Одноклеточный

– Это ничего не стоит, – сказал он и потряс перед Тони хуманином.

– Напротив, эта великолепная и лечебная химия способна обогатить тебя неизмеримо быстрее, чем банальный адренохром, – возразил Сэйдзи. – Не говоря уж об экстази.

– Мелок океан сатори, способный разверзнуться под принявшим это. Продлевая же дни свои на земле лекарством, человек лишь множит свои страдания… Тридцать рублей.

– Подлечив себя, продляет он дни свои на земле, тем увеличивает твой доход, сэмпай… Четыреста рублей.

– Хонто дэсу ка? – прищурился Ёсимура. – Никакое лекарство не может стоить дороже моего дитрана, даже подмоченного… Пятьдесят рублей.

Гриб подмигнул мне, изобразив что-то вроде «Нормально треплются». Не знаю уж, из каких таких расчётов переговорщики знали, какова должна быть правильная цена хуманина. Я перестал их слушать и просто тупо глядел перед собой, а музыка все звучала и менялась. Мелодии плавно и незаметно перетекали одна в другую.

– Тото матэ! – минут через пять сказал Ёсимура и кивнул девушке с чашей.

Она поднялась и ушла через щель за глухую плиту, расписанную каной. И вскоре вернулась с двумя перевязанными пачками размером с ладонь каждая. Тони поманил Гриба, и тот присел рядом с ним. Как я понял, Гриб выступал нашим экспертом по качеству. Он минут пять обнюхивал таблетки, расфасованные в картонные плашки, и подсчитывал на смарте чистый вес наркотика. Пару раз ему пришлось лизнуть таблетки и посидеть с закрытыми глазами.

– Все в порядке, – сказал он. – Отличный товар.

– Не хватает ста шестидесяти рублей, – заявил спокойно хозяин. – Либо ты приносишь их мне в течение часа, либо я прекращаю работать с тобой. И не только я, конечно… Полоса будет закрыта для тебя, одзи.

Тони обернулся ко мне, потом глянул на одну из девчонок и спросил:

– Через час у меня будет сюжет для эччи с участием этого сугоя. – Ёсимура как будто впервые заметил меня и внимательно оглядел. – Чёрный паспорт по Леф-1. Неплохой эпизод для молодёжного фильма, верно? Качество по моему смарту, ты его знаешь.

– Красивая момо – твоя… Не меньше двадцати минут съёмки, с двух камер. Китэ-кудасай!

И мы вышли от оптовика. После света его комнаты я почти ничего не видел. Стаф вывел нас к лестнице на землю, и только тут холодный воздух и фонари во мраке прочистили мне мозги и глаза.

– Кто момо будет? – спросил Гриб. – Флора?

– Естественно, она же без денег приехала. Как всегда.

– А что за работа? – Это уже я голос подал. Мне помаленьку становилось интересно жить, потому что про Аоки я старался не думать.

– Какая работа, парень? Так, развеешься на пару с Флорой, а мы с Минору вас поснимаем.

Камайну уже успели вступить в пустой разговор с местными тусовщиками, а некоторые даже были допущены потрогать байки, особенно девчонки. Среди них видны были совсем малолетние огяру, сплошь увешанные бижутерией и гарнитурами к смартам. Вряд ли в них имелась полезная электроника.

– Развлекаемся ещё час – и всё, – скомандовал Тони. – Для тебя, Флора, отдельное развлечение. Минору, ты смарт давно заряжал? На полчаса видео хватит?

– А то.

Пачки с химией Сэйдзи, конечно, никому не доверил, и под уханье собако-львов и местных мы отправились за «храм» Ёсимуры. Там и в самом деле виден был прилично отделанный эсу-хотеру с розовым фонарём над входом. Флора взяла меня под руку и прижалась бедром, заглядывая снизу вверх. Тони сунул тонкую пачку иен в зарешёченное окошко при входе, и ему в руку выпал электронный ключик с номерком.

– Слушай, одзи, а Егор полчаса протянет? – в сомнении спросил Минору.

– Ати ни икэё, – высказалась Флора. – До итасимаситэ. Ты не годишься, симатта. А Егор вон какой сутэки.

– Да я чего, – обиделся байкер и потрогал свой крупный нос. – Я подменить могу, если что…

– Ты в другой раз, ёси? – Тони потрепал его по плечу. – У меня заказ на Егора, больше никого не примут.

– Конечно… Понятно.

