Мир, не нужный никому

– Отвечай, нечего тут тень на плетень…

– Ты не смешная… Дай вспомнить…

– Только не придумывай. А то все врут, хочется чего-нибудь честного…

– Сейчас… Мне самому интересно… Я… А, вот! Вот что-то необычное, сказал я себе, то, чего у меня не было, и чего я не знаю…

– Придумал… Или тебе захотелось пополнить свою коллекцию уникумом? А ты не следил за мной, как…

– Как ты за мной? Нет. Я подкрался с тыла, заглянул в твой ноутбук, и возникла тайна, потому что ты интересоваась тем-же, чем и я. Это совпадение, а случайных совпадений не бывает…

– Ладно, это похоже на правду, потому что глупо… А когда ты подумал о сексе?

– Что за допрос? Думаешь, я такой?

– Просто хочу знать, какой ты.

– Не помню. Но не сразу. Сразу я был поражён тайной, неизвестностью. А секс… это штука хорошая, никогда не помешает…

– Когда?

– Да не помню я… Может быть, когда ты намекнула…

– Я, значит, первая… встречная… А ты не такой. А какой? Надеюсь, ты не из тех, которые :– «В человеке, главное – душа! Остальное вторично…!» Идиоты. Что ддля тебя главное?

– Прямо так сразу? Не знаю. Может быть, интерес? Чтобы интересно было жить. Загадки, тайны, неизвестность… Никогда не понимал тех, которым нравится определённость, а таких большинство. Человеку нравится то, что он знает. Ну, или считает, что знает. В любом случае ему не нравится неизвестность. И это объяснимо; ввиду неизвестности параметров неизвестного, он не знает, что с ним можно делать. Или, что неизвестность может сделать с ним.

– Но неизвестность притягивает, завораживает, – пожала плечами Ольга. – Почему человеку так нравится искать черных кошек в темноте?

– Может быть потому, что в нём живёт инстинкт самосохранения?

– Что за нонсенс? Не говори загадками. Тяга к неизвестности и самосохранение? Разве они не взаимоисключающи?

– Возможно. Как категории. Но они прекрасно дополняют друг друга, как мотиваторы.

– Расшифровку давай.

– Что-ж, объясню для не умеющих строить логические цепочки… Стремление к безопасности заставляло человека обустраивать сначала гнёзда, потом пещеры, потом замки… Это стремление естественно перешло на всю окружающую среду, и очень сильно даже сейчас, и даже в обустроенных уже центрах цивилизации – ум человека постоянно направлен на переделку среды в соответствии с новыми потребностями и возможностями технологий. Это в крови. А неизвестность, это непочатый край, скрывающий новые возможности осуществить неистребимую тягу к перестройке мира. Человеку зачем-то надо обязательно знать, что там, в темноте, как кошке интересно, что находится за закрытой дверью. Может быть, там притаилась смертельная опасность? А может быть кисельные берега и золотые горы…

– Фу, какой штамп…

7

– Я люблю это время. Смотришь на чёрные окна, в них мерещатся какие-то тени, они приближаются к стёклам, и кажется, оттуда на тебя смотрит сама ночь, потому что на улице её нет, она спряталась в квартирах, в сонном дыхании и снах их обитателей. Это как-то унизительно для неё, она сейчас царствует на четверти планеты, а здесь её ограничили замкнутыми пространствами стен и межэтажных перекрытий, будто рассадили по аквариумам. Проспекты пустынны, будто все люди вдруг выехали в другие места, где можно наслаждаться чёрным, звёздным небом… – Мы с Ольгой брели по тротуару Московского проспекта в сторону Парка Победы, дышали тишиной и пустотой, с неприязнью смотрели на одинокие фигуры таких-же чудаков, которых выгнала в пустоту необходимость ощутить одиночество, или насущная необходимость куда-то вернуться, где они отсутствовали весь жаркий день. Вдоль тротуаров на проезжей части стояли вереницы безжизненных автомобилей, ждали часа пробуждения, им не хватило места во дворах, и хозяева оставили их прямо на улице, в обществе таких-же неприкаянных механизмов, и это тоже было печально. – Людям необходимо привыкнуть к мысли, что мир существует в двух плоскостях познания. Одно – это то, что мы придумали, другое – что есть на самом деле. К первому относится всё, что создано разумом, от науки до мифологии. И оно нам нравится больше, потому что придуманное подчиняется нам, оно даёт нам ощущение всемогущества разума, оно объясняет всё, или почти всё, что мы видим в природе, так, как нам удобно и понятно. Мы постоянно придумываем новые знания, потому что старые перестают нас удовлетворять. Многое из этого находится на грани безумия, но это нас устраивает, потому что это наше, одное безумие, и мы считаем, что можем им управлять.«О цивилизации Лемурии, существовавшей миллионы лет назад, мы узнали из семейных преданий членов ордена розенкрейцеров, которые передавались из поколение в поколение…", – это похоже на новости из психиатрической лечебницы. Из оперы «Учёные не обнаружили жизни на Проксиме В»! И мы усмехаемся, потому что сами занимаемся этим. Мы отрицаем трансцендентализм, потому что он нами не управляется, и мы не знаем, как вообще это действует, это просто, как красивая теория большого взрыва, и понимаем, что глупость, вроде бы, и выбросить жалко. Стоит на книжной полке в качестве сувенира, чтобы место не пустовало…

