Истории с другой стороны

– На мне сегодня кое-что особенное, – вкрадчивым голосом прошептала она ему на ухо, слегка приподнимая подол платья, чтобы сквозь вырез на свет показался верхний край чёрного чулка, который соблазнительно обтягивал её стройное бедро.

– Я вижу ты подготовилась, – тихо произнес Герман.

– Я не знала, чем закончится этот вечер, но решила перестраховаться, – кокетливо ответила Ника.

А так ли его речь была вообще важна?..

– Герман! – раздался знакомый голос за спиной. – Вот ты где!

Толстяк торопливо подошёл к ним.

– Нам пора, – произнёс он. – О, я смотрю ты уже нашёл себе компанию…

– Не твоё дело, – прервал его писатель. – Я сейчас подойду.

– Ладно, ладно! – поднял руки будто бы защищаясь его литературный агент. – Только поторопись.

После этих слов толстяк развернулся и вразвалку пошёл обратно в зал.

– Подождешь меня? – спросил Герман, повернувшись к Нике, когда агент скрылся из виду.

– Ты уверен, что не хочешь сбежать? – вкрадчиво произнесла девушка.

– Это не займёт много времени.

– Я же знаю, что тебя бесят все эти толстосумы…

В чём-то она была действительно права. Герман был совсем не рад столь пышной презентации. Дискомфорт, который писатель испытывал находясь здесь, с каждой минутой лишь усиливался, а теперь, после слов Ники, он стал попросту невыносимым. Герман был бы рад сбежать отсюда в любую секунду, но у него была пара слов для всего этого сборища лицемеров, собравшихся в зале и вливающих в себя один бокал дорогого шампанского за другим.

– Задай им жару, – сказала Ника, ласково погладив Германа по плечу.

Он улыбнулся ей в ответ и двинулся обратно в зал.

– Я подожду тебя здесь! – крикнула ему вслед Ника.

Ему лишь оставалось поскорее разделаться со своей речью.

Люди в зале уже расселись за столиками и внимательно слушали его агента, расхваливавшего новую книгу Германа и его самого как автора.

– А теперь дамы и господа! – торжественно провозгласил толстяк. – Тот ради которого мы все здесь сегодня и собрались! Прошу любить и жаловать – единственный и неповторимый Герман Отт!

Взоры всех присутствующих моментально вонзились в писателя. Герман попытался не обращать на это внимание и продолжил уверенно шагать к небольшой кафедре с микрофоном возле которой его уже дожидался его агент. За спиной начали раздаваться жидкие хлопки аплодисментов, будто бы кто-то не до конца был уверен стоит ли это вообще делать. Хотя скорее всего это было от общего непонимания кто этот человек, что сейчас идёт к кафедре.

Герман занял место у микрофона и оглядел зал перед собой. Он точно не знал сколько человек здесь собралось, может быть где-то пару сотен, а может и больше. И это не включая прессу, чьи назойливые вспышки фотокамер периодически слепили глаза. В дальнем конце зала возле выхода на балкон Герман увидел уже такое знакомое красное платье. Ника скромно помахала ему рукой, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

– Добрый вечер, – произнес Герман в микрофон. – Поверьте, меня этот вечер не радует точно так же, как и вас…

По залу прокатился легкий неуверенный смешок. Они видимо посчитали это шуткой…

– Вы наверняка сейчас задумываетесь – что это за высокий худой мужчина возле микрофона? – продолжил писатель. – Здравствуйте, я Герман Отт, и я тоже понятия не имею кто вы все такие. Ну кроме моего главного редактора, – после этих слов он махнул рукой степенной пожилой женщине за одним из столиков. – И вот этого пингвина, моего литературного агента, – он кивнул головой в сторону толстяка в смокинге, стоявшего рядом с ним, – который вытащил меня сюда на потеху вам всем.

В зале снова засмеялись. Его литературный агент нервно заулыбался, почуяв неладное. Только вот вряд ли он теперь мог с этим что-то поделать слишком много взглядов было прикована сейчас к ним обоим. Герман и вправду подготовил речь. Даже пару раз её переписывал. Ему казалось, что он должен благодарить всех этих людей, которые снизошли до того чтобы прийти сюда, оторвавшись от своих наверняка очень важных дел.

– Вы не знаете кто я, а я в свою очередь не знаю кто вы – и мне плевать, – пожал плечами Герман. – Я уверен, большая часть из вас не держала ни одной из моих книг в руках. Да что там! Вполне возможно, что вы вообще не берёте книги в руки, считая это пустым занятием, а вся эта презентация для вас лишь очередной способ поторговать своими лицами и завести пару полезных знакомств.

В зале стихли все разговоры. Теперь на Германа смотрела целая куча недоумевающих глаз.

