Руна смерти

– В другом месте нет нужной стали, а у вас ее полным-полно. – Ротманн подошел ближе и пристально посмотрел на Шнагеля. – Или с ней какие-то проблемы?

Тот смутился и промолчал.

– Ну-ну, смелее. Ее рвет на первой же операции, не так ли?

– Да, к сожалению, она… оказалась бракованной.

– И вы своевременно заявили рекламацию?

– Нет. Мы посчитали, что для других целей эта сталь подойдет, и решили…

– Вы знаете, господин Шнагель, – прервал его Ротманн, – у нас в управлении работает новый сотрудник, некий Веллер, так вот его хлебом не корми, дай только покопаться в бумажках и уличить кого-нибудь в неправде. Завтра же с утра я начну расследование того, как на оборонном предприятии был скрыт факт приема от поставщика бракованного листа. И если ущерб, нанесенный рейху, превысит сто марок…

– Господин Ротманн, я всё расскажу. Меня заставили… – Он, конечно, безбожно врал, валил всё на мертвого Цибелиуса. Но суть аферы была понятна.

– Куда подевался тот ваш снабженец ?

– Цвейгер? Клянусь, не знаю. Но Цибелиус потом, когда делили деньги, сказал, что нужно заплатить одному унтеру из вашей конторы. Мне кажется, я видел его пару раз, такой… с бесцветными зрачками…

– Шнагель у нас на крючке, – сказал Ротманн Юлингу на следующий день. – Он не только не будет свидетельствовать против Каше, но, наоборот, подтвердит, что лично видел, как рука парня совершенно случайно соскользнула под штамп.

– На чем ты его поймал?

– Это нужно рассказывать после пары бутылок коньяка, принятых натощак. Иначе окончательно потеряешь веру в непосредственное руководство.

А через пару дней после этого в кабинет Ротманна неожиданно вошел Веллер. Поздоровавшись и вежливо поинтересовавшись, не отвлекает ли от срочного дела, он завел пустой разговор. Было совершенно ясно, что ему что-то нужно.

Ротманн ждал. На все вопросы отвечал односложно.

– Господин Ротманн, вы не бывали в замке Вевельсбург? – спросил вдруг Веллер, и по интонации его голоса Ротманн понял, что это уже не пустой вопрос.

– Я даже не знаю, где это находится.

– Вы серьезно? Вы шутите.

– Ну, положим, знаю, но тем не менее не бывал. – Веллер молчал и продолжал смотреть на Ротманна.

– А вы что, меня там видели? – спросил тот, потеряв терпение. – Когда, если не секрет?

– Нет, мне просто показалось, что я встречал вас раньше, – промямлил Веллер. – Прошлым летом в июле вы уже были здесь?

– Да.

Вскоре после этого Ротманн и Юлинг сидели у Антона. Из рассказа эсэсовцев, он узнал о случившемся с Цибелиусом, о новом начальнике Крайновски и его странном помощнике – не то ревизоре, не то тайном секретаре Амоне Веллере. Рассказали они и о тех неприятностях, которые, по их мнению, доставлял и еще мог доставить этот Веллер.

– А что он за человек? – поинтересовался Антон, доставая с полки, висевшей над письменным столом, небольшую книжку. – Откуда направлен к вам? Что вообще о нем известно?

– Он работал в седьмом управлении РСХА. Одним словом, архивариус, – презрительно фыркнул Юлинг. – Правда, до этого был как-то связан с Аненербе.

– И это всё?

– А вам, господин Дворжак, принести его полное досье?

– Было бы, между прочим, неплохо. Чтобы предвидеть поступки человека, надо знать, чем он занимался прежде, что его интересует и так далее. Вот ваш Цибелиус, судя по всему, был вам понятен. Вы знали, чего от него ждать, потому что знали, кто он такой. Крайновски тоже, как я понял из вашего рассказа, достаточно прост и предсказуем. А вот о Веллере вы ничего не знаете. – Антон полистал взятую им книгу в мягкой обложке. Это была небольшая брошюра, издание Лейпцигского университета. – Не знаете, например, того, что ваш новый начальник – ученый, исследователь древнего германского эпоса и письменности!

Антон бросил книжку на письменный столик перед изумленными эсэсовцами. Заголовок на обложке гласил: «Числовая значимость рун на примере саги об Эгиле». Выше стояло имя автора – «А. Веллер».

