Ворон. Скафандр Богов

[БравыйГусар]: – Добрые люди, отсыпьте голды сколько не жалко плз

[ГенаНа]: – Люююди памагите убить Крококрыла!

…

Улицы между тем становились шире, дома нарядней и выше. Расстилались площади с театрами, библиотеками, аренами, музеями, стелами и скульптурами. Памятники изображали героев прошлого и великих правителей с мудрыми лицами. Нередко монументы раскрывали картины исторических поединков богатырей с ужасными чудовищами. Гэгэ разглядывал великолепные статуи, настолько воплощенные, что в ночном сумраке мерещилось колыхание плащей, движение мускулов на лицах; невидимый ветер как будто трепал волосы ушедших в небытие полководцев, первооткрывателей, изобретателей. Музыка играла торжественно в память о былых временах…

– Молодой человек! – из туристического созерцания Стрельца вывел крик подбегающей к нему женщины-NPC. Тонкая, дрожащая ладонь схватила его за руку, держащую повод коня. – Молодой человек, ради всех Темных богов, помогите, пожалуйста!

Ворон мимолетом глянул на сарафан без одной бретельки и съехавшую набок остроконечную шляпку вельзевулки и понимающе хмыкнул. Гэгэ отметил синие круги под глазами Темной и свежую бело-красную царапину. На лице ее мистическим образом срослись горе и немой вопрос – нетрудно догадаться, что она хочет дать квест.

Стрелец напрягся – сейчас его отправят на первое задание, а после выполнения отблагодарят чем-нибудь полезным: деньгами, опытом или нужной в игре плюшкой.

– Мой муж, Свенельд, он… вернулся с трехмесячного дозора у Раскола, – задыхалась от волнения и бега женщина. – Вы, наверно, там еще ни разу не бывали… место жуткое. Все, кто возвращается с дозора, пьют целую неделю… И Свенельд тоже… Пожалуйста, помогите… Он напивается и избивает меня и детей. Сил моих больше нет! Совсем неуправляемый…

– Помогу, конечно! – сказал Гэгэ, заразившийся духом гусарства от группы аватаров, вывалившейся из ближайшего бара, но не успел ничего предпринять, потому что Ворон положил свою руку в перчатке поверх руки Темнины, которая сжимала руку Стрельца.

– Дорогая Темнина, – сказал маг, – я тебе сколько раз говорил: обратись ты со своей проблемой в жандармерию. Ведь даже если все новички скопом пустятся решать твою проблему, ей все равно не будет конца. Твой муж воскреснет и опять все повторится. Посмотри, у молодого человека совсем нет оружия. Он бы и рад встать на твою защиту, но в данный момент не может отстоять даже своих интересов.

– Я просто подумала, если он с вами, господин Кутх, то уже имеет кое-какой боевой опыт, – шмыгнула носом Темнина. – Я женщина и ничего в этом не смыслю.

– Нет, он со мной по совершенно другой причине. Пожалуйста, отпусти повод. Я обещаю тебе: как только освобожусь, загляну к стражам порядка и потолкую с ними о твоей проблеме.

– Спасибо! Спасибо большое, господин Кутх!

Темнина отпустила руку Стрельца и отошла на несколько шагов. Женщина хоть и осыпала всадников авансовыми благодарностями и в глазах ее мерцала надежда, однако в каждом ее движении чувствовалась некоторая потерянность и робость.

Гэгэ провожал ее сочувствующим взглядом. Темнина, будто глубоко задумавшись, зигзагами брела по оживленной площади Аукциона, а через минуту где-то вновь раздался ее умоляющий голос:

– Молодой человек, ради всех Темных…

– Кутх?! Ты сказала: господин Кутх? – воскликнул кто-то в толпе. – Ты видела его? Где?! Где этот?!. – следующие слова утонули в общем гомоне.

– Нет… ничего подобного я не говорила. Отпустите меня!

– Бедняжка вынуждена переживать раз за разом одно и то же, – сказал Ворон. – Она даже не помнит теперь о нашей встрече и моем обещании. Это беда большинства жителей Мэрлона…

– Ты слышал? – перебил мага Стрелец.

– Что?

– Кто-то искал Кутха. Там – в толпе.

– Действительно? – маг бросил короткий взгляд на сборище возле одного из торговых шатров. – Я ничего не слышал. Скорее всего, ты ошибся.

– Да нет же…

– Я всегда нахожусь там, где необходим, – сказал Ворон почти грубо. – Поэтому я и маг. В этом городе меня знают все, – произнес он уже мягче. – Не удивлюсь, если кто-то решил дать ник аватару в мою честь.

Темнина вдруг дико завизжала, затрещал разряд электрического колдовства. Откуда ни возьмись к потасовке заспешили несколько патрульных.

