Караоке а-ля русс

Мы все молча наблюдаем и ждём, пока Светка закончит перерыв на обед. Она же, не спеша пережёвывая ролл, улыбается и обводит стол хитрым масленым взглядом.

– Ну так вот! – продолжает она, промокнув губы салфеткой. – Я думаю, нам со Славиком хватит для начала и сорока. Пятнадцать у меня есть. Пятьдесят плюс сорок минус пятнадцать. Это сколько? Серёж, ты же у нас силён в математике, а я не совсем в форме…

– Семьдесят пять…– как то обречённо отвечает Буратина.

– Ну вот…семьдесят пять. Готова выслушать предложения. – Теперь чёртики из её глаз попеременке прыгают с меня на Буратину и обратно.

– Вы мне простите мою невежественность! – Вмешивается Поночка, тем самым спасая нас от неловкого молчания. – А вот…вот эти суммы пятьдесят…восемьдесят. Это что, тысяч рублей, или долларов?

– Рублей…– небрежно машет рукой Буратина. – Миллионов рублей.

– Мил…миллионов? – Повторно контуженный Поночка снова прикладывает ладонь к уху.

Худые плечи Уксуса тянутся к ушам, а Геракл в сердцах машет лапой и деловито отворачивается от стола, будто за его спиной не стена, а ещё один стол с более достойными собеседниками.

– Пойду я лучше петь…– обречённо говорит Поночка, тяжело поднимаясь с дивана. Как по команде вместе с ним встаёт Уксус. Я и забыл, что у них дуэт. Из патриотов за столом остаётся только Геракл, который продолжает обиженно созерцать декорированную под облезлый кирпич стену.

Я понимаю, что настало время прекращать эту затянувшуюся шутку, вытягиваю из мундштука остатки дыма, на выдохе заливисто смеюсь.

– Ха-ха-ха…вот же повелись, придурки…

В отличие от воспрявшего духом Геракла, Светка не реагирует на мой эмоциональный выпад. Она поворачивается к Буратине, нависает над ним, упираясь локтями в стол.

– С расчётами всё понятно…теперь план. Он у тебя есть?

Буратина ужимается, лыбится робко, как девочка, которую уговаривают на первый секс. Что-то лепечет про то, что ну как бы…ну конечно…вроде…ну не то чтобы прямо…но…и вообще, об этом нужно поговорить позднее…

За шикарной, очерченной овальным вырезом платья, спиной Светки мне не видны эти убегающие хитрые глазки, но одну деталь я всё же успеваю заметить. За последние несколько минут, Буратина уже два раза бросил взгляд на свои умные часы, и это обстоятельство почему-то меня напрягает.

Тем временем, уже известный в узких кругах дуэт, поставил новую композицию, невнятный проигрыш которой, смутно напоминает мне детскую песенку.

«Е-есть за горами за-а леса-ами маленькая страна-а,

Там звери с добрыми-и глаза-ами, там жизнь любви полна-а».

Завывает разболтанный хор, искорёженными, косящими под детские, голосами. В итоге это походит на причитание двух старух.

«Ма-а-аленькая страна-а…ма-а-аленькая страна-а-а,

Кто мне расска-ажет кто подска-ажет где она где она-а»

– Пищат два клоуна-переростка, виляя задницами в рассинхрон.

«Нет, пацаны, пожалуйста…только не это!» – я зажмуриваюсь и сжимаю голову в тисках ладоней.

Они же продолжают скулить, и делают это всё громче и бездарней, чем приводят в восторг Светку и Буратину. Я слышу их смех и громкие хлопки ладоней.

«Нет уж…с меня хватит!» Я поднимаюсь с дивана.

– Ты куда? – спрашивает Светка, не выключившая тон учительницы.

– Александра Васильевна, можно выйти в туалет? – хнычу я жалобным голосом.

– Давай только быстро, у нас новая тема! – её ладошка звонко шмякает меня по заднице.

Вяло перебирая отяжелевшими ногами, иду в конец зала. Проходя мимо недоделанных певцов, которые уже распечатали второй куплет, затыкаю пальцами уши.

3

Туалет находится здесь же, в стенах небольшого зала. На самом деле, это удачное техническое решение, благодаря которому, резиденты одного зала, полностью изолированы от других, так что возможность пересечься сводится к минимуму. Ты проводишь время только в своей компании, практически, как у себя дома. В этой шараге, наверняка имеются ещё залы, где сейчас горланят такие же обсаженные бухлом Поночки и Уксусы.

В этом заведении я в первый раз. Я вообще в первый раз в караоке-клубе и попал сюда, разумеется, с подачи нашего общего друга. Пока мне нравится здесь всё, за исключением душевного состояния некоторых посетителей. Есть, пожалуй, только одно замечание к самому клубу. Он находится на отшибе, в семи километрах от города, и я изначально задавался вопросом о том, почему Буратина не мог найти клуб в самом городе, ведь их наверняка сотни.

Сделав свои маленькие дела, я долго и жадно хлебаю воду из под крана. Только сейчас я понимаю, что на столе не оказалось ни одного напитка, который бы не содержал градусы. Делая большие глотки и умываясь холодной водой, периодически смотрюсь в зеркало. Сегодня я вполне ничего. Глаза блестят и помолодел изрядно. Такие видения случаются после выпитого. Самое главное избежать встречи со своим отражением следующим утром, это сильно утяжелит и без того мрачное похмелье.

В очередной раз, вскинув голову к зеркалу, вижу за спиной красное пятно и вздрагиваю.

– Ты чё шугаешься, Славка? – Буратина широко улыбается, утыкая руки в безразмерные бока. Красная рубаха (его любимый цвет) расстёгнута до пупа, на груди болтается поповский золотой крест. Почему все черти прикрываются крестами?

– Не люблю, когда за спиной стоят, особенно, когда ты почти в портере. Кстати, ты-то мне и нужен. – Я тщательно вытираю мокрые руки о подол его красной сорочки. – Ничего не хочешь мне сказать?

Сколько раз я задавал ему этот вопрос, сто, двести, тыщу? Главное, что нужно сделать после этого вопроса, это заглянуть в эти глаза. Если они начнут бегать от твоих, крутясь, как у неваляшки, значит жди приключений на жопу. Убегающий взгляд Буратины говорит, что что-то пошло не так. Что-то идёт не так уже давно, с тех пор, как он появился в нашем классе.

Да…и сейчас в этих глазах я наблюдаю то, чего так боялся.

«ALARM!»

– Слава, давай только без эмоций…просто выслушай…

– Серёга, а тебя сушняк не мучает?

– Славик, просто выслушай…

– Серёж, а ты с унитаза когда-нибудь пил?

– Слава…

– А из биде? Хочешь?

– Просто послушай!

– Тебе умыться надо, Серёга. Холодненькой водичкой из биде. Прикинь, там все жопы моют, а ты лицо. Может тебя окунуть туда три раза, как в святую купель, и всё изменится. Может, наконец, твои голова и жопа поменяются местами, и всё перестанет идти через жопу! – ору я в истерике, тряся его за отвороты рубахи.

– Да послушай ты-ы!

Напрасно я закатываю истерику, напрасно кляну Буратину, грозя утопить его в унитазе. Всё это напрасно, потому что я рано или поздно его выслушаю. Я выслушаю его, как выслушивал всегда. Ведь это сам дьявол. Благодаря ему, наши с пацанами дорожки стали кривыми, это он источник всех наших неприятностей. И даже Светку…даже её он сделал ведьмой.

Я и не заметил, как позволил ему начать.