Месяц династии Май. Книга стихов +

Улыбаясь, машет крылами его птеранослон.

Приземлившись, капитан заходит к соседу – мастеру эдд,

Что теперь пишет оды, размахивая топором в пустоте.

А тот, разрывая в клочья радость прежних побед,

Бурчит, что слово – только одно, остальные не те…

Буря в стакане города к рассвету почти улеглась.

Немного солнца в холодной войне – это ль не повод к переводу часов на язык весны?

Капитан знает: то, что для иных – грязь,

На деле – путь бороны.

И он достаёт бурдюк, разливает в стаканы

Соки земли, в которых – и смех, и плач.

И мастер эдд пьёт с капитаном

За здоровье прекрасных кляч.

Прорастая в весну

Когда заснеженная наледь
Творит торосы из теней,
Так хочется халат напялить.
Да и носки – пошерстеней.
Залечь на дно – во мглу дивана,
Взять книгу. Можно не одну.
И тихо прорастать в весну,
Лелея сны апрелемана.
И знать, что хмари выйдут вон,
А следом хвори сгинут в Тартар.
И залучится небосклон,
Смеясь над шутками dell?марта.
И грезить, что наступит мир —
Забьют фонтаны из зениток…

Басё отложен и Шекспир.
Пьют чай Офелия с улиткой.

Огонь, свернувшись в очаге,
Сопит, хвостом укрывшись лисьим.
Зима, любуясь перволистьем,
Уходит в рваненькой пурге.

До скончания кед

Мой кузен марсианин

Привёз вино, что перешло через брод триста веков назад.

Сказать по чести, оно походило на камень,

Которым мощёны тропы в Эдемский сад.

И я, непромедля, рассказал про эти сады,

Он слушал, и его бросало то в пламень, то в лёд.

При этом я небрежно заметил, что мы тут с Богом на «Ты»,

А наши предки угнали из рая запретный плот.

И он сказал мне: «Дружище,

Покажи мне все эти места».

И был день, и была пища.

И мы ступили на шаткий настил поста.

Долго ли, коротко ль, но мы шли до скончания кед.

Мешали его вино и мой берёзовый квас.

А однажды, сидя под одной из раскидистых бед,

Мы покрылись птичьими гнёздами, поскольку сад расцвёл внутри нас.

Окончанье пути в этот день не ложилось спать.

Кто-то прыгал по звёздным кочкам, гудел в гобой.

А под утро марсианин, указывая в небо, шепнул мне: «Глядь!..

Это же – мы с тобой».

Хоть тысячу раз…

На бесптичье и божья коровка – птица.