– Вот тебе раз! – воскликнул Юлинг. – Что же вы молчали, Дворжак?

– Я и сам об этом только что догадался. Эта книжка попалась мне здесь на глаза еще осенью. Я даже немного полистал ее тогда. Но она написана очень нудно и сложно, в расчете на специалиста. Чтобы ее понять, нужно в совершенстве, чуть ли не наизусть знать эту самую сагу об Эгиле. Короче, чтение для избранных. А сейчас, когда вы упомянули об Аненербе, я вдруг сопоставил фамилию Веллера с этой, – Антон указал на обложку брошюры, – и сделал вывод.

Ротманн полистал книгу, покрутил ее в руках и спросил, бросая Юлингу:

– Какие же будут предварительные выводы?

– Только писателей нам здесь не хватало, – сказал тот, беря брошюру.

– Лучше вы, господин Юлинг, узнайте о нем побольше. Как он оказался в архивах Имперской безопасности, он – человек с университетским образованием, – Антон вернул книгу на место. – Здесь дается небольшая справка об авторе. Так вот, ваш Веллер действительно работал в «Наследии предков». Выясните хотя бы, когда он оттуда попал в четвертый департамент.

– Как прикажете, – хмыкнул Юлинг.

– Нет, Вилли, в самом деле, – поддержал Антона Ротманн, – позвони в персонал-гауптамт. У тебя ведь там остались знакомые. В конце концов, нам не надо ничего секретного.

– Все личные дела секретны. – Юлинг задумался, что-то прикидывая. – Ладно, – хлопнул он себя по коленке, вставая, – черт с вами. Позвоню. Но если нарвусь на неприятности, сошлюсь на вас, Дворжак.

Через несколько дней Антон получил очередной продпаек. Пересыпая из пакета крупу, он наткнулся на записку: «1940, Аненербе, Вевельсбург. 25.07.44 – переведен по личной просьбе». Антон сразу же понял, о чем, вернее, о ком идет речь.

Он лег на кровать и стал анализировать. Назвался груздем – полезай в кузов. Теперь от тебя ожидают выводов, психолог ты наш и знаток человеческого поведения.

«Итак, что мы имеем? – принялся рассуждать Антон. – Подследственный начал свою службу в СС в качестве сотрудника Аненербе. Знаем эту контору. Но Веллер, оказывается, несколько лет провел в Вевельсбурге. Том самом замке, на одной из башен которого пил водку Юлинг. Там он занимался, если можно так сказать, чистой наукой в рамках программы „Наследие предков“. Вероятно, там он и писал свои брошюры, – Антон достал книжку и убедился, что год издания соответствует вевельсбургскому периоду Веллера. – В конце июля 1944 года он по собственному желанию покидает замок и переводится в 7-й отдел РСХА глотать архивную пыль и составлять справки по запросам всех остальных отделов этого управления. Шаг для исследователя древнего эпоса странный. Где еще можно найти такое укромное и тихое место, как этот замок Гиммлера? Сиди себе и работай в средневековой обстановке в окружении природы и тишины. – Антон видел послевоенные цветные фотографии уже восстановленного Вевельсбурга и его окрестностей и имел неплохое представление об этом замке. – Броди по коридорам, изучай реликвии, не забывай здороваться за руку при встрече с рейхсфюрером. Что же его заставило написать рапорт? Интрига? Возможно. Даже очень. Он мог и там нарыть что-нибудь на кого-нибудь или просто не ужиться со своими коллегами».

Антон пошел на кухню и поставил на плиту чайник.

«А что, собственно говоря, мы знаем о реликвиях этого замка? – усевшись за стол, продолжил он свои размышления. – да только то, что никаких особых реликвий и не было, одна видимость. Зал с двенадцатью урнами для праха группенфюреров? Круглый стол для тайных заседаний наподобие стола короля Артура? Детские игры Генриха Гиммлера с придумыванием таинственных обрядов. По-моему, эта затея скоро угасла. Во всяком случае во время войны, когда группенфюреров и обергруппенфюреров (а потом еще и добавившихся к ним четырех оберстгруппенфюреров) стало так много, что для них впору было строить целый колумбарий, Дальше. Комната колец? Это, конечно, особенное помещение, но реликвиями эти кольца не были и мало кого могли интересовать. Знамя Крови на хранение Гитлер ему не отдал. Да! Была еще комната Копья. Но в ней лежала всего лишь копия. Оригинал хранился где-то под семью замками, и им владел лично фюрер. Говорят, что Гиммлер свозил в свой замок всевозможные мечи, щиты, доспехи и другие личные вещи тех, кому прежде принадлежало Священное Копье. В поисках всего этого рыскали по Европе его зондеркоманды. Что стало с музейной коллекцией? По одной версии, ее вывезли на подводных лодках и спрятали в одной из пещер Земли Королевы Мод, по другой – похоронили в Германии под горным обвалом. Вот, пожалуй, и всё».

