Преображения Павла Волгина. роман в стихах

Сошёл его строфою на меня.
И сердцу захотелось продолженья,
Так рифмой чувства приведя в движенье,
В моей душе оживший вольный дух
Мне сразу обострил и взгляд, и слух.

А вдохновенью очень важен случай,
Поэту он как вздёрнутый курок.
Мысль друга или впечатленье лучше,
Чтоб от него поэт зажечься мог?
В меня строка уверенность вселила,
Заворожила рифмой, вдохновила.
И понял я, что чудо в мире есть,
И вдохновенье— это дар небес.

Ведь вдохновенье – суть стихотворенья.
Когда диктует свыше дух слова,
В которых можно видеть суть явлений,
Ты обретаешь твёрдые права
Пророка с мудрым даром ясновидца,
Но дар тот только может проявиться,
Лишь если можешь сердцем видеть ты,
Не отличая были от мечты.

Дух просвещенья, опыт, случай, гений…
В подлунном нашем мире без него,
Без творчества, порыва, вдохновенья,
Увы, мой друг, не стоят ничего.
И труд души мне как освобожденье,
Как облегченье после восхожденья,
Как полной грудью долгий сладкий вдох,
Как взгляд на горы вниз из облаков.

Но в нашей жизни редко вдохновенье.
Оно – итог мучительных трудов,
И продолжаться может лишь мгновенья,
Блеснув на фоне прожитых годов,
Хоть кажется порой, что это муза,
Ища с тобой душевного союза,
На ухо шепчет рифмы в тишине.
Приятно ощущенье это мне.

А слушать музу – следовать призванью,
Быть не как все, во всём ища свой путь.
Не скорбь и грусть тогда приносят знанья,
– свободу, избавление от пут.
Ну а полёт души – бессмертья признак,
Его нам заменяет в этой жизни
Из узкой колеи своей побег.
Велик лишь только вольный человек.

И, словно осенённый благодатью,
Услышал я как будто эхо вдруг,
И рифму тут же записал: «читатель»,
И с нею гений, «парадоксов друг»,
В меня как дух вселился неизбежно.
И, сохранив нажитый опыт прежний,
Посредником его я в мире стал
И продолженье к строчкам написал.

И то, что вдохновенный я услышал,
Я в строки стихотворные сложил.
И подчиняясь светлой воле свыше,
О том поведать миру я решил.
Быть может, в жизни это раздвоенье
– и есть источник чистый вдохновенья.
Эпохи я хочу стихом связать
И, что поведал дух, пересказать…

Что ныне бред -поэзии примета,
Напрасно критик уверяет нас.
И что безумье – это знак поэта,
А стих – поток его бессвязных фраз.
Род философии порой – поэма.
Противопоставляем часто все мы
Напрасно к философии любовь
Священным откровеньям рифм и строф.

У Пушкина в стихах такого бреда,
Который ныне в моде, вовсе нет.
И безыскусность чувства – это кредо.
Таким, как он, и должен быть поэт.
Простым, доступным, только не банальным,
Не формой лишь одной оригинальным,
Но, прежде, осмысленьем бытия.
Таким, как он, хотел бы быть и я.

Размер в стихах совсем не так уж важен,
Будь это ямб, иль дактиль, иль хорей.
Да пусть хоть и гекзаметр будет даже,
На сотню лет моложе иль старей.
Но коли цели ясной строки служат,
Скажи, чем строфы пушкинские хуже
В эпоху этих быстрых перемен,
Чем беспородный нынешний катрен?

Критерии все ныне потерялись,
Ни в чём ориентиров чётких нет,
И вехи ставить я себе стараюсь
Из лучших достижений прошлых лет.