– Сейчас вы наверно думаете – «Что этот бульварный писака себе позволяет?!» – продолжил Герман. – По вашему мнению я должен быть вам благодарен за то, что вы почтили эту презентацию своим визитом, но простите… Нет. У меня есть преданные читатели, внимания которых мне хватает сполна и все свои книги я пишу именно для них. Не для вас! Вы даже не удосужитесь прочитать ту книгу на презентацию которой пришли. Ах да! Здесь ещё сбор средств для беспризорных детей! Но вот только вам на них наплевать! Вы уже наверняка сделали пожертвование и возможно очень даже щедрое, но это не спасёт ваши чёрные души. Именно из-за таких как вы появляются эти дети. Политика ваших компаний лишает их родителей работы, дома, загоняет их в долги, заставляя чувствовать себя беспомощными. Именно из-за ваших действий эти люди становятся блеклыми тенями самих себя потихоньку спиваясь от отчаяния или того хуже… – Герман сделал паузу, чтобы справиться с приступом ярости, обуявшим его. – В общем, в моих глазах вы все лицемеры и подлецы. Вы считаете себя умнее и лучше остальных, но это не так. Вы всего лишь те, кому повезло родиться без каких-либо моральных или этических принципов. Вы готовы топтать жизни других дабы потешить своё безразмерное эго, готовы шагать по головам, тех кого считаете хуже себя. Чужая жизнь для вас лишь инструмент для достижения ваших целей, и она ровным счётом ничего не стоит.

Из зала начали доносится гневные возгласы. Некоторые люди начинали молча вставать и уходить. Герману было плевать – он уже почти закончил.

– Вы называете себя голубой кровью, цветом нации, белыми воротничками, но по сути всё чего вы касаетесь становится чёрным, – произнёс он. – Как и ваша кровь, и ваши души. И если вы и цвет нации, то тоже только чёрный. Я презираю вас…

Герман с силой отпихнул от себя микрофон, заставив тот жалобно запищать, и удалился в сторону балкона, где его ждала Ника. В зале повисло гробовое молчание. Все собравшиеся провожали писателя озадаченными и недоумевающими взглядами, кое-кто даже попытался кинуть ему в спину бокал с шампанским, но бросок так и не достиг цели. Герман не обратил на это внимания, лишь услышал звон бьющегося стекла у себя за спиной.

– Это было чудесно! – похвалила его Ника, когда они вновь встретились на балконе. – Правда вряд ли они надолго это запомнят…

– Плевать, – ответил Герман. – Пойдём отсюда.

Он протянул её руку, приглашая уйти вместе с ним.

Вскоре они уже были в его машине, уезжали прочь от этого фешенебельного отеля, где Герман только что обрушил многие планы его литературного агента и не на шутку разозлил кучу влиятельных людей. Однако писателю и вправду было на это наплевать. Главное, что сейчас рядом с ним была Ника, готовая его поддержать, готовая быть с ним рядом. Герман так долго ломал себе голову, что будет, когда они встретятся вновь, боялся её отказа, боялся показаться глупым или неуместным, но оказалось, что она тоже была испугана теми чувствами, что вспыхнули между ними той ночью в отеле. Ника сомневалась в себе точно так же, как и сам писатель. Но теперь всё будет по-другому… Теперь Герман знал, что его чувства взаимны и он больше не отпустит эту девушку так просто.

Первое время его мобильный разрывался от звонков. Преимущественно это был его агент. Пару раз это были звонки от его редактора. Герман недолго думая попросту отключил назойливый мобильник и бросил его в бардачок своей машины. Он так долго ждал этой встречи с Никой, что не собирался теперь размениваться на пустую болтовню по поводу своей речи на презентации. Пускай все они подождут! Возможно он поговорит с ними завтра, а может быть это произойдёт через неделю. Меньшее о чём сейчас заботился Герман – это его работа. Пошли они все к чёрту! Эти ублюдки заработали на его книгах столько денег и до сих пор почему-то считают его чем-то им обязанным. «Сдай книгу вовремя, Герман! Ты приступил к новой работе, Герман? Когда ждать новый роман, Герман?» – вот что он обычно слышал от них…

Ника положила свою прохладную ладонь поверх его руки, сжимающей рычаг переключения передач, прервав ход его гневных мыслей и возвращая Германа к реальности.

– О чём думаешь? – спросила она его.

– О том, что мне всё надоело, – ответил писатель, пристально следя за дорогой.

– Тебе же нравится твоя работа…

– Нравится, но мне надоело отчитываться перед этими людьми, – произнес Герман. – Работаю я, а они зарабатывают на мне деньги, которые по сути мои.

– К чёрту их! – выкрикнула Ника и засмеялась.

– Именно, – кивнул Герман и улыбнулся ей.

Да и какая сейчас разница, кто или что злит Германа, если рядом с ним Ника?

Едва его мысли и внимание вновь обратились к девушке, вся злоба внутри писателя моментально растворилась…

Они заскочили в знаменитый ресторан фастфуда, с желтой буквой «М» на вывеске, взяли себе еду на вынос и уселись прямо на крыльце этого заведения, смущая своим счастливым и влюбленным видом проходящих мимо людей. Оба были настолько поглощены друг другом, что не замечали никого и ничего вокруг. Герман, опьяненный ароматом духов Ники и её чарующим голосом, наслаждался каждой минутой, проведенной ими вместе. Девушка снова звонко смеялась его шуткам, прикрывая рот рукой, чтобы ненароком не выплюнуть от смеха еду, и это казалось писателю таким милым, что он не улыбался не переставая. Так они просидели около часа, разговаривая обо всём подряд, веселясь и наслаждаясь обществом друг друга, не взирая на вечернюю прохладу поздней осени.

– Я не знаю, как бы так получше сказать… – неожиданно посерьезнела Ника.

– Что такое? – отозвался Герман.