Мы поднялись по узкой бетонной лестнице и очутились в полутемном коридоре с ворохами каменной крошки и прочим мусором на полу. Кое-где слышны были сдавленные крики, ругань и музыка. В нашей комнате было до удивления чисто, даже окно было пластиком забрано, и ветер по комнате не гулял. Только мебели никакой не имелось, и света тоже, зато у нас нашлось два фонарика. Минору и Тони подключили их к аккумуляторам смартов и расположились по обе стороны от протёртого футона.

– Ну, начинай. – Тони глянул на индикатор времени. – Не трусь, дани тут травят. Нормальный хотеру.

– А можно в тойрэ сходить? – спросил я. – А то… Ну…

– Херми! – воскликнула Флора. Она уже скинула куртку и вынула подол рубашки из-под ремешка. – Кэцу подставила, субета?

– Я не хотел…

– Ладно, давай сюда данкон.

– Это не снимай, – попросил Тони, и Минору кивнул. Он начал тяжело пыхтеть и отирал пот со лба, сверля Флору жадным взглядом.

А мне уже было всё равно. Я расстегнул штаны, и Флора занялась подготовкой – смочила платок сакэ из фляжки и стёрла с моей кожи остатки Херминой смазки. В волосах ей пришлось повозиться. Пока она трудилась, я думал, что данкон у меня сам собой будет готов, но он не обращал внимание на пальцы девушки. И потом тоже, будто у него нервы обрезали – висел и не двигался. Хотя Флора здорово омонку делала, очень приятно было.

– Стоп! – сказал вдруг Тони и прекратил снимать. – Мё! Ну, дёсита? Ты импотент, что ли? Или дури облопался?

– Не знаю. Раньше всё нормально было.

– А, ты же в кэцу Херми всё спустил.

– Нет, я удержался…

Он недоверчиво уставился на меня, а Флора вдруг истерически хихикнула и повалилась на футон. Потом на глазах у неё выступили слёзы, она отвернулась и всхлипнула. Сэйдзи вынул пачку экстази и выковырнул из неё две таблетки.

– На. Разжуй и сакэ запей, чтобы быстрее подействовало. – Он глянул на часы. – Симатта, пятьдесят минут осталось.

Я проглотил экстази и выпил остатки из Флориной фляжки. Минуты две ничего со мной не происходило, потом вдруг комната стала ярче и теплее, а по стенам поплыли цветные разводы. Хотя это были всего лишь наши тени. «Я стану героем молодёжного фильма!» – подумал я с восторгом и поглядел на Флору. Она увидела мою радость и стала стягивать через голову майку.

– Семьдесят джей, – похвалилась она и показала грудь. Да, ей было чем гордиться. Потом она скинула штаны вместе с трусиками и отбросила их в сторону Минору. Оттуда послышался хрип, а Флора рассмеялась, встала на коленки и опять принялась делать омонку. Я же послушался одзи и стащил с себя одежду, и мне совсем не было холодно.

Тут уже у меня все получилось. Я и не заметил, как полчаса пролетели. Когда у меня в первый раз заряд кончился, мы по второму кругу пошли. По другому пристраивались – то она сверху, то я сбоку, по всякому. Флора кричала в полный голос, а довольный Сэйдзи бормотал «Сугой» и командовал, как нам эсу делать. Они с Минору вокруг нас суетились, чуть ли не внутрь Флориной варэмэ объективы совали.

А когда Тони скомандовал «Стоп», бедный Минору выхватил из штанов бокки и отвернулся. Его затрясло, а Флора с Тони рассмеялись.

– Всё, побежали!

Мы второпях оделись, и я едва справился с бокки, потому что он никак не желал опадать. Я видел в одном эччи по голику, что так от экстази бывает, но со мной пока такого не случалось. И я был счастлив, что испытал такое удивительное приключение в эсу-хотеру. Даже своей волосатой шкуры почти перестал стесняться. Флора была очень красивая и горячая, куда веселей Аоки. Та мне даже варэмэ свою не показала. И грудь у Флоры приличная, к тому же как раз мне по ладоням, не то что Аокины «прыщики».

– Что ж, Егор, пятьдесят рублей ты отработал, поздравляю, – произнёс Тони. – Осталось уже немного…

Минору смущённо заржал. Он держался позади – наверное, переживал свой онанизм в комнате. А мне сейчас всё безразлично было. Экстази постепенно выветривался из меня, но так было даже лучше. Я думал, что всё происходит правильно, как надо. Очень хорошо, что Аоки больше не маячит передо мной как призрак. Верно мне мать сказала, что не про меня эта онна.

Я покрепче обнял Флору, когда помогал ей на землю спуститься, и она потёрлась мне о плечо носом.