Тук-тук

Я не служанка! Я – царица!

Амфион

(встаёт и подходит к Ниобе)

Похоже, надо просветиться
Тебе, мой друг. И вот урок.
И выучи-ка назубок.
Афины, Крит, Пелопоннес
Не признают теперь принцесс,
Цариц, правительниц, княжон
И всякое высокородье,
Желающее сесть на трон.
Дворцы, охоты и угодья,
Поклоны, прихоти, забавы —
Всех царских треб сладчайший мёд
Усох под волею оравы,
Что избирателем слывёт.
Теперь решает коллектив,
Кому – труба, кому – актив.
Однако ж малость я заврался.
Ведь есть места, где… нет, смолчу…

(Переходит на полушёпот.)

Я смелости не поднабрался,
Чтоб говорить всё, как хочу.

(Прежним голосом.)

На том, дражайшая Ниоба,
Твоя окончена учёба.

(Щиплет струну на кифаре.)

Ниоба пожимает плечами, хмыкает и продолжает прерванную уборку. Амфион, напевая, направляется к своему стулу, но на полпути разворачивается и подходит к Ниобе.

Не сказывал я? Скверный сон
Я ночью видел. Сто букашек
Ко мне явились. Жук-барон
Их возглавлял. И сотней шашек
Грозил мне этот хрупкий стан.
Я не стерпел, стучал пятой.
Жужжа, кружился надо мной
Их воевода. Взвод улан
(Вертячек, жужелиц, коровок)
Меня пытался уязвить.
Я был растерян, был неловок,
Не смог малюток придавить.
«Ату его! Хватай мурло!
Неси в совиное дупло!» —
Трубил барон. И сто букашек
В меня вонзили сотню шашек…
Всё помню: жуть, тоска, озноб…
И нынче что-то поплохело:
Суставы ломит, влажен лоб,
Зудит, горит и ноет тело…

(Некоторое время стоит в молчании.)

Что говорю? Какая поза!
Дрожу, как ветром взвитый плат.
Довольно! Прочь, дурная грёза!

(Мойрам.)

Сестрицы, спойте! Час рулад!

Амфион садится на клисмос и играет на кифаре.

Клото

(вращая веретено)

До?лжно про пряжу мне петь, про нити,
про ход веретённый.

Лахесис

(что-то записывая в «Журнал Судеб»)

Мне же о жребии, участях выпавших надо
пропеть.

Атропа

(обрезая ножницами чью-то жизненную нить)

Мне, неумолимой, воспеть полагается рок
неотвратный.
Смерти хвалу воздавать долг понуждает
меня.

Мойры

(вместе)

Однако мы на этот раз