Отшельник. Вокруг одни поэты

Неожиданно внутрь магической иллюзии прыгнул маленький пушистый комок.

– Ахник, мяу! – всполошено завопил Бедах.

Призрачная сфера ярко вспыхнула зеленым светом и исчезла. Там где еще мгновенье назад сиял волшебный шар, осталась лишь смятая трава да слабый запах лесных цветов.

Глава 7. Угасшие надежды

Пепел и смерть его встретили дома.
Простая случайность иль вражий удар?
В груди пустота, будто вырвали сердце,
Что же погасит печали пожар?

Запах гари друзья почувствовали за пару слошей до поместья. Норм и Согларус, не сговариваясь, ускорили шаг. Выйдя на опушку леса, они увидели в лучах закатного солнца приземистые домики деревни Верхний Исток. За ними на склоне горы дымились развалины родовой усадьбы Натали. Ратник бросил на землю улов и сломя голову помчался к пожарищу.

– Норм, не спеши! – попытался остановить его старец. – Там может быть опасно!

Не слушая товарища, Карваль быстро удалялся и вскоре скрылся за углом ближнего к лесу дома. Страж Равновесия, подхватив брошенную рыбу, заторопился вслед за другом.

Охваченный смятением и тревогой ратник бежал по деревенской улице. «Что с Натали и ребенком?» – неотступно билась мысль в его голове. Местных жителей нигде не было видно. Вот и последний дом. Обогнув угол постройки, Норм увидел перед собой дымящиеся руины усадьбы. Толпа людей стояла у обгоревшего забора, в молчании взирая на пепелище. Карваль, расталкивая зевак, бросился к воротам.

– Когда? Когда это случилось? – выкрикивал он на бегу.

– Прошлой ночью, ближе к полуночи, – глухо ответил ему кто-то из селян.

Ратник влетел во двор усадьбы. Огонь здесь похозяйничал вволю, не пощадив ни одного строения. От главного особняка почти ничего не осталось. Его стены сгорели дотла и местами обвалились внутрь. Конюшня, амбар, кладовые и хозяйственные постройки превратились в черные остовы из обгоревших бревен. Слабо тлеющие остатки построек окружали темные пятна сгоревшей травы.

Когда Согларус ступил на землю поместья, он застал Норма бесцельно бродившим по пожарищу. Ратник был весь перепачкан в саже. Лишь от уголков глаз вниз по щекам сбегали чистые бороздки от слез. У ворот валялась небрежно брошенная удочка. Согларус подобрал ее и аккуратно положил вместе с принесенной рыбой у остатков стены дома. После чего приблизился к опечаленному другу.

Вскоре к ним подошел бледный и осунувшийся староста деревни.

– Как это могло случиться? – снова и снова вопрошал Норм.

– Пожар начался в конюшне, – виноватым голосом произнес староста. – Может масляный фонарь был неисправный или лучину кто обронил? Полыхнуло сильно. Когда мы прибежали из деревни, уже ничего нельзя было спасти. Чтобы затушить огонь, пришлось почти досуха вычерпать колодец.

– Натали, ребенок? – хриплым, придушенным голосом выдавил из себя Норм. – Что с ними?

Староста отвел глаза в сторону и еле слышно произнес:

– Вы знаете наши обычаи[14 - В некоторых областях Вендарии тело усопшего предают земле до заката солнца.]. Мы похоронили их на погосте. Графиню и вашего маленького сына. Очень сильно обгорели.

Норм глухо застонал и скрипнул зубами, в бессилии сжимая и разжимая кулаки. Староста испуганно попятился, растерянно хлопая глазами. Затем опустил голову и пошел к воротам. На ходу он обернулся и торопливой скороговоркой пробормотал:

– Пойдемте со мной, господин! Я покажу вам их могилки.

Медленно, словно во сне, Норм двинулся вслед за старостой. Согларус внимательно посмотрел на ратника, а потом сказал:

– Ступайте, я вас догоню!

Серый мастер вернулся к пепелищу особняка. Быстро сориентировавшись, он отыскал место, где раньше была гостевая комната. Покопавшись в обгорелых обломках у стены, старец извлек на свет свой посох. Заговоренный магией Хаоса металл нисколько не пострадал от огня. Тщательно вытерев поверхность волшебного жезла от пепла, Согларус поспешил вдогонку за Нормом и старостой.

***

На краю деревенского кладбища, на невысоком пригорке виднелись два свежих могильных холмика. Здесь под сенью ветвистого бука царила густая тень. Со стороны казалось, что дерево заботливо укрывает пышной кроной навеки упокоившуюся мать и ее дитя.

Охваченный горем Норм опустился на колени перед могилами. В изголовье земляных холмиков лежали плоские камни с криво вырезанными на них именами Натали и годовалого Измира.

