Живые консоли

Тима осмотрелся, но внешний вид закутка почти ничем не отличался от интерьера его собственного жилища. Справа и слева от мальчика располагались еще две двери. Успокоенный тишиной и явной безопасностью этого места, Тима открыл ту дверь, что находилась по правую руку.

За ней он обнаружил такую же точно комнату, как и его собственная. В ней находились два человека – мужчина и женщина средних лет, связанные с разъемами на стене длинными оптическими кабелями. Они лежали на откидных креслах, рядом друг с другом.

Окно здесь демонстрировало совсем не такой вид, как Тимино: обзор закрывала монолитная с виду стена. Похоже, здесь отключили визуальные фильтры. До стены, кажется, можно было дотянуться рукой, если бы не сверхпрочный пластик окна.

Стараясь ступать как можно тише (босые ноги мягко скользили по теплому, шершавому покрытию пола), Тима подошел к полулежащим людям и встал перед ними. Когда он взглянул на женщину, слегка обрюзгшую и облаченную в традиционный для старшего поколения сатиновый халат, ему показалось, что он видит себя самого, только уже взрослого. Мужчина же, напротив, отличался худобой и даже некоторой костлявостью, но его лицо все еще выглядело молодым и симпатичным. И почему родители избегали попадаться ему на глаза, никогда не заглядывая на те узлы, где любил бывать Тима?

Больше ничего интересного здесь не было. Даже ванная комната, куда он зашел, чтобы облегчиться в унитаз самой примитивной формы, выглядела на редкость уныло.

Что-то негромко хлюпнуло у него за спиной, и Тима, вздрогнув, едва не залил ноги. Он вернулся к неподвижным родителям и обратил внимание на слабое подрагивание потемневших катетеров. Его родители питались, не покидая Сети, и Тиме оставалось только позавидовать им.

Вздохнув, он развернулся и покинул комнату.

Оставалась еще одна дверь, и со смесью ужаса и любопытства он подумал, что за ней должен находиться внешний мир. Рука мелко подрагивала, когда Тима поднял ее на уровень замка и резко ткнул в сенсор пальцем. Может, его не выпустят за пределы жилища? К счастью, подобного запрета у Домового не было.

14

Здесь уже работала самая обычная, неинтерактивная проекция какого-то малознакомого коллектива. Состоял он к тому же из женщин, а такого рода группы Вероника просто не переваривала, невзирая ни на какие их эстетические достоинства. Только самой себе она могла бы признаться, что это обыкновенная ревность.

– Обрежь весь звуковой диапазон, кроме голосового.

Кассий послушно включил фильтр, заодно сообразив понизить резкость картинки, поступающей со стороны сцены. Из-за спины Вероники возник бион, уже вооруженный обширным подносом с напитками, разлитыми в самые причудливые емкости. Вероника выбрала колбу с шипучкой. Она знала, что слабый стимулятор должен вернуть ее в форму и при этом оставить в ноздрях волнующий дух «Колесничего».

– Кто-нибудь есть?

– Распознаваемые идентификаторы отсутствуют.

Имплантированные в ротовую полость девочки капилляры, подчиняясь программе, стали перекачивать настоящую жидкость с идентичными вкусовыми добавками. Так выходило гораздо проще и естественнее, чем если бы Кассий, перенапрягаясь от сложности задачи, принялся формировать у нее в сознании ощущение вкуса потребляемого напитка. И что у него получилось бы в итоге – неизвестно. Однако и стоила такая «Живая» система многие тысячи евро.

– Поехали дальше.

15

Снаружи было еще темнее, чем здесь, в затхлом и пыльном закутке, соединяющем обе комнаты в его квартире. Теплый, ровный ветер пошевелил полу Тиминого платья. Он привнес в застоявшийся воздух незнакомые острые запахи (кажется, пыли и чего-то маслянистого). Откуда-то раздавалось едва слышное гудение.

Внутренне сжавшись, Тима выглянул за низкий порог и быстро осмотрелся, в каждую секунду готовый захлопнуть тонкую, пугающе хрупкую на вид дверь. Однако никаких других звуков, кроме непонятного гула, от которого чуть вибрировал текущий мимо мальчика воздушный поток, он не уловил. Потому он решился и переступил на шершавый бетонный пол внешнего мира.

Это был обыкновенный, в общем, коридор. Его прерывисто освещали расположенные на расстоянии нескольких метров друг от друга плоские квадратики ярких, режущих глаза ламп: светлые участки чередовались с темными.

Коридор тянулся в обе стороны от Тимы, и его концы терялись где-то в бесконечности. Или он только казался не имевшим концов из-за полосатого освещения?

Мальчик оглянулся назад и со щемящим чувством наткнулся взглядом на родную кровать и блекло-голубоватый прямоугольник окна. Не стоит ли вернуться домой и спокойно переждать безумный срок, включив на полную мощность генератор альфа-ритмов, чтобы скоротать 240 часов (уже меньше!) в полубеспамятстве? Но в следующее мгновение он уже сделал шаг вперед и вступил в короткую тень между лампами. Резкий щелчок за спиной чуть не подбросил Тиму до низкого потолка. Он бросился вперед и прижался к прохладной стене, а затем с трудом заставил себя обернуться.

