Феликс в Лабиринте Фей

– Я вижу, вы все-таки обиделись, – вздохнул детектив, наливая коньяк, – пожалуйста, не надо. Такие эмоции чрезвычайно вредны для талантливого автора некрологов. Представьте, что вам когда-нибудь придется писать о человеке, который вас сильно обидел. Что вы напишите? «Туда тебе и дорога?»

– Мне никогда не придется писать о людях, обидевших меня. Они бессмертны. Зачем мы сюда пришли? Посмотреть на вдову, убийцу и странного старика, упорно следящего за нами?

– Ага! – улыбнулся детектив, – Старичка-то вы не раскусили!

– Нет, – признался я, – кто это? Заказчик?

– Понятия не имею! Поймите, в моей руке зажат изрядный кусок нити Ариадны, но ее начало и конец скрыты в мрачных тоннелях неизвестности. Девушка и официант помещаются на моем отрезке, но старик находится где-то в другом измерении.

– Давайте уйдем, – попросил я, – допьем кофе и придумаем что-нибудь…

– В вашем пыльном кабинете, – закончил детектив. – Не получится! Именно отсюда создатель принес домой свою идею, именно здесь родился я.

– Здесь ты и умрешь! – пообещал подкравшийся официант, выхватив маленький смертоносный автомат, который так любят наркобароны и режиссеры боевиков.

«Нелепая смерть, прерванный полет, мотылек, сгоревший в беспощадном пламени свечи, – застучала где-то пишущая машинка, – наша скорбь безмерна, наша память – вечна!»

– Эй! – раздался звонкий голосок.

Убийца резко повернулся к окну, оружие дернулось в том же направлении. Раздался радостный хлопок, и официант упал, глухо ударившись простреленной головой о паркет. Девушка в вуали осторожно пробиралась к выходу, держа на мушке маленького дамского пистолета старичка, испуганно взиравшего на происходящее. Руки чтеца стремились к потолку, книга лежала на столе. Секунда – и девушка исчезла.

– Двадцать второй, – изумился детектив, внимательно рассматривая аккуратную дырочку, украсившую лоб фальшивого официанта и незадачливого убийцы, – это какой же надо быть идиоткой, чтобы пытаться убить человека пулей двадцать второго калибра! Впрочем, – тут он с оттенком уважения кивнул в сторону двери, – идиотка она весьма меткая. И ловкая!

Я подавился коньяком, который, по примеру детектива, пил прямо из горлышка.

– Это все, что вас беспокоит? Калибр ее пистолета? Вам не интересно, почему она спасла нас от смерти? Вас совсем не волнует исчезновение старика?

– Нет, – спокойно признался он, – старик меня не «цепляет». Повторяю, он из другого измерения. Его нет в моей жизни, понимаете? Значит, он безвреден и бесполезен. Пока. А причину подвига меткой вдовы мы скоро выясним. Теперь идемте, вы, оказывается, быстро напивайтесь. Кстати, у нас есть начало!

– Давайте обойдемся без взаимных поздравлений, – попросил я, запихивая бутылку в карман куртки.

Мы вернулись на улицу, дождь не прекращался. Он по-прежнему шел по городу; худой, голенастый, серый великан, щедро раздавая потоки холодной воды романтикам, и радуги – прагматикам. Мы же, наконец, отправились домой.

– Как вы думаете, – спросил детектив, – что сделает мировое правительство, если к Земле прилетит не метеорит, а ангел со сверкающим мечом?

– К Земле летит метеорит?

– Допустим.

– Не знаю! Наверное, они скроют от нас правду, а ангела попытаются сбить ракетой.

– Вот и я так думаю. Странно, правда? Метеорит – это понятно, рухнет, и мало никому не покажется. Но при такой внешней угрозе пыльная занавеска даже не шелохнется. Но вот ангел – это же очевидное доказательство всего, во что мы так неохотно, но истово верим. Он летит, чтобы покарать нас за грехи.

– Почему именно покарать? – невольно поежился я.

– Зачем же тогда ему меч? Безусловно – покарать! Люди увидят его и предстанут перед фактом, что есть рай и ад. Но все равно собьют ангела ракетой. В любом случае, я очень рад, что мы выяснили этот важный момент. Пора творить!

Я успел написать только пару абзацев, когда детектив выхватил у меня листы.

– Что же вы пишите?! – воскликнул он.

– То, что вы просили! – возмутился я, – Детектив!

Он вернул мне текст, подошел к окну, полил бегонию из фляжки.

– Всё не то! – грустно сказал он, – Вы меня совсем не поняли. Но ничего!