– А что с другой плоскостью? Ведь мы ничего не можем знать наверняка, это не чёрная дыра, откуда фокусники стивеныхокинги извлекают искажённую информацию, и делают из неё улыбающегося кролика…

– Ничего утешительного. Оттуда у нас в самом деле нет никакой достоверной информации. Всё, что в нашем распоряжении – это интуиция, наша логика и самоуверенность. Мы не задумываясь бравируем атеизмом и скептицизмом в отношении потусторонних сил – так жить легче, и повышается самооценка. Удобнее жить просто, не думая, потому что если задуматься, окажется, что наш цинизм – это всего лишь защита от страха перед признанием того, что существует два мира. Реальным мы называем тот, который мы можем как-то описать нашими смешными знаниями и беспомощными словами. И мы панически боимся того действительно реального, не придуманного мира, над которым наш разум абсолютно не властен, и мы не в состоянии даже предположить, какие монстры могут явиться из мира тайн и недомолвок. Самоуверенный цинизм атеизма на самом деле лишь маска, под которой мы прячем невежественный страх… И вот уже учёные выходят на новый уровень познания, объявив логику лженаукой. Похоже, основы знаний о Бытие Сущего были заложены в человека ещё с Эдема. А потом, с усложнением общественных отношений, развитием государства, юриспруденции, торговли люди теряли это знание, уходили от него в идолопоклонство, язычество, которые обещали покровительство в делах, удачу, немедленное финансовое благополучие… Потом изобрели математику, и это окончательно перекрыло доступ здравомыслию. Молиться стали ПОНЯТИЯМ, а не субъектам. Их нельзя потрогать, измерить сантиметром и взвесить на весах. Их всегда можно заменить, изменить, подменить, и никто ничего не заметит. В понятие можно заложить множество смыслов, даже взаимоисключающих, а потом придумывать апории и удивляться изощрённости разума, не акцентируя, что науки тоже порождение разума – «Математика – музыка сфер!» Что может быть более эгоцентричнее! Как будто наука существует в природе независимо от человека. «Законы математики, имеющие какое-либо отношение к реальному миру, ненадежны, а надежные математические законы не имеют отношения к реальному миру». Это сказал Эйнштейн, и Гуссерль был вполне с ним согласен. Это то, на что молится наша наука. Ты можешь представить, что где-то в десяти измерениях, среди складок и струн существуют физика, биология, алгебра…

– Но ведь они и в самом деле существуют…

– Возможно. Но не в космосе, а в энергоструктуре, в информационном банке сущего. Ведь откуда-то этот бред приходит в голову людям… И без человека это всего лишь набор частиц и зарядов. Мы называем это озарением и гениальностью, не подозревая, что это костыли для ковыляния по этому миру… Вот посмотри, что люди говорят друг другу в стремлении самоутвердиться; – Я порылся на сайтах в планшете, нашёл нужный. – Почитай эти высоконаучные разговоры. И каждый изрекает свою единственную истину, за которую будет держаться, пока смерть не разлучит их…

