Халва

– Почтенный судья, право же, ничего плохого я не делал. Я сидел, отдыхал в тени, когда увидел, как эта женщина подошла к козам, отбросила от них траву, забросала землей их лужу. Мне стало жаль несчастных животных, я решил им помочь…

– Врет! – закричала женщина. – Он хотел украсть коз! Думаешь, я не видела, как ты уже брался за веревку!?

– А как ты думаешь, зачем эта женщина могла забрать у коз воду и траву? – спокойно спросил судья. – Разве в этом есть смысл?

– Не знаю, – пожал плечами Ишан, – я думал, что имею дело с безумной.

– Твои слова внушают мне меньше доверия, – покачал головой чиновник.

– Я могу объяснить, – раздался голос, и из-за спины Ишана вышла еще одна женщина.

Ишан скосил глаза, не решаясь повернуться спиной к судье. На вид говорившая была еще не старая и довольно привлекательная. Позади нее стояли еще несколько человек. Ну ясно, услышали шум, подошли.

– Я сестра этой женщины, – продолжала она. – Наш отец перед смертью оставил мне большую часть дома и этих коз, поскольку я вдова и у меня двое детей, а сестра живет одна. Но дабы не забыть о справедливости, отец велел, чтобы эти козы принадлежали мне при жизни, а сестре в посмертье; она забирает их шкуры.

– Ты хочешь сказать, что твоя сестра была заинтересована в смерти животных? – спросил судья.

– Именно так.

– Тогда… тогда действия ее обретают смысл, – важно произнес судья. – И вот мое решение: ваш отец, да не возведем хулу на покойного, поступил несправедливо, ибо сказано в Писании, что старший ребенок является главным наследником в семье. Таким образом, старшая сестра лишь желала прекратить беззаконие, в ней говорило чувство справедливости. Коз и часть дома младшей сестры отдать ей, а младшая сестра пусть возьмет себе ее долю.

На лице младшей сестры отразилось недоумение и боль, а на лице старшей глубокое удовлетворение, хотя и не без примеси удивления.

– А мои дети? – спросила младшая сестра.

– Справедливость превыше всего, – важно сказал судья. – Исполните приговор сегодня же.

Сгорбленный старик с белой, до пояса, бородой, видимо староста, низко поклонился, выражая покорность.

– Что же касается тебя… – повернулся судья к Ишану, – как я понимаю, ты бездомный, направляющийся в Ахрат на заработки?

– Ваша мудрость не знает границ, – склонился Ишан в поклоне.

– Ну и ступай скорее куда шел и не вмешивайся в чужие дела.

Дважды упрашивать не пришлось, вскоре Ишан бодро шагал по пыли, опасливо оглядываясь назад. Еще легко отделался, думал он. Но в чем смысл, отдать большую часть наследства старшей сестре, обделяя младшую и ее детей? Если бы судья забрал коз себе, как случилось с Вахраном, когда он вздумал судиться с Каматом по поводу кур, задушенных его псом, я бы понял. Но судья не взял себе ни одного медного тана, так в чем же смысл такого судейства?..

Солнце порозовело и клонилось к закату. Ишан остановился в раздумье. Он не боялся сбиться с дороги, не так давно он встретил водовоза на осле, тот подтвердил, что Ишан правильно идет в город. Но предстояло решить один насущный вопрос. Выходя из дома, Ишан сунул за пазуху кусок лепешки. И вот голод дал о себе знать в полный голос. Следовало ли Ишану съесть свой запас сейчас или приберечь на тяжелые времена? Поколебавшись, Ишан решил утолить голод, напившись досыта из ближайшего арыка, а потом идти дальше до первой попавшейся деревни и там сделать то, что не удалось сделать из-за жадной сестры и верховного судьи, то есть поискать работу. Живот был категорически не согласен с таким решением, но хозяин заткнул ему рот потоком воды, и живот на время замолчал.