В его серых глазах заметался багровый огонек.

– Я подскажу вам. Не надо описывать мой визит и, тем более, мою шляпу. Начните так: «Антуан нашел кольцо…» Чего же вы ждете?! Пишите!

2

«Антуан нашел портмоне. Большое, черное, кожаное портмоне на стальной заклепке. Нашел в грязном переулке рядом с мусорным баком, ночью, когда шел с работы. Тусклый свет старого фонаря показал ему находку, а потом мигнул и умер. Антуан поспешил домой. В его сердце плескался настоящий коктейль из любопытства и страха. Боялся он многого: хозяина портмоне, полиции, но больше всего Антуан боялся обмануться в своих надеждах.

Содержимое находки превзошло его самые смелые мечты – никогда еще убогая квартирка не хранила в своих неухоженных недрах такого богатства. В портмоне были новые, хрустящие, пахнущие краской крупные купюры. Много, очень много денег, столько Антуан никогда не держал в руках. Два часа он считал и пересчитывал, нюхал, подносил к свету одинокой лампочки, нежно поглаживал рельефные рисунки банкнот. И радость его постепенно улетучивалась, сменялась тоской и бесконечными вопросами. А вдруг узнают? Найдут? Отберут? Может быть, самому вернуть деньги владельцу, и надеяться на вознаграждение? Последний вариант отпадал – в портмоне больше ничего не было: ни карточек, ни визиток. Ни-че-го! Это немного успокаивало – находка становилась безликой, как открытка без подписи.

– Я нашел. Значит – моё! – вслух сказал Антуан.

Он помыл голову под ржавым краном и лег в постель. Полтора года он ложился один и постепенно привыкал к этому. В конце концов, есть старые журналы. Но в эту ночь и отредактированные девушки не манили его. Он думал о деньгах и упорно искал опасности и подвохи. В пять утра Антуан вскочил с мокрой от пота постели и, не зажигая света, зашагал по комнате.

– Они фальшивые! – громко шептал он, – Точно – фальшивые! И как я сразу не догадался, что здесь не всё чисто?! Так не бывает, такие деньги не теряют!

Новый владелец портмоне рухнул на кровать, и зарыдал, вцепившись зубами в старую подушку.

Проснулся он в девять. Голова была ясная и холодная, как осеннее утро за окном. Что-то приснилось ему, что-то, заставившее действовать последовательно и логично. Антуан сам себе удивлялся, настолько все происходило быстро и механически. Он сжёг портмоне в раковине, а искореженные останки бросил в унитаз. Собрал деньги в пачку, перетянул найденной резинкой. Умылся, надел чистые вещи, и поехал в банк. Жаль только, что сон упорно не вспоминался, несмотря на все старания.

В банке, где он не был довольно давно, его встретила дежурная улыбка потного лысого толстяка за стойкой, и холодные взгляды сотрудников службы безопасности. Ничего другого ждать не приходилось. Застиранные джинсы, синяя футболка с «десяткой» Зидана, старые кроссовки, длинные волосы, щетина, которая ему абсолютно не шла. Плюс огромный мобильник, вызывающе торчавший из узкого кармана. Антуан не был постоянным клиентом и вовсе не походил на него. Все это выбивало из утренней колеи, он неловко сунул толстяку всю пачку, невежливо буркнув:

– Они не фальшивые?

– Нет, – ответил служащий через минуту, – они настоящие! И, знаете, вам очень повезло месье…

Антуан молча положил на стойку потертый паспорт.

– Грене. Деньги не только настоящие, но и очень редкие.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Антуан.

– Купюры с такими номерами и символами выпускались только одним монетным домом, самое непродолжительное время. Это, если позволите, раритет! Коллекционная редкость.

– И что мне с ней делать? – неприятно удивился нечесаный посетитель, – Мне просто нужны деньги, вот и все! Я не собираюсь их коллекционировать – только тратить. Вы не могли бы обменять их на обычные, желательно, мелкие банкноты?

Служащий громко рассмеялся.

– Прекрасная шутка, месье Грене! Пойдемте со мной.

Антуан всегда считал, что начальство сидит где-то наверху, но они спустились на бесшумном лифте в подвал. Простую деревянную дверь украшала не менее скромная табличка: «Управляющий Бенц». Толстяк буквально впихнул Антуана в просторный кабинет с большим столом и тремя креслами. Бенц оказался невысоким, молодым брюнетом с живыми маленькими глазками и быстрыми руками. Толстый сотрудник, потея и волнуясь, описал ситуацию.