Скелеты волшебного мира

Витька хлопнул меня по спине, а Ирочка дёрнула за пуговицу.

– Поканин, где Колька? – спросила она. – Я всё боюсь: не сильно я его стукнула? Какой-то он странный сделался.

– Не сильно? – переспросил я и огляделся. – Не сильно…

Потом тихо и робко позвал:

– Коля?

Ответа не было. Колька исчез.

А в руках у меня была настоящая волшебная палочка!

Глава V

БЕН ЛАДЕН ПРОТИВ ГУДВИНА

Т-р-р-р! – оглушительно зазвенело над головой, будто крылатая ракета пролетела. Я от этого чисто рефлекторно присел, а ребята дружно расхохотались. Из-за нервного напряжения, наверно.

– Ты что, Поканин? Это же звонок с урока!

Тьфу, чёрт…

– Где Колька-то? – деловито спросил Витька. – Или он в подвал уже побежал? Ну, тогда ладно… Пока, Поканин, ха-ха! – с этими словами мой ни о чём не подозревавший приятель лихо развернулся и ускакал.

Потом набежали Ирочкины одноклассницы и утащили её с собой, я даже не заметил в какую сторону.

«Колька… Колька… – крутилось в моей голове. – Где ты сейчас, Колька?»

Я нисколько не сомневался, что именно от действия волшебной палки мой друг куда-то и пропал. Наверняка я что-то не то пожелал… о чём я тогда думал? О чертях?.. О, господи… Надо срочно возвращать его обратно!

Я уже замахал в воздухе зловещим приобретением, как вдруг…

– Поганин! Вот ты где… – раздался голос Ларисы Ивановны. – Возьми свой дневник и посмотри, что я в нём написала! Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком.

Лариса Ивановна вручила мне дневник, раскрытый на нужной странице, и гордо удалилась. А я уставился на сделанную красной ручкой запись: «Родителям: немедленно явиться в школу! Ваш сын совершил террористический акт! Именно из таких детей и вырастают Бен Ладены!»

Я и вправду испугался: неужто она видела, как я Кольку на месте испепелил?! Но, немного раскинув мозгами, всё же сообразил: это она не о том. Не могла химичка того видеть, она о своём пишет… От сердца чуть отлегло, и даже смешно стало – нет, ну какие учителя бывают! Тоже мне, Бен Ладен из седьмого «А», ха-ха-ха! Кабы ещё борода у меня была – туда-сюда.

Снова зазвенел звонок на урок, а я продолжал топтаться в коридоре. Я разглядывал удивительную палку и думал. Было о чём подумать.

Во-первых, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, палочка оказалась трёхразовой. В смысле, на три желания, и точка. Иначе зачем посреди волшебных завитушек цифра три нарисованная? Ясно-понятно зачем. И два желания мы уже истратили…

Во-вторых, где искать Кольку? Ведь неизвестно, подействует ли палка, если я просто скажу, чтобы он вернулся? Может, надо конкретно указывать, типа: «Колька, а ну, мотай из преисподней обратно на занятия!» А то истрачу последнее желание: «вернись!» – а он возьмёт да поВЕРНЁТСЯ вокруг оси, где бы ни находился… поди и так вертится уже на сковородке.

В-третьих, о себе как бы не забыть. В кои веки наконец лафа привалила, а я её на глупости размениваю. Нет, надо такое пожелать, чтобы и Колька обратно возник, и всё остальное путём пошло, и вообще… о всеобщем благе надо думать! Сколько добра можно сотворить этой палкой: накормить сирых, одеть голодных, курс рубля укрепить…

Я размечтался, махая при том руками во все стороны, и чуть не съездил кому-то по носу.

– Ты чего тут оглоблями машешь? – голос тёти Даши, технички, вернул меня к реальности. – С урока опять выгнали?

Я мигом спрятал волшебную палку за спину и фальшиво заулыбался.

– Нет, тётя Даша, я это… отпросился я! У меня бабушка в больнице, надо её навестить.

Навещать бабушку я сегодня не собирался, но тут мне стукнуло в голову: а что, если пожелать, чтобы и она выздоровела? Р-раз! – и не болит сердце у бабушки! А то ведь по-правде помереть может. Нет, ну Колька! Как он исчез не вовремя!

Тётя Даша с сомнением глянула на мою помятую фигуру, потом зазвенела ключами.

– Ладно уж, Аникин воин… открою я тебе раздевалку, но смотри!

Что я должен смотреть, наша добрая техничка пояснять не стала, а я решил не докапываться. Поживём, увидим.

За сумкой пришлось возвращаться в класс. Добрая Лариса Ивановна дневничок на блюдечке поднесла, а о портфеле как-то не подумала.

Когда я в зимней куртке и шапке с ушами ввалился в кабинет, там шёл урок пения. Какие-то третьеклашки выводили хором: «Заветных три желания исполнит мудрый Гудвин…»

– Извините, Владлен Степанович, – пробормотал я, но наш учитель пения и не посмотрел.

Я уже протягивал руки к лежащему в углу портфелю, как вдруг простая, но неожиданная мысль всплыла в мозгах: «Гудвин, великий и ужасный… А кто, собственно, хозяин этой палочки? Ведь кто-то её положил в аквариум, к рыбе?»

Непроизвольно я оглянулся через плечо. Никого там не было. Но даже с повёрнутой назад головой мне сильно захотелось оглянуться дальше: а там как? Не стоит кто-нибудь такой… великий и ужасный? Не смотрит в затылок?

Глава VI

ВЕЛИКИЙ НЕСЧАСТНЫЙ

– Даже самые великие люди не застрахованы от ошибок! – сообщил говорящий карп и самодовольно ухмыльнулся.

«С чего бы это он?» – подумал Трисмистр, но без особого интереса. Волшебник был занят важным делом – подогревал на спиртовке особо сложный состав, предназначенный для выведения бородавок. Спиртовка работала на сухом спирте, высушенном также им самим, но работала плохо – спирт никак не загорался.

Рыба меж тем распиналась:

– Но тебя, Трёхсеместр, – (Трисмистр поморщился – это была его школьная кличка), – я к таковым отнести не могу! Ты просто дурак, и не лечишься.

От поднесённой спички беловатый кусок спирта оплывал по краям, растекался лужицей, но не горел. Сварливая рыба с любопытством наблюдала за этим действом, но пока никак не комментировала. Её мысли тоже были заняты иным.

– Почему ты отказался продлить контракт? Пятнадцать тысяч баксов в месяц! И псу под хвост!

– Как это? – не особо вслушиваясь, переспросил волшебник.

– А так! – Из аквариума вдруг прыснула тонкая струйка воды, будто кто и впрямь писает. Струйка перелетела наполненную разными колдовскими штуками комнату и с шипением залила едва затеплившийся огонёк спиртовки.

– А-ха-ха-ха! – оглушительно расхохотался скандальный карп, а потом… совершенно нечаянно свалился с края аквариума, из которого высунулся, чтобы лучше видеть.

– Ай! – Оказавшись на холодном каменном полу, рыба сразу лишилась всего апломба: – Трисмистр, миленький, спасай!

– Миленький, гм… – Великий маг сдержал первый порыв броситься на помощь взбалмошному другу. Сдерживая и грустную улыбку, он сказал: – Слыхал я, в Африке водятся сухопутные рыбы. Они могут переползать до пятнадцати километров от одного водоёма к другому.