Напившись, Ишан хлопнул себя по брюху, утер капли с уголков рта и повернулся идти. Вокруг было тихо, и это не радовало. Если бы поблизости был аул, по дороге ехали бы повозки, сновали пешие, конные, а вокруг тишина. Значит, скорее всего, до аула еще далеко, и он правильно сделал, что не послушался голоса желудка и приберег лепешку на завтра. Не очень-то приятно ложиться спать голодным под открытым небом, но Ишану не привыкать. А может, он зря тревожится? Может, совсем рядом аул, такой же маленький и тихий, как его Рашат, поэтому на дороге пустынно. Да и не так уж пустынно, вдали слышится топот копыт. Ишан затянул потуже пояс и зашагал вперед. Топот к тому времени стал громче, а когда Ишан прошел шагов сто, стало ясно, что сейчас всадник вылетит из-за поворота. Тогда Ишан остановился. Если человек торопится, он может ненароком сбить путника, особенно такого маленького, как Ишан. В этот момент из-за скалы показался всадник. Заметив путника, он резко осадил коня. Животное присело на задние ноги, подалось в сторону и остановилось, глядя на мальчишку разгоряченными от бега глазами. Ишан поднял голову и замер от нехорошего предчувствия. Это был судья. На его плече примостился беркут. Но не птица смутила мальчишку, а взгляд, которым наградил его судья, недобрый взгляд, не сулящий ему ничего хорошего. И вообще, что за дело такому большому человеку, как судья, до бедного мальчишки?

Ишан поспешил склонить голову, пытаясь понять, чем мог досадить влиятельной особе, но на ум ничего не лезло. А может, я придумываю? мелькнула мысль. Судья просто остановился дать мне пару напутствий, отругать, в конце концов? Но гулко стучащее сердце подсказывало, что это не так. Выждав время, чтобы соблюсти приличия, Ишан осторожно поднял глаза. Судья улыбался.

– Вот и ты, малыш, я спешил перехватить тебя до деревни и едва успел.

– Почтеннейший судья держит в голове память о таком черве, как я?

– Да, милейший, – засмеялся судья, – я не люблю, когда люди распускают нелепые слухи, спешу их пресечь.

Сердце у Ишана стучало, как молот в кузне, но он постарался не терять головы и действовать обдуманно. Убежать от коня он не сможет, значит, нужно узнать, когда он перешел дорогу судье и уверить его в своей лояльности. Хотя за это время Ишан заметил еще кое-что – у Беркута на плече всадника нет колпачка на голове! Орел, который видит, но не покидает хозяина, немыслимо!

– Какие слухи могу распускать я, ничтожнейший? – Ишан снова склонил голову.

– О черных волках, беркутах и змеях. Ты ведь видел их вместе?

Ишану стало ясно, что дело его действительно плохо, хотя он ничего не понимал.

– Я уже забыл об этом, почтенный судья.

– Но можешь вспомнить, хитрый мальчик. Подними голову.

Ишан поднял голову. Ох, недобрый взгляд у судьи. Самое время задать стрекача, хотя это и не поможет.

– Не надо, отец.

Ишан чуть на землю не свалился. Говорила девчонка, но, сколько ни крутил Ишан головой, увидеть ее не мог. Судья же ничуть не смутился, лишь рассердился.

– Почему ты вмешиваешься!? Тебя это касается!?

– Я хочу, чтобы он пошел со мной и стал моим товарищем по играм. Ты же знаешь, как я скучаю.

– Играй с Шамсином.

– Шамсину нравится одна игра – убивать.

Судья задумался. Через секунду злая морщина на его лбу разгладилась.

– Что ж, в этом месте он никому не сболтнет лишнего.

Ишан уже окончательно понял, что встретил злых духов и бросился бежать. Но, не сделав и десяти шагов, его ноги потеряли опору, а перед глазами поплыла чернота…

Очнулся он на травянистом лугу. Трава была густая и сочная, лежать на ней было мягко и приятно.

– Очнулся.

Ишан приподнялся на локте, рядом сидела девчонка, чуть поменьше его. Обычная девчонка, волосы черные, плетеные в косички, лицо светлое, глаза большие; красивая. Он ее никогда не видел, но голос слышал и на всю жизнь запомнит. Да и не девчонка это. Знает Ишан, что не может быть рядом обычных существ. Он у духов.

– Есть хочешь?

Ишан, не отвечая, быстро осмотрелся. Невдалеке стояла скала, перед ней большой четырехугольный камень. На камне сидел судья и с любопытством смотрел на Ишана.

– Наш друг пришел в себя, и нужно ему кое-что объяснить, чтобы он перестал пугаться, – весело сказал он. – Начнем с самого простого. Меня зовут Сакрам, это моя дочь Маташ. Мы в моем поместье, место неплохое, тебе должно понравиться. Я взял тебя как слугу и товарища по играм для Маташ…

– Разве я раб?

Ишан сказал и удивился, что он так быстро осмелел. Сакрам улыбнулся:

– Нет, но когда я встретил тебя на дороге, то собирался убить. Если бы не Маташ, так бы и было. У тебя есть выбор – умереть или служить.