– Андрей Долинский -: «Пока что у науки совсем нет объяснений, как могло бы возникнуть сознание в мозге. А то что при повреждениях мозга оно ухудшается, то это говорит о том, что сознание просто связано с мозгом. Мозг – посредник между духом и физическим миром и чем хуже он работает, тем хуже сознанию и воспринимает всё…»

– Марат Бочкин -: «Наверное, у Вас есть объяснения, при чём с доказательствами? В научной среде есть множество объяснений, даже у меня они есть, хоть я и не являюсь учёным. Проблема в доказательствах. Такие вещи тяжело доказать. Ведь сказать-то можно всё, что угодно. Но вопрос в том, то что ты говоришь отражает реальность или нет? Вот у Вас есть объективные доказательства того тезиса, который Вы выдвинули? Или очередные размытые объяснения, подкреплённые тем, что так вот вижу?»

– Андрей Долинский -: «Или очередные размытые объяснения, подкреплённые тем, что так вот вижу… Лично я бы это сказал про нейрофизиологические попытки объяснить сознание. Я думаю это в принципе нормально, что какие-то вещи совсем не могут быть объяснены наукой…»

– Марат Бочкин -: «Над этим работает далеко не только нейрофизиология, если говорить про науку в целом. Проблемами мозга, сознания в частности (это вроде называется психофизической проблемой), занимается куча направлений наук. При чём, как естественных, так и гуманитарных. И не сказал бы, что там всё так плохо. Говорить о том, что наука не может ничего сказать по этому поводу – не совсем корректно. В принципе, довольно понятную картину уяснить можно, даже у меня свои гипотезы начинают рождаться, благодаря тому, что читаю по этой теме. Да, конкретного и чёткого ответа в данный момент Вам никто не даст, но всё к этому идёт. В то время, как идеалисты, просто довольны поверхностным пониманием (как правило).»

– Остап Трескучий -: «Ну что ж, теперь я благодаря вам знаю, что некий Роджер нихрена в сознании не понимает, в квантовой механике тоже не разбирается (но это как раз не сильно удивительно), но это не помешало ему стать академиком академии искусств и наук в Массачусетсе. Очень полезные для меня знания. К слову, в той же вики читаю: Несколько физиков-теоретиков поддержали идею о том, что классическая физика неспособна объяснить „целостные“ аспекты сознания, в то время как квантовая теория решает эти задачи. Однако большинство физиков, молекулярных нейробиологов, и некоторые философы, рассматривавшие этот вопрос (в частности, философы проф. Сёрль, проф. Деннет и проф. Чалмерс), считают доводы о существенном влиянии квантовых явлений на сознание неубедительными. Специалист в области физики элементарных частиц В. Стенджер охарактеризовал „квантовое сознание“ как миф, не имеющий научного обоснования, который должен занять место среди богов, драконов, единорогов, как очередной продукт фантазий тех, кто не желает принимать то, что наука, здравый смысл, и их собственные глаза говорят им… Так что я не единственный из тех, кто не воспринимает эти идеи как нечто вменяемое…»

– Ever Green -: «Ну так можно бесконечно спорить…»

– Андрей Долинский -: «Опять же ссылки на авторитет – раз Стенджер сказал, то так оно и есть…»

– Остап Трескучий -: «Андрей, у нас тут кусок комментариев выпал в соседний ответ, и без контекста мой коммент смотрится довольно криво. Но в контексте все встает на свои места…»

Ольга вернула мне планшет, достала сигарету, отвернувшись, прикурила :

– Ребята развлекаются. Зачем им это нужно? Необходимость? Хотят быть ближе к Богу, и смеются над ним… И это ещё интеллигентный разговор. Бывает такое, где сингулярности перемешаны с матами и козлами… А здесь всё адекватно…

– Где ты видишь адекватность? Да, людей интересуют эти вопросы, но на самом эмпирическом уровне. Они читают что-то там, потом читают сям, что-то задерживается в памяти… Но ведь своего ничего нет, не рождается, только какие-то смутные чувства…

– Но чувства, эмоции, это самая реальная вещь в этом мире? Вот смотри, характеристики любого материального объекта, ведь это всё только здесь и сейчас, в наших координатах, масса, скорость, размеры, для пространства это не имеет значения, всё относительно и всё для нас. А ощущения, они почти абсолютны, для любых координат и объёмов, физические законы, данные нам, над эмоциями не имеют власти. Любовь, страх, удивление будут тем-же самым и за миллиарды световых лет отсюда, и в мире струн, и за кротовьими дырами…

– В Австрии найден исторический раритет – глиняная модель мобильного телефона. Посмотри на фото, ведь в самом деле копия какой-нибудь «Нокии» начала 2000-х!

