В октябре расцветают астры.
Птицеводы считают цыплят.
Годы жизни полезным балластом
держат ровно мой добрый фрегат.
2016
«В позабытом богом месте…»
В позабытом богом месте,
пять избушек да болото,
ветер гладит против шерсти
от заката до икоты.
В двух избушках – баба с лешим,
чёрт, уволенный из ада.
В третьей – бывший поп. Нездешний
(алкашня с больной простатой).
А в четвёртой девка-дура
с пятым номером под лифом.
В пятой хате, для культуры,
жил поэт с учёным грифом.
Был у них такой обычай,
за хореи и сонетки,
гриф снабжал поэта дичью.
А поэт «снабжал» соседку.
А по средам и субботам,
четвергам и воскресеньям,
тот поэт с попом и чёртом
бился в рамс до посиненья.
В карты резались безбожно.
Тут же всё и пропивали.
Бабе с лешим били рожу,
чтобы спирт не разбавляли!
В пятницу, поэт строфою
приучал народ к культуре.
В этот день он был в фаворе…
И понятен даже дуре…
В позабытом богом месте
пять избушек да болото…
Только места нет чудесней!
Для простого стихоплёта.
2011
«Вдоволь вина и хлеба…»
Вдоволь вина и хлеба.
В доме горит очаг.
Здесь моя королева
мне не даёт скучать.
Вдоволь тепла и света.
Крепость моя – мой дом.
Я не чураюсь ветра.
С летним дружу дождём.
Вдоволь стихов и песен,
чтобы прогнать тоску.
Мне помогает месяц
рифмой залить строку.
Вдоволь и звёзд над крышей.
Я их люблю считать.
Я их умею слышать,
ночью ложась в кровать…
Падает спелой вишней
солнце на певчий лес…
День не бывает лишним
в толще густых небес.
Светит луна на счастье.
В ней отражаюсь я.
И не бывать ненастью
каждого нового дня.
2011
Ветер
Ветер шил осенними дождями
золото-рубиновый узор.
Плавно, серебристыми крылами,
расписал ворот небесных створ.
Пьяно пролетел по переулкам,
выметая вздор и всякий хлам.
К вечеру уснул в подъезде гулком,
завершая важные дела.
Он проснётся рано на рассвете,
лёгким вдохом проглотив туман,
закружит листвой на радость детям
и заглянет в чей-нибудь карман.
Напитавшись запахами неба,