Серый ветер, серая река

– Сволочи! – определил Алан. – Грубые, приземлённые люди. А это что такое, слышишь, Лиска?

Внизу, в темноте по камышовым зарослям пронёсся гулкий шум, отозвались кроны деревьев, в лицо полетели охапки листьев, а потом их захватил порыв ветра, стал рвать волосы, превратился в сплошной поток пыльного воздуха.

– Уходим! – прокричал Алан. – Быстрее! Откуда здесь столько пыли? Как в пустыне Сахара, самум настоящий!

Они вскочили, пригибаясь и пряча лица, побежали к бане, захлопнули дверь.

– Что такое, с ума природа сошла! Как перед грозой. Что-ж, переживём. И не такое переживали. Наливай, Бен.

Потом они хлестали друг друга веником по горячим спинам, захлёбывались обжигающим паром, в изнеможении лежали на обжигающей полке, и снова поддавали пару, стирая с глаз солёный пот. Так было долго, это было прекрасно, они менялись, ждали, пока камни снова раскалятся. Они вымывали из тел холодный город.

6. О доверии и болезнях

Через три дня, во вторник утром они вернулись домой, на Московский проспект. У них было ещё две бани и две грозы, но были и солнечные дни на травянистом пляже, и вечерние посиделки у костра во дворе, книги и разговоры, и всё было хорошо. Но не всё-ж скоту масленица, как выразился Бен, постоянно находиться в обществе, даже пусть и приятном – это тяжело. Уезжали с сожалением, но и облегчением. В электричке Алан уже даже решил, что Лиска забыла о своей угрозе, ведь эти дни были спокойными, никаких ужастиков он не наблюдал, только на полку с книгами, где стоял альбом Ван Гога поглядывал с опасением, ничем не обоснованным, но, войдя в квартиру, первым делом неумолимая подруга начала выискивать документы, необходимые для обследования.

– И только попробуй увильнуть! И МРТ пройдёшь, никуда не денешься! В деле о здоровье каждая мелочь важна. Компьютер тебе будет до восьми часов. Не до утра, не радуйся, а до двадцати ноль ноль по Москве.

– Я не хочу.

– Не нервируй меня. Где твоя флюшка?

– В паспорте. Но Лиска…

– «Но» говорят безответственные люди. Ты боишься уколов? Это не смертельно.

– Но подумай о моём реноме.

– Работа от этого не пострадает. Зато будут меньше наседать.

– На меня будут коситься.

– Я не буду. Ал, ведь это тебе нужно.

– И тебе. И кому больше, вопрос.

– Ты прав. Значит, сделаешь это для меня. Завтра с утра едешь в отдел кадров и берёшь направление. Где у вас медицина? На Загородном проспекте? Хорошо. Мне ехать с тобой?

– Смеёшься?

– Нет. Просто, не доверяю.

– Я понимаю. Лиска, всё будет, как должно быть.

– А ты уверен? Я о твоей голове говорю. Ты – уверен?… Так что ты скажешь, Алан Чеслов?

– Но… прости. Без «но». Я не уверен ни в чём. Но… Блин, опять но… Но ведь почти неделю не было ничего плохого. Мы хорошо отдохнули, просто классно. И я обещаю не перенапрягаться, не нервничать, не психовать. Буду вести себя хорошо.

– Теперь я тебе поверила. Алан, пару дней я буду занята на работе, надо навёрстывать, нужны деньги. Просто будь на телефоне, кстати, он у тебя заряжен? Поставь на зарядку. Деньги есть? У меня немного, держи тысячу. Это на завтра. А сегодня ванная, стиральная машинка, кухня. И у тебя тоже ведь есть дела? Заказ на обед-ужин будет?

– На твоё усмотрение. Может быть, харчо?

– Слушаюсь, мой господин. Прогуляться не хочешь?

– ?

– Баранины в магазине купить надо, хлеба, молока. Что-нибудь из прессы. Деньги на хозяйство в шкафчике над мультиваркой. И лук не забудь!

На улице было солнечно, несмотря на гуляющие облачка, прохожие одеты ярко, легко, по летнему. Алан размахивал сумкой, улыбался девушкам. Свобода! Конечно, с обследованием будут какие-то ограничения, чорт-бы его побрал, но раз нужно…

Дальше всё было суматошно, кричали люди, визжали тормоза, небо крутилось перед глазами. Потом затемнение, потом туман. Над ним склонились люди, кто-то кричал о необходимости вызвать скорую помощь. Для кого? Он лежал на асфальте. На мостовой? Кто-то подхватил его за руки, с натугой потащили с проезжей части… Зачем?

– Постойте, господи, куда вы меня волокёте? Со мной порядок! Отпустите-же меня!

С трудом он пытался удержаться на ногах, получилось, но его качало.