Попив чаю, Антон завалился на кровать и продолжил свои размышления.

«Что-то пока ничего не вырисовывается. Но была же причина, из-за которой Веллер покинул замок. Просто не сложились отношения или всё же что-то произошло? Что там могло произойти?» – спросил он самого себя и стал вдруг припоминать одно темное дело, связанное со слухами о подмене Копья Судьбы. Об этой истории он лет через пятьдесят восемь (со гласно его последней теории) еще только прочтет в Интернете одну интересную статейку.

– Ну-ка, ну-ка! – Он сел на кровати, обхватил колени руками и, слегка раскачиваясь вперед и назад, начал усиленно вспоминать, в чем там было дело. – Незадолго до конца войны, поздней осенью сорок четвертого, кем-то была обнаружена подмена нюрнбергского оригинала. Точно! Копье хранилось в Нюрнберге. Причем кто-то заметил неладное именно в Вевельсбурге, где якобы оказался настоящий наконечник. Об этом факте осторожно поставили в известность Гиммлера. Автор исследования был убежден, что именно он и совершил подмену, изготовив еще одну копию. Кто ее сделал, неизвестно, но наверняка этот мастер был ликвидирован после выполнения заказа. Гиммлер, по версии автора статьи, вроде бы вознамерился стать первым. Здесь уместно вспомнить, что он считал себя реинкарнированным королем Генрихом Птицеловом – одним из наиболее почитаемых в раннегерманском Средневековье. Рейхсфюрер не скрывал этого и даже вызывал насмешки Гитлера по поводу своих бредней. Так что поверить в желание Гиммлера стать выше самого фюрера теоретически можно. В конце концов, он ведь предал его, затеяв переговоры с Даллесом и Бернадотом. Так вот, узнав, что дело начинает выплывать наружу, Гиммлер решил вернуть украденное и убрать свидетелей. Он велел верным людям найти всех, кто мог прикасаться к исторической железяке в его замке и таким образом стать опасным очевидцем. Просочись хоть капля этой информации к тому же Герингу, и тот найдет ей применение. Короче говоря, с Копья и стеклянной витрины сняли отпечатки пальцев. Впрочем, всё это уже домыслы автора статьи, но вот странная гибель некоторых сотрудников Аненербе…

Антон замер.

– Ну точно! Там так и было написано: «Не была ли таинственная гибель некоторых сотрудников Аненербе обусловлена той самой причиной…» – ну и так далее. Всё это произошло уже под занавес трагедии с названием «Третий рейх», возможно, происходит именно сейчас. Но сама подмена могла быть произведена и год назад. Гитлер, похоже, уже мало вспоминал о Копье, когда дела на фронтах затеянной им войны пошли вкривь и вкось. Оно не помогло его великому гению, а значит, не стоит на него и уповать. Пусть себе валяется в подвале нюрнбергского хранилища под присмотром, а сам он перестал туда ездить. Да что Копье! Самая священная реликвия нацистов – Знамя Крови – была к тому времени забыта. Ее в последний раз выносили на публику в апреле сорок четвертого на похоронах мюнхенского гауляйтера Вагнера. С тех пор оно оставалось в хранилище, и о нем так больше и не вспомнили. Этим и воспользовался потомок Генриха Птицелова, продолжавший верить во всё мистическое и романтическое.

Какие же выводы? Надо продолжать поиски в этом направлении. Надо спровоцировать Веллера, подглядеть его реакцию относительно темы Копья. Если он бежал из Вевельсбурга по этой причине, то наверняка клюнет на умело подброшенную приманку.

Через пару дней пришел Ротманн. Они поговорили о новом контрударе немцев в Арденнах в районе Бастони и о ситуации в Восточной Пруссии.