– Ты ответила на свой незаданный вопрос. Какие там версии? Инопланетяне – это любимая из них, не знаешь, что думать – смотри на звёзды. А просто представить ситуацию и спросить – как так может быть? Уже для нас кнопочные телефоны, это архаика. А для цивилизации, освоившей межзвёздные перелёты? Извини, не могу поверить, что в полёте на Марс люди будут брать кнопочные «мобилы». Скорее всего, их к тому времени уже просто не будет в обращении. Второй вариант – утерян путешественником во времени! Ещё-бы! Резоны те-же. До создания машины времени (Оставим вопрос об осуществимости сего предприятия пока открытым.) ещё много-много лет. Возможно, десятилетий. И вот, путешественник во времени переносится в 12-15-е столетие, зачем-то имея в кармане древний мобильник, который видит абориген, по невежеству он принимает его за украшение, или какую колдовскую штуковину, оберег, там, талисман, и копирует его в глине. Естественно, такие вещи в Средневековье могут дорого обойтись, а потому массовое производство исключается. И раритет в единственном экземпляре попадает в руки дотошных археологов… Может быть? Маловероятно, но не исключается. При условии, что путешествия во времени станут массовым явлением, и путешественники будут таскать с собой в прошлое всякую ненужную дичь… Хочешь знать моё мнение? Я совершенно убеждён, что лет через сто мобильные телефоны вообще отомрут, как динозавры. И вряд-ли долго останутся в памяти людей.

– Всё может быть, технологии не стоят на мест… А твой вариант? Погоди, я соображу – флюктуация материи при реализации новой вселенной, нового человеческого мира?

– Именно, флюктуация и случайность. Копирование образа предмета. Всё-таки, мобильная связь сыграла огромную роль в существовании цивилизации, сделала мир людей меньше, компактнее, и последствия этого мы ещё не осознаём. Кнопочные телефоны – провозвестники нового мира, и должны врезаться в память энергоструктуры материи пространства. Вполне возможно, некоторые мегалиты сложных структур есть просто немасштабное копирование «внутренностей» смартфонов, планшетов, компьютеров, мы просто не видим этого, поражённые их размерами. Это теория, но до сих пор на это не смотрели глазами электронщиков, хотя что-то подобное есть у Лема в «Непобедимом».

Как-то незаметно мы добрели в прохладной мгле до Бассейной, остановились. Справа за дорогой изгибались деревья Парка, окна домов уже просыпались одно за другим, над газонами проступали признаки утреннего тумана, воздух не шевелился, и призраки приникали к земле, расползались, как венерианские багровые псевдоорганические образования Стругацких, они вытягивали щупальца, осязая стволы растений, обтекали их, ползли бездумно к соседней клумбе, возможно, влекомые инстинктом освоения территории, но их время проходило, вдали, над устьем Бассейной небо уже краснело, разгоняя голубизну ночи, и с улиц вытекали массы тёплого дневного воздуха. Ольга вытянула шею, разглядывая за кустами зеркало паркового пруда, тоже покрытого обрывками и волокнами пятен уходящего тумана.

– Может быть, искупаемся? Вода, наверное, парная, как молоко. Живая вода…

– Ты же знаешь, в каких я трусах…

– И я в стрингах. Пусть мы будем раритетные хиппи, кому какое дело? Если и увидит какой забредший собачник, подумает, что мы порождения тумана, как у Карпентера.

Вода действительно оживляла тело, вот и не верь после этого во флюиды Чумака! это было по настоящему, ощущение бессмертия тела, и душе было грустно осознавать, что ей это недоступно.

– Что ты собираешься делать? – спросила Ольга, когда после купания мы сидели на сырой траве, не захотев ощущать холодный ещё песок пляжика.

– Глобально?