– А вот это он зря, – прокомментировал Ворон. – Нападать на мирных NPC не рекомендуется. У жандармов радиус агрессии довольно большой. Нарушителей порядка могут лишить хорошей репутации. Снизить вплоть до враждебной.

– Что с ним сделают?

– Арестуют и выпишут огромный штраф. Преступников обдирают порой до трусов, так что они долго вынуждены потом побираться, чтобы заново одеться. Без оружия и защиты здесь никуда.

– В тюрьму не посадят?

– Тюрьма, дорогой мой, это школа для преступников. На Мэрлоне никто в здравом уме не начнет плодить такого рода заведения. Если, конечно, не встанет у руля полиса подонок, которому понадобится в витиеватой форме организовать начальные курсы для набора бандитов в свою мафиозную группировку, чтобы с помощью армии головорезов узурпировать богатство народа.

Но сдаваться властям нарушитель не собирался. Сияющая плеть, описав круг, разбросала низкоуровневых патрульных. На месте преступления искрился воздух от статических разрядов.

Толпа расступилась. Мертвая Темнина лежала на брусчатке в луже собственной крови. Рядом с ней Чародей с ником Подсознайка запрыгивал на ящероподобного маунта и устремился прямо в сторону главгера. За ним погнался шлейф разъяренной стражи. Приблизившись, беглец свернул и пронесся мимо, не удостоив ни Стрельца, ни Ворона и крохой внимания.

– Вот видишь, – сказал маг, цепко наблюдавший за всем действом. – Он искал кого-то другого.

Темнина вдруг ожила и села. Женщина как-то механически поводила головой из стороны в сторону, а затем поднялась на ноги.

– Смотри! – ужаснулся Гэгэ.

– Что смотреть? Ты думал, за ней катафалк примчится? Здесь никто не умирает по-настоящему. Только в рамках игры. Терпеть побои Свенельда, выпрашивать помощь, погибать – это ее квест. Поехали, нас ждут.

– Ты не собираешься просить за нее у стражей? – спросил Гэгэ, когда они покинули площадь.

– Могу, только бестолку. Низшие NPC вроде Темнины еще не осознали себя и действуют в рамках Исходного Кода. Ее существование – короткий алгоритм действий. Слова, движения, мысли – она только думает, что это ее личность, ее наблюдения и ее душа. На самом деле все это было до нее и будет после.

– Что это за Исходный Код?

– Скоро узнаешь. Мой поступок тебе кажется жестоким? – Ворон поглядел на спутника и заметил по его насупленному выражению, что дело вовсе не в этом. – Да ты не огорчайся так! В награду за этот квест полагается пара бутылок дешевого ари ее мужа для восстановления Энергии и что-то из личной стряпни бедняжки Темнины. Какие-то булочки или пироги… впрочем, пекла она не в лучшем расположении духа, так что стряпня эта хорошенько подгорела.

– И все равно. Не надо было вмешиваться, я хотел помочь.

– Не сейчас. Вижу, ты заскучал. Основные события не пройдут мимо тебя стороной, обещаю. Но тебе придется выйти за границы собственного, навязанного трендом, мышления. Самую драгоценную руду всегда вылавливают между строк. Первое, что тебе пригодится: внимание к деталям. Их суть разъяснится в дальнейшем.

– Эй, чувак! – донесся откуда-то умаляющий голос. – Эй, НФзыкшыр… блять, хер проговоришь… Чувак!

Гэгэ огляделся по сторонам. Внимание его привлек закуток между Библиотекой Вельзевула и Торговым домом купца Сбыслава.

– Да-да, ты, Стрелец. Помоги, please!

В темноте Гэгэ увидел Рубаку с лицом и фигурой седоусого актера и звезды реслинга Халка Хогана в строительной каске, провалившегося по пояс в мостовую. Ник Рубаки он не разглядел.

– Помоги выбраться, – просил несчастный.

– Дурачье, сколько раз им говорили не лезть туда, – сказал Ворон. – Даже объявление повесили. – Действительно, к стене на углу Библиотеки была привинчена табличка: «Внимание! Багованная зона». – Этот храбрый воин застрял в текстурах, как любят выражаться земляне, – пояснил маг. – Лучше не ходи, а то и сам провалишься. Некоторые из таких бедолаг могут нечаянно заглянуть под текстуры и увидеть там «изнанку» без пространства и времени. Это как разглядывать свои оголенные внутренности, только гораздо страшнее. Такой опыт меняет все их представление об игре и самих себе. Почти все они потом сходят с ума и становятся Отщепенцами.

– И что, его оттуда никак не достать? Может, веревку ему кинуть? – спросил Гэгэ.