– Фамильная усыпальница предков Натали вместе с родовым замком теперь собственность короны, – ни к кому не обращаясь, проронил ратник. – Я не могу поверить, что ее и моего сына больше нет!

Староста часто заморгал и отвернулся в сторону, пряча повлажневшие глаза.

– Нужно принять это страшное горе и, что потребует еще большего мужества, научиться с ним жить, – раздался рядом тихий сочувственный голос.

Согларус и Норм разом обернулись. В нескольких шагах от них стояла старая женщина в черных монашеских одеяниях и накинутом на голову капюшоне. Из-под куколя[15 - Куколь – удобный капюшон, покрывающий голову и плечи.] выглядывали лишь бескровные губы и узкий морщинистый подбородок. Тонкая трясущаяся рука сжимала потемневшую от времени деревянную клюку.

– Кто вы, почтенная странница? – вежливо спросил незнакомку Согларус.

– Меня мало кто знал в молодости, а сейчас мое имя и подавно никому не интересно, – сдержанно ответила старушка. – Я путешествую вслед за ветром, сплю на ложе из трав. Моя пища – лесные ягоды и вода из звонкого ручья. Мужчина, потерявший жену и сына, спрячь печаль в своем сердце. Не дай ей поглотить тебя! А время… Оно лечит любые раны!

– Спасибо, вам за слова утешения, добрая женщина, – кивнул головой Норм. – Для меня они навсегда останутся живыми. Никодим, благодарю вас за то, что позаботились о Натали и Измире.

Ратник тяжело поднялся с колен. Он вынул из кожаного мешочка несколько золотых монет, и, подойдя к старосте, вложил их тому в руку. Селянин опустил голову и, пряча деньги за пазуху, сочувственно закивал. Он словно собирался что-то сказать, но лишь плотнее сжал губы. Карваль решительным шагом сошел с пригорка. Согларус поспешил вслед за своим товарищем. Расчувствовавшийся селянин проводил их долгим взглядом и тяжко вздохнул. Престарелая странница некоторое время смотрела на уходивших друзей, а затем перевела пышущий злобой взгляд на старосту деревни. Тот сразу ссутулился, и, казалось, сделался меньше ростом.

– Как ты завилял хвостом перед Нормом! – прошипела старуха гневным голосом. – Еще немного, и все бы ему рассказал! Но теперь эта опасная парочка непременно попадет в мою ловушку!

Из опущенного вниз широкого рукава одеяния женщины выглянул острый кончик стрелы, а затем показался миниатюрный арбалет.

Испуганный селянин начал пятиться назад, вытягивая перед собой руки с растопыренными пальцами. Его глаза, казалось, сейчас выпрыгнут из глазниц.

– Не надо! – жалобно запричитал он. – Я же все сделал, как вы приказали!

Едва слышно тренькнула тетива арбалета. Толстый арбалетный болт ударил мужчину прямо в середину груди. Староста коротко взмахнул руками и упал в заросли кустарника у подножья бука.

Фальшивая старица[16 - Старица – пожилая монахиня, отшельница.] с удивительным для ее возраста проворством подскочила к дереву. Она оперлась рукой на ствол, и принялась с жадным любопытством наблюдать за слабеющими движениями умиравшего предателя. Вскоре тот затих, в недоумении глядя на нависшую над ним густую листву. Убийца оглянулась и посмотрела на удалявшиеся крохотные фигурки Норма и Согларуса. Рот женщины скривился в презрительной усмешке, а сухие пальцы с силой впились в кору бука. Твердая древесина под ними подалась и стала крошиться в мелкую труху. Паучья рука старухи двинулась вниз по дереву, оставляя на стволе глубокие борозды от ногтей.

***

Друзья все дальше и дальше удалялись от деревенского кладбища. За это время они не обменялись ни единым словом.

– Куда ты теперь? – прервал затянувшееся молчание Согларус.

– Хочу еще раз осмотреть пожарище, – ровным голосом ответил Норм. – Может быть, найду что-нибудь уцелевшее.

– Я пойду с тобой, – уверенно заявил Страж Равновесия.

Ратник безразлично пожал плечами. Вскоре друзья вновь подошли к обгорелым руинам усадьбы. Жителей деревни нигде не было видно. Наверное, они разошлись по домам, чтобы прийти в себя после событий бессонной ночи.

Когда Норм и Согларус прошли через ворота, их внимание привлек резкий скрип. Трое бродяг пытались сдвинуть с места полуобгоревшую телегу. Увидев приближавшихся мужчин, незадачливые мародеры бросились наутек. В оставленной ими повозке Норм обнаружил перепачканную сажей кухонную утварь, уцелевшие вещи и одежду. «Интересно, куда подевались слуги? – отрешенно подумал ратник. – Неужели все погибли в пламени пожара?»