Оказалось, что дверь его квартиры захлопнулась! Мальчик бросился к ней и прижал палец к сенсорному датчику. И – о, счастье! – пластик вновь отъехал в сторону, заманивая его в родное жилище. Облегченно вздохнув, Тима отступил и позволил двери занять свое место в пазу. Только после этого обратил внимание на белую табличку с выдавленными на ней черными знаками: «-2311696». Пожав плечами, он спросил:

– Домовой, что это значит? – И одновременно удивился странной гулкости своего голоса.

Но программа не отозвалась, да Тима и не рассчитывал на ответ – он был готов к тому, что его помощник, прячущийся где-то за стенными панелями, не сможет покинуть квартиру вместе с ним. Удивительное ощущение, будто в конце необозримого коридора его ждет что-то необычное (или даже страшное – но совсем не опасное), охватило мальчика. Ему казалось, что он (первым!) попал на новый, полный невидимых чудес узел, и стоит только приложить некоторое усилие, как они кучей посыплются на него, повергая в необыкновенный восторг. На всякий случай Тима несколько раз повторил про себя семизначный номер на своей двери и зашагал налево – просто потому, что стоял, полуобернувшись именно в ту сторону.

16

Кредитная карточка, висящая на цепочке в ложбинке на груди Вероники, слабо пискнула и «покрылась» кратковременной низкочастотной рябью. Это дало возможность Веронике покинуть шлюз. Сервер корпорации «Вселенная развлечений», проверив содержимое карточки, деликатно давал знать, что снимет со счета сумму, превышающую пороговую – отец установил ее равной ста евро. Вероника проигнорировала предупреждение и вдавила кнопку «вверх». Ускорение на секунду прижало ее к упругому полу. Реактивный лифт – фирменный способ входа в корпоративный сервер, не менявшийся испокон веку, и даже затраты на время доступа не способны уменьшить количество посетителей «Вселенной».

– Кто из моих знакомых здесь есть?

– Феликс (купается на южном берегу фонтана) и Марианна (в цеппелине; локализация блокирована).

– Ясно. Опять с кем-то совокупляется.

Не уловив вопросительных интонаций, Кассий промолчал. Дверь плавно отъехала в сторону, и Вероника выскочила на поверхность интегратора. Здесь сходились все каналы связи, ведущие на локальные узлы «Вселенной». Имитируя заоблачную высь, дул прохладный ветер, но девочка его практически не ощущала – лишь колыхались края одежды.

– Кто-нибудь еще появится – извести меня.

Из других точек входа постоянно возникали группы и одиночные клиенты, все по виду до двадцати лет. Пожилые обитатели Сети предпочитают более спокойные развлечения. Кто-то задерживался в раздумье, нацепив архаичного вида огромные крылья, но большая часть вскакивала в разной вместимости флаеры. Те густо усеяли своими вытянутыми остроносыми телами край гигантского кольца, венчавшего узкую башню километровой высоты. Стоило одному из аппаратов взлететь, как на его месте возникал новый, точно такой же – транспортная процедура работала безупречно.

– Программа дня.

– Фонтан: русалочьи заплывы, главный приз – пятиминутная любовь Энеиды…

Вероника поморщилась – однополая любовь с некоторых пор вызывала у нее скуку. Уж лучше вызвать временного «друга» (одну из популярных программ искусственного интеллекта, снабженную полностью функциональным телом)! Энеидой звали модную певичку, исполнявшую слюнявые песенки про цветы и «кисок» (а иногда про жестокий вирус, на целый день сгубивший узел сердечного друга). Интересно, за сколько миллионов она продала корпорации право на эксплуатацию своего биона? Неужели Феликс нацепил хвост и гоняется за любовью пронумерованной дурочки?

– …Эверест: скоростной спуск в «тугом шаре»…

Вероника вздрогнула – эта забава пугала ее: клиента помещали в центр прозрачной упругой сферы диаметром десять метров, закрепив посредством эластичных жгутов, и сталкивали с вершины горы. Девочка так ни разу и не решилась «проскакать» таким манером по склону, несмотря на уговоры своего приятеля Дюгема. Бит побери, куда он подевался?

– Кассий, переходи сразу к дополнению.

Она нацепила крылья и оттолкнулась от края, медленно удаляясь от башни. Глубоко внизу видны были бесчисленные наземные аттракционы. Вероника летела по направлению к причудливому кучевому облаку (единственному в воздушном пространстве «Вселенной»), испещренному пятнышками каверн. Это был так называемому цеппелину, популярному здесь месту для интимных встреч.

– Первое (пробный прогон с привлечением квалифицированных испытателей из числа постоянных клиентов): колебательное падение в узкой шахте длиной десять километров, с центром притяжения точно посередине…

– Дальше.

– Второе (общедоступное): инфра-гитарист «Колесничих смерти» Пол позволяет ударить по струнам своей гитары, приз за лучший звук – поцелуй в любое указанное клиентом место.

– Вперед!

17

Я ищу в темнице волю,

В четырех стенах простор,

Счастье в несчастливой доле,

В смерти жизнь, отраду в боли,

Неподкупность в том, кто вор.