса. Золотое число, золотое сечение! Это основа космического устроения!

Подарок Бога людям!

Пирамида Хеопса и Афинский Парфенон – построены по формуле золотого сечения! Корбюзье, Дали, Пикассо, – все ею воспользовались!

ВЕРОНИКА

Вы говорите о великих людях, всего лишь… как о пышной свите числа?

БЛУТАБ (как бы пропустив ее слова мимо ушей)

Фибоначчи? Конечно! Леонардо да Винчи воздает честь божественной пропорции в человеке. И Микеланджело! Пропорции тела человека соответствуют золотому числу. Наиболее точно – женского тела!

Один – шестьсот восемнадцать обнаруживают в пропорциях цветов, в концепции ракушек и насекомых.

Это – универсальная константа, подпись Бога!

Она везде: в природе, в геометрии, в музыке!

Все, кто ее используют, уверены в том, что достигают гармонии!

Каббала и алхимики помещают ее в эпицентре боя, в котором сражаются оба типа природы – живая и неживая.

ВЕРОНИКА (уже немного устало)

Вы хотите найти Бога в цифрах?

БЛУТАБ

Нет, это было бы слишком просто… На самом деле, я намереваюсь прийти к последнему варианту тех дважды два, с которых мы с Вами начали. Тому варианту, который меня лично приведет к Творцу.

ВЕРОНИКА

Ох, извините, я не хотела бы быть нескромной, но Ваш акцент мне говорит, что Вы… русский.

БЛУТАБ

Бывший русский. То, что вы слышите, – акцент апатрида. Француза, но без французского гражданства… Очарован знакомством с Вами. Имею честь представиться – Владимир Дмитриевич Воронов. Меня называют Блутабом, философом и артистом. Ваш покорный слуга.

ВЕРОНИКА (представляясь в свою очередь)